Читать интересную книгу Затерявшиеся в тайге - Леонид Репин

- Подожди...-попросил я его,-ты еще нас перебьешь... Но он успел еще пару раз садануть дубиной по кочкам.

И тут мне удалось прижать гадюку к земле. Толя ударил палкой, но змея вырвалась. Следующая сцена была очень похожа на главный эпизод из документального фильма о тигроловах. Возгласы в точности соответствовали азартным крикам таежных охотников, берущих живьем матерого зверя.

- Держи крепче, а то уйдет!-кричал Коваленко, нанося удары палкой, от которых я с трудом успевал уворачиваться.

- Отойди!-страшным голосом кричал Алексей, подняв и не имея возможности опустить свое орудие смерти.

- Да возьми ты топор!-кричал я Толе.-Руби!!

И Толя размашистым ударом канадского лесоруба отсек змее голову. Топор так глубоко погрузился в землю, что нам пришлось его довольно долго откапывать.

Мы не хотели ее убивать, но нам очень хотелось есть. И очень слабым утешением казались мне слова Эрика Кольера-человека, прожившего почти всю жизнь в лесу: "Ни один человек не сможет долго прожить в тайге, не убивая..."

Потом я подцепил змею палкой-в руки почему-то брать не хотелось-и перенес на широкий пень, уже послуживший столом нам за завтраком. Обезглавленная, она продолжала шевелиться, сворачиваясь в кольца и вновь разворачиваясь.

Я отдал Леше грибы-маленькие шляпки молочных маслят, а сам попробовал заняться змеей. Я разрезал ее на равные кусочки, снял с них кожу- она отделялась легко, выпотрошил. Мне захотелось самому приготовить змею, и я сказал об этом товарищам.

- А ты сможешь?-заинтересованно спросил Алексей.

- Не знаю...

- Тогда давай.

Я положил филейные кусочки в перевернутую крышку котелка и поставил ее на огонь. Змеятина тотчас зашипела и начала вытапливать жир. Увидев это, я сориентировался и с возможно большей небрежностью в голосе сказал Алексею и Толе:

- Я вам ее в собственном жире зажарю. Алексей при этих словах, я заметил, посмотрел на меня с уважением.

- Так в Китае готовят,-сам не знаю, зачем это сказал...

Минут через десять кусочки змеиного мяса зажарились и стали издавать аппетитный запах. Я поставил крышку-сковородку на пень и объявил, что намерен снять пробу. Толя и Леша не без интереса наблюдали за мной. А я и сам в это время как будто к себе приглядывался.

Мясо оказалось удивительно вкусным. Оно напоминало не то свинину, не то курятину. Но больше всего по вкусу оно походило на мясо змеи. Хотя, признаться, я ел его первый раз в жизни.

- Ух, вкуснятина!-объявил Алексей.

- Замечательно!-вздохнул Коваленко.

- Тут надо еще уметь приготовить...-сказал я в надежде на похвалу. Но друзья пропустили мимо ушей мою прозрачную реплику.

Не успели опомниться, как съели змею всю, вместе с костями. А ведь было в ней без малого шестьдесят сантиметров-Толя исхитрился и успел точно измерить.

- Если по пять штук в день на человека...- начал он новый подсчет. Но мы с Лешей не дали закончить.

Жаль, конечно, что в тайге удавы не водятся... Нам бы одного надолго хватило.

Леша долгое время похаживал возле костра, явно обдумывая что-то очень серьезное, потом признался:

- Удивительно, откуда такая агрессия во мне проснулась... Охотничий азарт появился какой-то... Никогда в жизни не думал, что могу испытать подобные чувства...

Выходит, и психологам иногда бывает полезно покопаться в себе. Можно, оказывается, и в этом случае открыть чтото новое. Надо только посмотреть на себя со стороны в какойнибудь неожиданной или хотя бы просто новой ситуации.

Поразмышляв о глубинах собственной психики, Леша пошел к костру готовить наше любимое блюдо. Потому что, хоть мы и оценили по достоинству жаркое из свежей змеи, голод после этого заговорил о себе с новой силой.

- Жаль, что томатной пасты нет...-вскоре сказал Алексей, помешивая ложкой содержимое котелка.

- А зачем она тебе сейчас?-спросил я, подумав, уж не собирается ли Леша есть ее ложками. Может, не выдержал человек, надломился...

- В грибы положить.

- В грибы?! Пасту?!

- А что?

Внимательно глядя на него и стараясь быть объективным, я подумал: а вдруг и в самом деле в нем просыпается незаурядный кулинарный талант?

И всетаки грибы есть не стали. Слишком уж изысканное блюдо довелось перед этим отведать.

Лежим рядом, все трое. Редкий случай, что не идем, не работаем, а откровенно бездельничаем. Хотя, по правде сказать, мы просто приходим в себя, впитывая тепло, которое безвозмездно нам дарит солнце. Вместе с теплом оно дарит надежду:

куданибудь да приведут нас эти скитания.

