— Спасибо, учту.
— Ты еще не до конца все учитываешь. У нас все возможно — тебя могут, например, отстранить от руководства темой bacteria sapiens и назначить члена партии.
— Отстранить?! Меня?! Доктора наук, профессора, отстранить от темы, над которой, к тому же, работают три моих аспиранта?! Ладно, очень хорошо — я устал, как собака, возьму положенный Конституцией отпуск и вместо Дагестана поеду на Черное море. Дай-ка мне лист бумаги — я прямо сейчас накатаю заявление.
— Ты все сказал? — устало спросил старший брат. — Я могу продолжать? А то мне некогда.
— Продолжайте, Петр Эрнестович, я слушаю.
— Итак, один вопрос обсудили, переходим ко второму. Представь список твоей группы — поскольку тема перешла в разряд закрытых, ребятам нужно оформлять допуск.
— Еще новое дело. Ладно, представлю.
— И последнее. С главврачом Натальи я договорился, ей предоставят на лето отпуск за свой счет — не обеднеем, я думаю, без ее зарплаты. Раз она согласна поехать вместе с тобой, то и прекрасно, а Танюшка тоже пусть едет, если она так хочет, проведете лето в совхозе — свежий воздух и прочее. Тебе, кстати, понравилось, как под Киевом оборудованы помещения жилого сектора для сотрудников научной группы? В совхозе в новом общежитии такая же планировка.
— Экстра класс, — хмыкнул Сергей, — в комнатах немного тесновато, правда, а в остальном — настоящий коммунизм. Два туалета с унитазами и душевая с тремя кабинками на всех сотрудников — почти рай! Ладно, Петька, мы начинаем паковать чемоданы, я пошел, спасибо за все.
Петр Эрнестович кивнул, вновь уткнулся в бумаги и, не поднимая глаз, буркнул уже в спину выходившему из кабинета младшему брату:
— Пожалуйста. Аду послезавтра не забудь на вокзал отвезти. У меня голова отдел трещит, я уже не стану тебе напоминать.
Глава шестая
Профессор Муромцева привыкла к тому напряженному вниманию, с которым ей внимала любая аудитория — студенты во время лекций, ученые на симпозиуме или просто вольнослушатели. Однако мозг человеческий устает от избытка поглощаемой информации, она это прекрасно знала, поэтому иногда позволяла себе делать небольшие отступления. Вот и теперь, увидев, что у усердно строчащих в своих тетрадях аспирантов и студентов начинают мутнеть глаза, Ада Эрнестовна слегка смягчилась и отложила мел в сторону.
— Ладно, отвлечемся на минутку, я покажу вам систему знаков, а вы постарайтесь отгадать, что это такое.
Кудрявая лаборантка включила проектор, и на экране появились странно расположенные иероглифы. Немедленно вырос лес рук — студенты и аспиранты стремились блеснуть своей эрудицией:
— Демотическая иероглифика!
— Сдурел? Явно же аккадская клинопись!
— Ну и что ж, что клинопись, это письма Митанни, сто процентов!
Худенький паренек в очках вскинул руку и, слегка заикаясь, произнес:
— А м-мне кажется, что п-письмена имеют в-внеземное происхождение!
Его щеки при этом вспыхнули, потому что он знал, что немедленно станет объектом насмешек своих товарищей. Шуточки действительно не замедлили посыпаться со всех сторон:
— Ну, даешь, Мстиславский! Гений!
— Это тебе марсианка любовное письмо прислала, Сашулечка, — кокетливо взмахнув ресницами в сторону смущенного паренька, проворковала хорошенькая пятикурсница.
От этого ее взгляда пунцовый румянец окрасил не только лицо паренька, но разлился во всю ширь, охватив его уши и шею. Однако Ада Эрнестовна, выпрямившись, вновь взяла мел, и зал мгновенно стих.
— Не стоит смеяться, Саша Мстиславский прав, — она чуть подождала, пока уляжется вызванный ее словами гул, — однако пока об этом говорить не будем, а продолжим наш разговор по теме, потому что время у нас строго ограничено. Еще раз хочу напомнить, что сегодня у нас последняя лекция, девятнадцатого и двадцать первого июня консультации, двадцатого и двадцать второго — экзамены.
После лекции профессор Муромцева торопливо вышла из аудитории, предоставив лаборантке разбираться с демонстрационными материалами, и направилась в свой кабинет. К концу дня усталость давала себя знать, и ей хотелось поскорей остаться одной, заварить крепкого чаю и посидеть в тишине, отключившись от всего, что происходило вокруг.
Ада Эрнестовна налила воды в термостойкий стакан, бросила в него кипятильник и откинулась на спинку стула, пристально наблюдая, как мелкие пузырьки струйками бегут вверх от быстро нагревающегося металла. В этот момент в кабинет робко постучали.
— Да, — недовольно сказала она.
В приоткрывшуюся дверь заглянул Саша Мстиславский.
