От злости мне аж челюсти свело.
Держись, Аид. Думаешь, я отдам тебе договор? Да я скорей сожру его у тебя на глазах! Терять-то мне уже нечего — и так труп.
— Давай активней греби! Ковыряешь там веслом…
Харон вздохнул.
— То стой, то греби. Вас не поймешь. Поэтому я всегда гребу с одинаковой скоростью, — сказал он мне. — И потом, куда тебе теперь торопиться? Целая вечность впереди!
Я шумно выдохнул.
— От чего я хоть помер-то?
— А кто тебя знает, — пожал плечами Харон. — Мое дело — мертвых перевозить. От чего они кончаются, мне без надобности. На то другие инстанции есть…
Я умолк, сжимая руки в перчатках в кулаки. Да быстрее, блин!
Наконец, лодка мягко ткнулась носом в берег, и я, не прощаясь, двинул прямиком во дворец Аида.
Издали увидев меня, Цербер, голодно сверкнув глазами, помчал ко мне за вкусняшкой.
Наивный. Как будто по берегам Стикса полно мясных магазинов!
— Отстань, не до тебя! — прикрикнул я на бедное и в общем-то ни в чем не повинное животное.
Цербер как-то странно взглянул на меня, заворчал и попятился, поджав уши.
А я самым беспардонным образом вломился в хоромы венценосного.
— Ты где, сволочь бессовестная⁈ — гаркнул я на все помещение. — А ну выходи!
Аид материализовался прямо передо мной — здоровенный, как статуя, в длинном черном одеянии, весь такой пафосный и напомаженный.
— Ты что, смертный? Совсем страх потерял? — склонился он надо мной, жутко выпучив подведенные глаза. — У меня церемония принятия новых душ, я работаю!..
— Да? А мне насрать, — заявил я и вытащил свернутую бумажку договора. — Видишь? Там, между прочим, есть подпись, которую ты так хотел. Но, судя по всему, она тебе больше не нужна, так?
Меня несло. Я чувствовал, как внутри вскипает что-то большое и темное, и оно жаждало крови, отмщения, хаоса! Наверное, это во мне взыграла та самая толика божественности, о которой говорил Нергал.
И я не хотел ее останавливать.
Чего ради?
Я смял бумажку в кулаке.
Аид побледнел и вздрогнул всем телом.
— Осторожней! Не повреди подпись!
— Да? А с чего мне быть осторожным? Что еще я могу потерять⁈ Я же ведь мертвый, так что бояться мне больше нечего!
Аид по-женски всплеснул руками.
— Так в том-то и дело, Даня! В том-то и дело! Ты же хотел, чтобы я защитил тебя! Я увидел, что ты подписал договор — и взял тебя под свою полную опеку!..
— Ты убил меня!
— А как еще я могу гарантировать тебе стопроцентную безопасность? Зато теперь ты можешь расслабиться, никакие другие боги тебе больше не страшны…
— Я просил тебя о покровительстве, потому что не хотел умирать! А ты взял — и сам убил меня!
Аид уменьшился на глазах. Озадаченно почесал себе щеку.
— Да?..
— Да!!!
— Кхммм… Я об этом не подумал. Неловко получилось…
— Неловко??? Верни меня обратно, или клянусь — я сожру эту несчастную подпись!
— Почему вы, смертные, так сильно боитесь смерти? — недоумевающе спросил Аид. — Подумать только — больше никаких болезней, голода, холода. И никаких богов, кроме меня. Чем плохо?
— Ага, а еще — твоя мрачная река, унылая пустыня на берегах, мертвые музыканты и вечно голодный пес, которого ты на хлебе и воде держишь! Просто предел мечтаний! Тьфу ты, надо было с кем-нибудь из детей Одина договор заключать. Там в их Вальхалле хотя бы пирушка идет! Ох и прав, прав был барон — надо заранее планировать свою загробную жизнь!
— Да что ты раскричался-то? — обиженно повел плечами Аид. — Ну не хочешь — не надо. Могу обратно тебя отправить, не проблема.
— Не проблема? — эхом повторил я, и от замаячившей впереди надежды у меня даже мертвое сердце затрепетало и забилось, как у Ильича при виде Крупской!
— Бумагу не мни, говорю! — пробился сквозь поток моих всколыхнувшихся мечтаний яростный голос Аида. Окрик тут же сменился баюкающим воркованием. — Пойдем в мой кабинет, поговорим спокойно. Не нервничай, Даня! Сейчас все решим, договоримся… Сифа, а ну брысь отсюда!
