class="p1">Вслушайтесь в музыку этого слова.
Вряд ли есть в мире другой такой город, где люди способны шутить и смеяться даже тогда, когда на душе «скребут кошки». Шутить и смеяться над всем и над всеми и в первую очередь над собой. Шутить и смеяться, и рассказывать анекдоты, смешные и грустные, чисто одесские анекдоты, которые в страшные сталинские времена могли стоить рассказчику по меньшей мере ГУЛАГа.
Вряд ли есть в мире еще одна такая «нация» – «одесситы», которая говорит на столь странном наречии – конгломерате множества языков, щедро сдобренном особым одесским юмором и смягченном неповторимой чисто одесской интонацией.
Во все времена, даже самые трудные, «весело» было жить в Одессе!
Мы, наверное, все-таки пристрастны к нашему родному городу, как когда-то «намеренно пристрастен» был Ицхак Бабель: «…и пристрастен я действительно и, может быть, намеренно, но parole d’honneur, в нем… в этом городе!.. что-то есть».
Так что же есть в ней, в Одессе?
В чем ее колдовство?
Откуда эта странная магическая сила?
Что это?
Пьянящий аромат белой акации по весне? Согретые ласковым летним солнцем пески Аркадии? А может быть, это стук созревших светло-коричневых каштанов о синие базальтовые плиты тротуара? Или мокрые от первого дождя багряные листья платанов на дорожках Французского бульвара?
Почему она так притягивает к себе, даже издалека, даже после долгих лет разлуки?
Почему так ощутимо присутствует в жизни покинувших ее людей?
Почему слагает ей проникновенные стихи Вера Инбер, давно уже ставшая «ленинградкой»? Почему Петр Нилус, ставший «парижанином», «готов отдать все деревья мира за одну акацию на Херсонской улице»? Почему, по признанию Леонида Утесова, одно лишь случайно услышанное слово «Одесса» заставляет трепетать его сердце, а Ефим Лодыженский, большую часть своей жизни проживший в Москве, раз за разом продолжает воссоздавать ее образ?
Почему в дневниковых записях Юрия Олеши, сделанных в Петербурге и в Москве, возникают вдруг одесские каштаны: «Каштаны… Каштаны… Забуду ли когда-нибудь это дерево, цветущее розовыми свечами?.. Не птица ли это? Странная, расфуфырившая хвост, усатая птица!»
Почему великий мастер детектива Жорж Сименон, посетивший однажды Одессу, приезжает сюда снова через 30 лет, чтобы показать этот город сыну?
Почему так пронзительна боль Владимира Жаботинского: «Вероятно, уже никогда не видать мне Одессы. Жаль, я ее люблю. К России был равнодушен всегда… Но Одесса – другое дело: подъезжая к Раздельной, я уже начинал ликующе волноваться…»?
Почему даже герцог Арман дю-Плесси де-Ришелье, бывший по редкой случайности первым нашим градоначальником, продолжал и в Париже, в зените славы, тосковать по «волшебному городу» и писал друзьям: «Ни время, ни бурные события не в силах заставить меня забыть Одессу. Сей волшебный город манит меня, и я не могу уже более противиться этому. Да и зачем?»
Какая щемящая тоска…
Так не тоскуют по городу. Так тоскуют по любимому человеку.
Вот оказывается, в чем заключается колдовство!
Вот откуда она, эта магическая сила!
Это любовь!
Одесса с самого дня ее рождения была окутана любовью.
Одесса – это плод любви.
Плод любви
Правда это или красивая сказка, но Одесса – это плод любви.
Плод любви мужчины и женщины.
Может быть скоротечной, может запретной, может в чем-то неправильной…
Но кто дал право нам, грешным, судить Любовь?
Любови бывают разные: одна взовьется, шутихой, криком страсти прорежет ночное небо, осветит все вокруг и… погаснет. Другая – жестокая, как лесной пожар, отгорев, оставит после себя лишь выжженные сердца.
А есть и такая, что тлеет всю жизнь, как угли домашнего очага, согревая своим теплом все вокруг. Какая из них «правильная»? Какая «запретная»?
И плоды у этих любовей разные, и это не обязательно «чудо великое дети».
Плодом любви может быть и божественная музыка, и талантливая книга.
Плодом любви может быть… город.
Итак, факты, подернутые легким флером сказки.
1768 год. Российский Балтийский флот, изрядно потрепанный после тяжелого перехода, бросил якорь в итальянском порту Ливорно. И пока на кораблях идет ремонт, командующий этим флотом, граф Алексей Орлов – родной брат фаворита российской императрицы Екатерины II, с приятностью проводит время в Неаполе, во дворце короля Фердинанда IV.
Граф Алексей пришелся здесь, что называется, «ко двору». Он подружился с королем и свел знакомство с придворными, среди которых блистал министр иностранных дел дон Мигель де Рибас-и-Бухонс и, ни в чем не уступая красавцу-отцу, его сын – 17-летний юноша, почти мальчик, дон Хосе де Рибас.
Об этом мальчике и пойдет речь.
Так как именно он, этот мальчик, станет основателем Одессы.
Дон Хосе де Рибас, испанец, родившийся под солнечным небом Италии, был удивительно хорош собой и прекрасно образован. Он очаровал Орлова и, несмотря на разницу в возрасте, стал его другом.
Эта дружба изменила судьбу де Рибаса.
В те дни шла русско-турецкая война, и граф Орлов, отправляясь на битву с турецким флотом, взял с собою Хосе.
Четыре года длилась война – де Рибас и Орлов провели их вместе. Вместе проливали кровь на полях сражений, вместе бражничали и куртизанили в минуты отдыха. Но вот наконец в июле 1774-го был подписан мир, и Балтийский флот, который отныне будет именоваться Черноморским, возвратился в Италию, а с ним и наши знакомцы – граф Алексей Орлов и дон Хосе де Рибас.
Но почему граф Орлов, вместо того, чтобы отправиться в Россию и насладиться причитающимися ему почестями, вернулся в Италию?
Напомним: Алексей – один из пяти братьев Орловых, выполнявших различные «деликатные» поручения Екатерины. Вот и теперь ему предстояло выполнить одно из таких поручений, касавшееся на этот раз некой девицы, выдававшей себя за княжну Тараканову – дочь покойной императрицы Елизаветы.
Екатерина приказала Орлову изловить «самозванку».
Граф прекрасно справился с поручением – влюбил в себя несчастную княжну, заманил на свой корабль и доставил в Петербург. На этом история княжны Таракановой закончилась – ее заключили в Алексеевский равелин, и вскоре она ушла из жизни – то ли заболела чахоткой, то ли захлебнулась во время наводнения.
Принимал ли участие де Рибас в поимке Таракановой?
Спорный вопрос. Многие историки отвергают это предположение и утверждают, что де Рибас действительно помогал Орлову, но не в поимке Таракановой, а в доставке в Петербург внебрачного сына Екатерины – 10-летнего Алеши Бобринского.
Так или иначе, но в конце 1775-го дон Хосе де Рибас вместе с графом Орловым прибыл в Петербург и был представлен императрице Екатерине II.
Да неужели это возможно?
Никому не известный чужестранец – «гишпанец», да еще в какой-то мере иудей… отец