Джуди подняла глаза к небу, показывая, как ей все надоело.
— Я слышала это уже столько раз, мама! Хорошо, я уберу свою комнату. И ванную тоже. Но ты должна иметь в виду, что теперь я тоже работаю и у меня уже не будет столько свободного времени.
— И все равно у тебя больше времени, чем у меня, юная леди. Работа у мистера Хэрриса не освобождает тебя от твоих обязанностей по дому.
— Мистер Хэррис, мама? Я думала, ты называешь его Кейдером. Мне показалось, что вы большие друзья, когда он брал меня на работу в свой новый магазин, — засмеялась Джуди.
— Что ты имеешь в виду? Кейдер и я вместе учились в школе, мы старые знакомые, — тоже засмеялась Марша, обрадовавшись хорошему настроению дочери.
В последние несколько недель их отношения улучшились. Марша подозревала, что причиной тому является Кевин Томас. Джуди прекратила обвинять мать в гибели отца, довольствуясь только упреками в том, что Марша не смогла быть хорошей женой.
— Я ничего не имею в виду. Я просто удивляюсь, как это ты смогла так удачно оказаться у него и суметь сразу назначить свидание. Вот и все, — шутливо заметила Джуди.
— Здесь ты права. Но ты сама видела, как это все произошло!
— Мама, я совсем тебя не обвиняю. Надо добиваться того, чего хочешь.
— То же самое ты делаешь в отношении Кевина? — спросила Марша дружелюбно.
— Да, верно. Я хочу быть с ним. Я бегаю за ним и почти добилась своего. И я не хочу упустить его.
Ответ дочери прозвучал коротко и правдиво. Марша знала, что Джуди сравнивает себя с ней.
* * *
Кели села за руль «камаро», автомобиля мужа. На ее утонченном лице отразилась тревога. Движения были скованными. Она боялась свободно двигать рукой, ей не хотелось, чтобы другие заметили, что ей больно. Мысленно она подсчитала, сколько остановок предстоит сделать, сколько поворотов, прежде чем она доедет до школы. Она устало откинулась на высокое сиденье, размышляя, не позвонить ли подругам и не попросить ли их приехать за ней.
Отказавшись от этой мысли, она включила зажигание и выжала сцепление, а затем переключила скорость с первой на вторую. Капельки пота блестели на ее гладком лбу, ослепительно-белые зубы впились в нижнюю губу. Третья скорость, затем четвертая; теперь машина шла довольно быстро. Когда она подъедет к остановке, то снова перейдет на первую скорость. Таким образом, успокаивала она себя, ей не нужно будет делать лишних резких движений рукой.
Кели свернула за угол. Марша сразу узнала машину Джина. Она расправила на бедрах блузку жемчужного цвета, пожалев, что не ждала Кели дома, где работал кондиционер. День был очень душным, и воздух казался наполненным испарениями. Кремовый спортивный автомобиль подъехал к краю тротуара. Марша шла по дорожке, сумка, висевшая на ремне через плечо, била ее по бедру. Она села на переднее сиденье, пристегнула ремни безопасности и затем обернулась к Кели.
— Привет, — произнесла она низким голосом.
— Доброе утро, Марша! Извини, что немного опоздала, но я еще не привыкла к этой машине, у меня не всегда совпадают движения рук и ног, — мягко извинилась Кели.
— Ты приехала, а остальное не имеет значения, — улыбнулась Марша. — За кем заедешь раньше? За Джулией или за Ирэн?
Кели мысленно подсчитала, сколько остановок нужно сделать, и решила сначала заехать за Джулией.
— Думаю, сначала за Джулией.
Краем глаза Марша заметила, как Кели дрожащей рукой взялась за переключатель скоростей, как напряженно держит руль. Марша встревожилась. Все тело Кели вытянулось, губы сжались. Что с ней?
— Хочешь, я поведу машину? У тебя очень расстроенный вид. Может, скажешь, в чем дело?
Собственные проблемы с Джуди моментально вылетели у нее из головы. С Кели что-то произошло. Она никогда не видела ее такой застывшей и испуганной.
На глазах у Кели выступили слезы. Искреннее сочувствие Марши обезоружило ее, и ей больше не захотелось ничего скрывать от лучшей подруги.
— Марша, я хочу тебя кое о чем спросить. Нет. Не так. Я хочу тебе кое о чем рассказать. Но ты должна сохранить это в секрете.
Встревоженная тихим взволнованным голосом Кели, Марша смогла лишь кивнуть.
— Я… У меня вот здесь опухоль, — начала Кели, дотронувшись длинными изящными пальцами до груди. — Завтра я встречаюсь с доктором Болдуином. Джин… собирается сам отвезти меня туда. Сегодня утром они позвонили и сообщили о времени приема, а он как раз снял трубку… — голос ее прервался.
Марша мысленно проклинала бездушную и безответственную медсестру Марка, которая должна была поговорить с самой Кели, прежде чем выбалтывать все мужу.
— Джин уже твердо решил, что не позволит им оперировать меня, если такая необходимость возникнет.
— О Боже! — выдохнула Марша. Тревога и беспокойство охватили ее.
— Когда-то Джин рассказывал мне о своей семье, — продолжала Кели. — О том, как умерла его мать. Это началось с опухоли в груди… — Кели старалась сохранить выдержку. — Он сказал, что никому не позволит уродовать мое тело… — она не могла продолжать. Ни тогда, ни сейчас ей не хотелось упрекать Джина за подобное отношение.
— Я понимаю, Кели. Можешь не говорить об этом, если не хочешь. Бедное дитя… — она протянула руки, обняла Кели и стала нежно гладить ее по голове, произнося ласковые слова. — Бедное дитя, я не оставлю тебя! Я поговорю с Марком. Он очень чуткий человек. Я объясню ему ситуацию с Джином. Не волнуйся, Кели, я все для тебя сделаю.
Увидев, как слезы потекли из глаз Кели, Марша молилась, чтобы Бог дал ей мудрости и помог найти нужные слова и успокоить девушку.
— Кели, милая, — голос, наконец, вернулся к ней, — это может быть совсем не то, что ты думаешь. — Марша была не в силах произнести слово «рак», но оно витало над ними, словно черный ворон. Этот страх знаком любой женщине. Обезображенное тело, а затем смерть. — У многих женщин бывают опухоли, но в большинстве случаев это неопасно, Не надо сразу предполагать худшее, дорогая, — уговаривала она, нежно прижимая голову Кели к своему плечу.
Проглотив подступивший к горлу комок, Кели отстранилась.
— Если ты не против, Марша, отвези меня к дому пастора, а потом забери Джулию и Ирэн. Думаю, сегодня мне не стоит появляться на людях. Я обещала Дэмиону привезти его отпечатанную проповедь. Нужно это сделать, прежде чем завтра…
В голосе ее чувствовалось сомнение. Слово «завтра» означало «будущее», но в ее устах это прозвучало как конец настоящего.
— К черту всех остальных, Кели! Тебе нельзя оставаться одной. Я сейчас поеду и скажу девочкам…
— Нет, пожалуйста, не надо! Мне бы хотелось остаться одной. Джин… не понимает, что мне иногда это необходимо.