Одна из дверей где-то наверху громко стукнула.
— Сколько раз можно говорить — подслушивать и подсматривать не-при-лич-но! — крикнул вдогонку Персефоне Аид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Потом вздохнул расправил складки одежд.
— Пойдем, Даня. Давай сейчас спокойненько с тобой все обсудим…
Я хмыкнул.
— У тебя же вроде как церемония?..
— Подождет моя церемония, ничего с ней не станется. Идем же.
Я двинулся следом за Аидом, который привел меня в уже знакомую мне комнату.
— Давай-ка присаживайся, не нервничай по пустякам, — продолжал баюкать мою бдительность добрый доктор Аид. — Смотри, вот я сажусь и пишу… Видишь? Даниилу из «Парящего Грифа», обязательство. Что верну к жизни. И подпись. Все? А теперь отдавай мне подписанный договор.
Я забрал его расписку и, прищурившись, отрицательно покачал головой.
— Не-а. Не отдам, пока ты новый контракт со мной не подпишешь. Где пообещаешь мне стать надежным покровителем, который защитит меня от гнева своих братьев и их проклятий.
Хитроватое, лисье выражение лица покинуло Аида.
— Ладно, — сказал он уже серьезно. — Это, конечно, принесет мне множество проблем, поскольку до сих пор я не вмешивался в дела мира живых. Но, с другой стороны, у меня и наследников еще не было. И того человека, который помог мне решить этот вопрос, я, пожалуй, все-таки могу объявить официальным исключением.
Я кашлянул.
— Фраза как-то двусмысленно прозвучала, но с посылом я согласен.
Аид с укором посмотрел на меня.
— Я могу использовать свой статус для того, чтобы защитить тебя от официального преследования и прямого вмешательства Зевса и Посейдона. Но ты должен понимать, что от вмешательства Совета в твою судьбу я уберечь не смогу.
Я озадаченно почесал за ухом.
— Но… разве Зевс не равно Совет?..
— Нет. Хотя некоторые любят разбрасываться подобными утверждениями, но — нет. Конечно, Зевс умеет подать проблему в нужном ракурсе. Но для того, чтобы апатичные представители Совета начали действовать, одного только желания громовержца будет недостаточно. Однако если он сумеет убедить Совет, что ты представляешь угрозу им всем, тогда даже я не смогу спасти тебя.
Я понимающе кивнул.
— Хорошо, я понял.
— Тебя это устроит?
— Других-то вариантов все равно нет, — развел я руками.
— Тогда я сейчас все подробно распишу.
Он склонился над бумагой, а я еще раз пробежал глазами его расписку.
Ура, я все-таки не совсем умер!
Я смогу вернуться…
Аид размеренно скрипел пером, время от времени окуная его в чернильницу. А я принялся медленно растекаться по столу, как будто после сильного мороза оказался в тепле.
Внутри меня вздымалась и опадала новая сила — светлая и весенняя. Я ждал, пока Аид допишет свою хартию с множеством пунктов, и наслаждался теплым чувством, наполнявшим меня. Ощущения от нее напоминали предвкушение весны. Это как мгновение перед тем, как на строгом лице вдруг расцветает улыбка. Как у Деметры…
Аид, наконец, передал мне подписанную бумагу, и я принялся ее изучать.
И тут вдруг дверь в кабинет Аида с грохотом распахнулась.
На пороге стояла взлохмаченная Персефона.
— Сифа, ну я же сказал!.. — сдерживая раздражение, начал было выговаривать супруге Аид.
— Яблони! — перебила мужа Персефона.
— Какие еще яблони?.. — не понял тот.
— Цветущие. Цветущие яблони, Адик. Они выросли прямо возле твоего дворца и шумят живой листвой на все царство мертвых!!!
Из груди Аида вырвался не то вскрик, не то стон.
Он бросился к окну, а его обожаемая Сифа тем временем бросилась ко мне!
— Ты встречался с мамой, так ведь? Это ее энергия, я точно знаю! — Сифа, там и правда яблони! — вскричал Аид.
— Ну разумеется, я же сама тебе только что об этом рассказала.
— Живые цветущие яблони! Чудовищно. Непостижимо!..
— Милый, это просто деревья. А ты так кричишь, будто голодного Кроноса увидел, — покосилась на мужа Персефона и тут же переключилась на меня. — Ну так что? Ты видел ее, да? Говорил с ней? Что она сказала? Она благословила тебя? Почему в тебе столько ее энергии?