— Ад-да Эр-рнестовна, п-п-простите, п-п-пожалуйста, изв-вините, с-совсем на м-м-минуточку, м-можно? Т-только од-дин в-вопрос — с-совсем од-дин.
Профессору Муромцевой не нравилось, когда студенты и аспиранты прибегают со своими вопросами в не назначенные им часы, поэтому голос ее прозвучал крайне резко:
— Что такое?
— Это п-правда? Та к-криптограмма, что в-вы показали на л-лекции, я… — он растерянно смолк.
Этот застенчивый мальчуган чем-то вдруг напомнил Аде Эрнестовне ее младшего брата Сережу в юности. Не внешне — тот никогда не был щуплым, не заикался и не носил очков. Однако глаза его, когда он начинал рассуждать о своих бактериях, светились тем же блеском неукротимого любопытства. Она тяжело вздохнула:
— Зайдите, сядьте. Чаю хотите?
— Н-нет, ч-что вы, н-нет! — в его голосе послышался благоговейный ужас.
Он неловко примостился на краюшке стула, испуганно следя, как Ада Эрнестовна заваривает чай и кладет в стакан сахар.
— Итак, что вы конкретно хотите знать об этой криптограмме?
— Эт-та т-тайнопись… она д-действительно п-прислана из к-космоса?
— Эта тайнопись прислана цивилизацией, имеющей внеземное происхождение. Но не из космоса. Представители цивилизации, о которой я говорила, сосуществуют на Земле рядом с людьми, они жаждут общения с нами, и уже более десяти лет мы налаживаем контакт, узнавая друг о друге все больше и больше.
— Н-но… где же они? — паренек напряженно подался вперед, и рот его сам собой удивленно открылся.
— Это представители микромира, их нельзя увидеть невооруженным глазом, но существование их и влияние на окружающий мир — объективная реальность. Они тоже воспринимают нас по-своему, но стремление двух разумных цивилизаций найти контакт сильней всех преград. Криптограммы, подобные той, что вы видели на лекции, образованы окрашенными телами этих бактерий. Почти пятнадцать лет я занимаюсь их расшифровкой и знаю уже достаточно много.
— К-когда он-ни т-точно прибыли н-на 3-землю? В-вы сп-прашивали их, к-каким т-тогда б-был м-мир?
— Видите ли, в реальности все гораздо сложнее, чем в фантастическом романе. Мы не можем задавать им конкретных вопросов — сесть, например, с ними за стол и побеседовать в дружественной обстановке, как представители компартий разных стран.
Ада Эрнестовна вдруг сообразила, что подобное сравнение можно счесть политически некорректным, и замолчала, сама на себя рассердившись. Саша почесал нос и вздохнул.
— П-понимаете, Ада Эрнестовна, м-можно в-ведь, — он не договорил, потому что дверь с легким скрипом вновь приоткрылась, в образовавшейся щели мелькнула очаровательная мордашка и тут же исчезла.
Саша вспыхнул — мордашка принадлежала той самой хорошенькой девице с пятого курса, которая беззастенчиво поддразнивала его на лекции. Ада Эрнестовна мягко заметила:
— Кажется, вас ждут, Сашенька.
— Да н-нет, это н-не меня, — паренек печально понурился и начал объяснять, заикаясь сильнее, чем обычно: — Ан-ня Рюмин-на и Д-д-даша Ч-ч-чистякова хот-тели инт-тервью у в-вас в-взять, н-но все с-стояли под дверью и не р-решались постучать, пот-тому что б-боялись, что вы р-рассердитесь и их п-прогоните. А я п-постучал и з-зашел, и т-теперь он-ни з-з-злятся.
— Какое еще интервью?
Голос Ада Эрнестовны прозвучал резко и довольно громко. Из-за этого, очевидно, пребывавшие за дверью решили, что вопрос обращен непосредственно к ним, потому что мордашка появилась вновь и пояснила:
— Мы — ну, я и Даша, — она ткнула пальцем куда-то в коридор, — собираем материал.
— Какой еще материал?
Хорошенькая студентка, вдруг оробев, чуть подалась назад, но тут из-за ее спины выступила еще одна девица — худенькая, с гладко причесанной головкой — и на одном дыхании проговорила:
— Я Дарья Чистякова, корреспондент газеты «Мир криптографии». Нашим читателям было бы интересно узнать ваше мнение по некоторым вопросам.
— «Мир криптографии»? — Ада Эрнестовна добросовестно попыталась вспомнить, что это за газета, но так и не смогла.
— «Мир криптографии» — печатный орган комитета комсомола нашего института. Мы освещаем текущие события студенческой жизни, публикуем информацию о последних достижениях в области криптографии и криптоанализа, а также помещаем наши интервью с ведущими специалистами, — важно пояснила Даша и дрогнувшим голосом добавила: — Мы недолго — только два слова для следующего номера. Мы ведь понимаем, что вы устали.