все слышала.
– Да, я слышала, что у миссис Боунс проявилась крохотная сыпь и было что-то еще по мелочи, но мы сумеем все это исправить. Ты не можешь отказаться от дела жизни из-за этого!
Я спокойно принялась укладывать бумаги стопочкой.
– Не только из-за этого, Софи. Я устала: устала ждать, что мне устроят какую-то каверзу или что во дворце усомнятся в моих способностях. Может быть, это к лучшему. Я уеду и начну в новом месте все заново. А может, вообще займусь чем-то совершенно другим…
– Другим?! – Она прижала стопку, которую я перевязывала крест-накрест ленточкой.
– Послушай, Софи, – я вздохнула и взяла ее за руки, – знаю, что мы знакомы всю жизнь, и я тоже хотела совсем другого. Но получилось так, как получилось…
– Ты сдаешься.
– Я не сдаюсь. Просто хочу быть подальше от всего этого… шарлоттского.
– И Ханс будет очень расстроен.
– Понимаю, я тоже буду безумно скучать. Но может быть, где-нибудь через год я вернусь, и мы все вместе встретимся и не будем даже вспоминать эту историю.
– Не будем вспоминать лавку твоей матери, бабушки и так далее?
Я опустила плечи и вернулась к стойке:
– Прости, Софи.
Тут звякнул колокольчик, и в лавку вошел мужчина в котелке.
– Добрый день, мисс Майлз и мисс… простите, кто из вас кто?
– Здравствуйте, вы, должно быть, мистер Джеймс? – начала я, выходя из-за стойки, но меня обогнал цветной вихрь.
– Так вы и есть мистер Джеймс?! – спросила, запыхавшись, Софи. – Вы не должны покупать эту лавку!
– Почему же? – удивленно приподнял брови он.
– Потому что эта девушка, – ткнула она в меня, – очень любит свое дело. Сейчас она расстроена, но потом поймет, что лавка – главное дело ее жизни. И знаете что, горожане ее тоже очень любят, даже если сейчас забыли об этом, потому что нигде больше не найти более талантливой варщицы зелий, чем она!
– Вот как? Боюсь, у нас с мисс Майлз уговор и она уже приняла решение.
– Нет, вы не купите эту лавку! – решительно заявила Софи.
– И почему же, позвольте узнать?
– Потому что здесь… беспорядок, вот! – Обернувшись, она схватила с полки баночку, которую я не успела спрятать в коробку, и шваркнула ее об пол. Поднявшееся облако зубного порошка для отбеливания заставило всех нас закашляться.
– А еще здесь документация не в порядке, – продолжила Софи, схватив ворох бумаг и подкидывая их.
Мистер Джеймс принялся отмахиваться от падающих листов.
– Софи, прекрати! – ахнула я.
– И еще…
– Я уже понял, – вскинул ладони он, когда она подхватила пузырек чернил, намереваясь опрокинуть его на стойку, – перестаньте громить лавку этой леди. И договоритесь, пожалуйста. Я вернусь не раньше, чем это произойдет.
– Постойте, мистер Джеймс, – последовала я было за ним.
– Сперва уладьте ваш спор, – кивнул он на Софи и, тронув поля шляпы, откланялся.
– Софи, – покачала головой я, когда дверь за ним захлопнулась.
– Я помогу здесь все прибрать, – виновато улыбнулась она.
* * *
– Итак, этот?
Оливер взглянул на мундир, который Марго держала в руках, и поморщился.
– Тогда этот?
Он кинул подушку в очередной, белый с позументом, мундир и отвернулся к стене:
– Мне ничего этого вообще не нужно.
– Перестань. – Скрипнул диван, и Марго присела рядом. – Ты все драматизируешь. Все, что нужно, это просто поговорить с ней.
Оливер кивнул на стопку вернувшихся записок:
– Она передает слуге, что ее нет дома.
– Сама передает?
– Да.
– Может быть, послать его еще раз?
– Чтобы она снова угостила его печеньем, избавляющим от болей в спине, и сказала, что ее нет дома? Он будет только рад.
