Он взял меня за плечи и тихонько встряхнул.
— Это не из-за нашей связи и того, что будучи твоим Воином я знаю, что ты чувствуешь. Я не знаю другого ребенка, у которого умерла мама, а ты?
— Нет, только я. — Я закусила губу, чтобы не зареветь. Снова.
— Вот видишь, поэтому не трудно понять, что ты чувствуешь.
И он поцеловал меня. Не жарким, глубоким поцелуем, как бы говорящим "я хочу залезть тебе под юбку". Поцелуй Старка был мягкий и сладкий, он обнадеживал. Когда его губы оторвались от моих, он улыбнулся, глядя в мои глаза.
— Но, как я уже говорил, ты пройдешь через это, все хорошо и ты не сумасшедшая, потому что ты умна, сильна и красива, и внутри фантастичноострая.
Я неожиданно захихикала.
— Фантастичноострая? Ты серьезно это сказал?
— Черт, да! Я только что это сказал. Зет ты фантастичноострая.
— Но фантастичноострая? — Я хихикнула еще раз, и почувствовала, как боль внутри меня отступает. — Это самая дурацкая вещь, что я когда-либо слышала от тебя.
Он, прижал руку к груди, будто я только что нанесла ему удар.
— Зет, это ранит. Я пытался быть романтичным.
— Ну, по крайней мере ты попытался, — сказала я. — Скажи мне, ты сам придумал это слово?
— Неа, — Он одарил меня своей милой, дерзкой ухмылкой. — Я услышал это "фантастичноострый" от трех девчонок из школы, когда они наблюдали за моей стрельбой на арене в поздний час.
— Прааавда? — Я приподняла бровь и наградила его испепеляющим взглядом. — От трех девчонок из школы?
Дерзость пропала из его улыбки.
— Я хотел сказать, трех непривлекательных девчонок.
— Я уверена, именно это ты и хотел сказать.
Его глаза заблестели.
— Ревнуешь?
Я фыркнула и солгала.
— Нет!
— Тебе вовсе не нужно ревновать. Больше. Потому, что ты не только под защитой "фантастичноострого". Ты та, кому "фантастичноострый" предначертан.
— Ты уверен?
— Ага.
— Обещаешь?
— Ага.
Я прильнула к нему.
— Хорошо, я верю тебе, мужлан. — Я положил свою голову на его плечо, и он обнял меня. — Теперь мы можем пойти домой?
— Безусловно. Ваш желтый микролимузин готов к отправке и дожидается лишь тебя.
Он встал и поднял меня на ноги. Рука об руку мы пошли к стоянке. Я украдкой покосилась на него. Он выглядел довольным собой (и невероятно горячим). Очевидно, его тупая игра слов была частью его плана с целью вытащить меня из бездны депрессии, в которую я сама себя загнала.
Старк конечно же почувствовал бы это и не потому, что он "подслушивал" мои чувства, а потому что он был мой Хранитель, мой Воин и многое, многое другое.
Я сжала его руку.
— Спасибо.
Он поглядел на меня, улыбнулся, затем поднес мою руку к своим губам.
— Нет проблем. Подожди немного, и ты услышишь слово, о котором я подумываю, способное описать твои груди. На сей раз это будет полностью соответствовать действительности. Я для этого мне не нужна помощь ни одной из тех трех непривлекательных школьниц.
— Нет. Только не это!
— Возможно, тебя нужно еще немного взбодрить.
— Не-а. Я в порядке. Мои груди так описывать не нужно.
— Ладно, но помни, что я здесь, если ты нуждаешься во мне, — сказал он, снова усмехнувшись. — Готовый, желающий и способный.
— Это обнадеживает. Спасибо.
— Это прописано в моей инструкции Хранителя, — ответил он.
На этот раз обе мои брови взлетели вверх.
— Ты на самом деле получал инструкцию?
— В каком-то смысле. "Позаботься о своей королеве или я завершу то, что начал с той крохотной царапины," — сказал он, подражая требовательному акценту шотландского Хранителя.
— Крохотной?
Я содрогнулась, вспоминая кровавые ножевые раны, исполосовавшие всю его грудь. Разве могла я когда-нибудь такое забыть? Даже если бы у него не было этих, еще не заживших, не смотря на всю исцеляющую мощь моих стихий и моей крови, розовых шрамов.
— Крохотная — не совсем то определение, которым я бы охарактеризовала это.
— Ну, ну, милочка. Это не больше, чем царапины от киски.
Мои глаза расширились, а потом я ударила его по руке.
— Киски!
Он потер руку, и уже своим обычным головом ответил:
— Зет, это кошка по-шотландски. Правда.
— Ты. — Я нахмурилась. — Парень.
По некоторой странной причине он рассмеялся и обнял меня, сжимая в крепких объятиях.
— Да, я парень. Твой парень. И я хочу, чтобы ты помнила, что это вне всего этого, — он остановился, делая жест в сторону Дома Ночи и микроавтобуса, который ожидал нас в стороне от места, где мы стояли, — и того, что я Воин и даже Хранитель, Я люблю тебя, Зои Редберд. И я всегда буду рядом, когда понадоблюсь.
Я подалась назад в его объятия и испустила долгий вздох облегчения.
— Спасибо.
— Вот она! — Я слышала голос Крамиши и вздохнула, уверенная, что была той самой "она", о которой говорят. Я взглянула вверх и, конечно, Крамиша стояла перед загруженным микроавтобусом рядом со Стиви Рей, Афродитой, Дэмьеном, Близняшками, Эриком, и красной недолеткой, которую я не узнала. Взяв руку Старка в свою, я прошла остаток пути к автобусу.
— Мне очень жаль насчет твоей мамы. Это плохо, — сказала Крамиша, приветствуя меня.
— М-мм, с-с-спасибо, — я запнулась, и только было начала думать, что мне нужно придумать не столь неуклюжий способ реагировать на людей, которые говорили мне, как им жаль, что моя мама умерла, когда Крамиша продолжила:
— Зет, я знаю, это не слишком хорошее время, но у нас тут проблема.
Я подавила другой вздох.
— У нас — ты говоришь обо мне, или у нас, то есть у тебя?
— Мы считаем, что эта проблема может касаться нас всех, — сказала Стиви Рей.
— Замечательно, — выдавила я.
— Зои, это Шайлин, — Эрик представил мне незнакомую девочку, которая смотрела на меня так, будто желала рассмотреть под микроскопом. Черт, опять этот взгляд!
— Привет, Шайлин, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало нормально, в это же время пытаясь игнорировать ее пристальный вгляд.
— Фиолетовая, — произнесла она.
— Мне казалось, Эрик сказал, что твое имя — Шайлин, — сказала я, хотя мне хотелось кричать "Да! Это я! Та, со странными татуировками!"
— Меня зовут Шайлин, — она ответила мне теплой, очень приятной улыбкой, — Ты фиолетовая.
— Она не Фиолетовая, она — Зои, — в словах Старка слышалось смущение, я чувствовала себя так же.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});