Толя неожиданно говорит, обращаясь ко мне:

- Представь: вот мы так лежим, а вон по тому склону сопки спускается медведь. Что ты будешь делать?

- Ничего.-Я в этом абсолютно уверен.

- Почему?

- Алексей подпустит его поближе-и как саданет ему промеж глаз своей дубиной!

Мы соглашаемся на том, что после этого медведю не выжить.

И тут я обращаю внимание на пень, который давно уже валяется возле костра. Это был удивительный, прекрасный, ни на что не похожий пень! Потому что это был не обыкновенный безобразный обломок старого дерева. С одной стороны его явственно виднелся аккуратно сделанный спил.

Его спилили! Значит, неподалеку от нас бывали люди! Возможно, гдето рядом стоит сруб, в который заходят охотники...

Как это взбодрило и обнадежило нас!..

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Какой злой ветер набросился на лес вокруг нас!.. Он начал гнуть и трепать деревья, как будто это были не вековые стволы, познавшие все испытания за свою долгую жизнь, а молодые деревца, недавно посаженные. Казалось, вотвот они не выдержат бурного натиска и станут падать одно за другим...

На круче, как раз над нами, росли две сосны, самые высокие среди ближайших деревьев. Кроны их выгибались, уступая давлению ветра, и я подумал: вполне вероятно, что они не удержатся на крутом склоне и рухнут. А падать иначе и некуда, только на нас. Такого варианта мы не учли, когда выбирали место стоянки.

Только однажды довелось мне увидеть, как буря валила деревья. Было это летом, километрах в ста на север от Москвы. Сначала ветер раскачал сосны, а потом начал валить их, выворачивая с корнем или ломая посередине, словно это были хрупкие спички

Буря та нагрянула ночью, я видел не все, а утром картина разрушения открылась страшнее, чем я ожидал. Десятка полтора старых сосен пали жертвой хищного натиска. Огромное количество сломанных веток со свежей хвоей и отмерших сучьев выстилало землю у подножия выживших сосен. С трудом верилось, что это ветер, бесплотный, неосязаемый, сумел совершить такую разруху.

И вот теперь я с тревогой глядел на два дерева, стоявших точно над нами, всегото метров на пятнадцать выше по склону; я видел, как угрожающе они нагибались, как бросали в нас сучья, будто хотели изгнать с земли, принадлежавшей одним только им.

Однако ничего, обошлось. Минут двадцать побушевал разбойничий ветер и унесся кудато вдаль над тайгой. Несколько крупных капель уронил он на нас, и все. Снова тихо... Переменчива осенью погода в тайге.

Сегодня последний день лета по календарю, но мы давно уже видим осень вокруг. Быстро проходит теплое время... Ждешь его, ждешь, а проходит незаметно почти, словно сон...

Всю ночь сыплет дождик. Небо серое. Рваные тучи несутся клоками. Думал, сильный ветер разгонит всю эту липкую, влажную серость, но нет, нескончаемы грязные пятна на небе В слабом свете луны они похожи на бледные, неясные призраки.. Последняя ночь лета. Но это вовсе не летняя ночь. Хотя она и выдалась даже несколько теплее предыдущих. Прощальный подарок уходящего лета.

Обычно мы готовимся к ночи, как к испытанию, предвидя с уверенностью, что будем жаться друг к другу от холода, выходить поближе к костру, подставляя к огню поочередно руки, спину и ощущая, как просачивается под одежду тепло, непрочное и ненадежное. А потом снова будем ворочаться на своем тесном и жестком ложе, желая, чтобы скорее наступил час рассвета.

А эта ночь оказалась заметно теплее. Проснулся я ровно в полночь. Пламени не было, но ярко светились угли, даже разгулявшийся дождь не смог их загасить. Подтащил два бревна, опустил их концы в горку углей и долго потом сидел и смотрел, как занимается пламя, как яснее проявляются вокруг стволы спящих сосен и как постепенно расступается тьма. Пламя выросло очень высокое, жаркое.

Ярко светила луна. Серебряный свет заливал всю землю вокруг, словно бы покрыв ее фосфоресцирующим инеем. Перевернутый ковш висел среди звезд, и казалось, что так непривычно, ручкой книзу, он повешен чьейто небрежной рукой.

Иногда на черной поверхности речки в разгоревшемся лунном свете вспыхивают гребешки ряби- голубоватые, ярко светящиеся язычки на фоне бездонной, аспидной черни воды. Тихая, таинственная игра света и тени...

Громко плеснула сильная рыба. Хорошо, Толя спал и не слышал, а то бы в момент кинулся разматывать удочки. А большую рыбу леска, сделанная из расплетенного шнурка, конечно, не выдержит. Лучше уж пусть спокойно спит мой товарищ. Всетаки хоть какаято компенсация за предыдущие бессонные ночи.