– Она избавила Хиларда от болей в спине? Я думала, они не лечатся.
– Все так думали.
Оливер снова отвернулся к стене.
– Ты мне сейчас Барта напоминаешь.
Оливер что-то невнятно промычал.
– Кстати, ты его не видел?
– Он гуляет с кем-то в саду. Я видел его шляпу и чей-то кружевной зонтик. Наверное, это та таинственная дама, которую он скрывает.
– Перестань, Оливер, встряхнись, ты знаешь, какое важное мероприятие на носу. А сейчас тебе нужно к отцу – он вызывал. Уладишь дела с ним, а потом поезжай к своей волшебнице и объяснись с ней еще раз.
– Еще раз объяснить, что я ей пакостил?
– Слегка. И стал после этого другим человеком.
– Николетте от этого не легче.
– Прекрати жалеть себя, – рассердилась Марго.
– Я жалею не себя, а ее.
– Тем хуже, потому что она не похожа на особу, которая долго предается унынию.
Оливер вздохнул:
– Ладно, схожу к отцу.
– Отлично, – расцвела Марго и поцеловала его в щеку. – Только не забудь причесаться. И рубашку поменять, – наморщилась она, – кажется, ты делал это в последний раз в тот день, когда виделся с ней.
– Так лучше? – осведомился Оливер, надев новую и выходя из-за ширмы.
– Да. В следующий раз можно и помыться, но сейчас и так сойдет, – заявила Марго, подталкивая его к выходу. – Вот увидишь, скоро ты снова будешь самим собой, даже лучше прежнего!
* * *
Отец сидел, сложив перед собой кончики пальцев.
– Итак, – произнес он, – я еще раз рассмотрел дело, о котором ты говорил. Похоже, ты был отчасти… прав. – Последнее слово отец произнес так, словно оно доставляло ему зубную боль.
Оливер молча ждал продолжения.
– Так что радуйся, вот новый договор с соседями. Тебе нужно его подписать.
– Мне? – удивился Оливер.
– Да, это ведь ты предложил важные поправки, – произнес отец, подталкивая к нему перо, – так что на нем должно стоять и твое имя.
– Я не могу, – сжав перо, Оливер отложил бумаги, – только облеченный официальной властью может это сделать. А у меня ее больше нет. Только вы можете поставить свою подпись.
– Глупости, – рассердился отец, а потом, откашлявшись, добавил: – Да, знаю, что в последнее время мы с тобой не находили общего языка. Признаться, для меня и сейчас неприемлемы некоторые твои взгляды, но это, – кивок на договор, – доказало, что ты кое-что смыслишь в делах. К тому же предложенная тобой форма для военных тоже оказалась очень удачной.
– Рад это слышать.
– Еще больше ты будешь рад, когда перестанешь упрямиться и поймешь, что я стараюсь все сделать для общего блага.
– Я это понимаю, отец.
– Тогда ты понимаешь, что должен взять это чертово перо и подписать эту чертову бумагу, чтобы начать делать то, что велит тебе долг!
Тут за дверью раздался шум, и в кабинет влетела мисс Изабеллтон. При виде серьезных выражений на их лицах она смешалась:
– О, простите, я не вовремя.
– Отнюдь, мисс Изабеллтон, мы как раз переходили к обсуждению вас и вашего дела.
– Очень-очень медленно переходили, – заметил Оливер, – так что почти сворачивали в сторону.
Отец метнул на него сердитый взгляд.
– О, замечательно, потому что я как раз тоже пришла из-за него, – залопотала та.
– Вы хотите перенести дату? Или поменять расцветку платьев у подружек невесты, как говорили в прошлый раз? – осведомился отец.
– Нет, вообще-то я хотела сказать о другом, – еще больше смешалась она.
– И о чем же?
Девушка закусила губу и внезапно выпалила, махнув сложенным веером:
– Вообще-то ни о чем! Я уже позабыла.
Оливер вздохнул. Кажется, та, кого ему прочат в невесты, еще