собственные страхи и ошибки переплелись с виной, заставляя его чувствовать себя не рыцарем, а пустой оболочкой.
— «Ты лишь пешка… — повторялись слова Тар'Лис, словно об этом знал каждый внутри его сознания. — Ты всегда был пешкой в чужой игре».
Клейн сжался, его руки тряслись, а глаза наполнились слезами. Он боролся с этой мыслью, но она становилась всё более неоспоримой. Его миссия, его вера в правое дело, каждый бой, что он вёл, всё это рушилось перед его глазами. Он видел перед собой, как его путь завершался крахом, где его мужество было пустым, его подвиги — напрасными, а его жизнь — не более чем инструмент в руках сил, которых он не понимал.
И в этот момент, на краю своего отчаяния, Клейн почувствовал, как что-то внутри него окончательно ломается. Его руки соскользнули с головы, опускаясь на землю. Его разум застыл в пустоте, не находя выхода из круговорота страха и вины. Но вдруг в его сознание вторгся лучик утерянного света. Он поднял голову и увидел растворяющийся образ Дарии, что произнесла несколько слов. Клейн протянул ладонь: «Прости меня, дорогая, я исполню долг!»
Пока Мельгаз на последних силах в неистовстве сражался с Богиней Черного Солнца, Рыцарь вышел из состояния потерянности. Его ладонь прикоснулась к светящейся жидкости, что впиталась в его рукав, как кровь. лейн почувствовал, как что-то древнее и могущественное пробуждается внутри него, поднимаясь, как пламя, готовое вырваться наружу.
Тело его поднялось, как будто невидимая сила поддерживала его. Его дыхание стало ровным и глубоким, а боль, терзавшая его разум, начала исчезать. Вместо этого его охватило ощущение тепла и силы. Казалось, что каждая клетка его тела наполняется светом, очищающим его от всех сомнений и страхов.
Клейн открыл глаза, и мир перед ним преобразился. Серебряная пустошь, горы и озеро, богиня Тар’Лис — всё стало чётче, как будто тьма, застилавшая его сознание, рассеялась. Свет, исходивший от крови Валента, обволакивал его, превращая в существо, способное противостоять самой судьбе.
— «Что… что это?» — с недоумением пробормотала Тар’Лис, её спокойствие слегка пошатнулось, когда она заметила, как Клейн изменился.
Его облик вернулся к тому, каким он был в лучшие дни его жизни, когда он был полон веры и непоколебимой воли. Его раны затянулись, его доспехи засияли, словно отблескивая светом Белесого Солнца. Но это было не только внешнее изменение. Внутри он почувствовал новую силу, которая была больше его самого, что даровала ему шанс на победу.
Перед ним в воздухе проявилось оружие. Это был сияющий меч, созданный из чистого света. Он излучал спокойствие, но в то же время был смертоносным, идеально сбалансированным для сражений против божественных сущностей. Клейн протянул руку, и меч сам скользнул в его ладонь, словно знал, кому принадлежит. В тот миг, когда рукоять меча соприкоснулась с его пальцами, его разум осветился пониманием.
— «Ты осмеливаешься брать силу Валента? — голос Тар'Лис дрожал от гнева, её лицо исказилось. Она метнула взгляд на обессиленного бога, и он был мертв. — Эта сила не для тебя, смертный!»
Мельгаз, охваченный последним усилием, стоял на коленях, его тело пронзали острые шипы, которые вырывались из земли, словно живые существа, жаждущие крови. В каждом пронзании звучала невыносимая боль, но в глазах демона всё еще горел огонь.
— «Клейн! — пронзительно закричал он, его голос был полон ярости. — Защити Америна! Не позволяй ему погибнуть!»
Клейн, еще не осознавший всей серьёзности происходящего, подбежал к своему другу. Он видел, как шипы пронзают Мельгаза, вырывая из него силы, и каждое слово, произнесенное демоном, как будто резало воздух, пробуждая в Клейне волны гнева и решимости.
— «Я сделаю всё, что в моих силах!» — ответил он, стиснув зубы и чувствуя, как сила Белесого Солнца пульсирует в его венах.
Мельгаз продолжал издавать крики, его тело дрожало от боли, но в его глазах всё еще светился огонь: «Пусть тьма трепещет перед тобой! Мы не отдадим его без боя!»
С каждым словом шипы углублялись, и он, сжимающий зубы от боли, посмотрел на Клейна с немым отчаянием, как будто передавал ему всю свою силу. Последний удар шипа был особенно жестоким, и Мельгаз издал душераздирающий крик, который эхом разнесся по озеру, но это было не только страдание — это была его последняя жертва, последний призыв к действию.
Клейн почувствовал, как его сердце разрывается, осознавая, что его друг был на грани гибели, и эта потеря была слишком великой.
— «Я не подведу тебя, Мельгаз!» — крикнул он, его голос полон решимости и ярости, и, собрав всю свою силу, он устремился навстречу судьбе, готовый сразиться с тьмой, чтобы спасти Америна и отомстить за друга.
Клейн, теперь исполненный мощи Белесого Солнца, шагнул вперёд, подняв сияющий меч. Его голос прозвучал уверенно, с холодным спокойствием.
— «Ты ошиблась, Тар'Лис. Я больше не пешка в этой игре. Ты дала мне силу, не осознавая её истинной природы. Теперь я завершил путь, который начал, и я остановлю тебя!»
Гнев богини вспыхнул, её тёмная аура начала расширяться, искривляя пространство вокруг неё. Но Клейн был спокоен. Свет его меча осветил мрак, разрывая тьму, и с каждым его шагом Тар'Лис отступала, понимая, что столкнулась с чем-то, что даже она не могла предвидеть.
Америн стоял на краю бездны, слёзы стекали по его лицу, смешиваясь с пылью и грязью. Перед ним разразилась последняя битва, полная хаоса и отчаяния: Клейн, обретя силу Белесого Солнца, сражался с Тар'Лис, чьи удары были смертельными и точными, словно стрелы. Каждый их обмен был полон магии и света, но вместе с этим — разрушительной тьмы. Америн чувствовал, как его сердце замирает от ужаса, осознавая, что он не справится.
Воспоминания о том, как маги вручили ему странную подвеску, всплыли в его сознании. Они говорили о её силе, о том, как она поможет в трудный час. Бездумно потянувшись к украшению, мальчик схватил его в дрожащей руке. Паутина надежды пробудилась в его сердце.
Он закрыл глаза и сконцентрировался на кристалле, который вмиг засиял, наполняя его душу светом. Вдруг его тело наполнилось энергией, и он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Подвеска словно ожила, даруя ему возможность летать. Ветер обжигал его лицо, а горькие слёзы обернулись слезами радости.
— «Я смогу уйти!» — прошептал Америн, трепетая от волнения и страха. Он взмыл в воздух, оставляя за собой землю, полную страха и боли.
Сквозь облака слёз он увидел, как Клейн сражается с Тар'Лис, как они яростно обмениваются ударами, и он понимал, что не