– Я лишь говорю, что проблему надо решать.
– Гениальная мысль, малыш. Сейчас без четверти три. Я уже опоздал на сорок пять минут, хотя и выторговал себе немного времени – отправил письмо с какой-то ересью про поломку машины в Оканагане. Но часики тикают. Надо расшифровать файл.
– Нет, надо заплатить выкуп.
– Черта с два.
– Его невозможно расшифровать. Если бы на нас работало Агентство нацбезопасности, тогда, может, справились бы. А так вы влипли, пока не отдадите деньги.
– Мы оба влипли, – поправил Уоллес. – Все слишком сложно, и объяснить ему я ничего не смогу. Он не понимает в компьютерах, не слышал ни о «Т’Эрре», ни вообще о многопользовательских онлайновых играх. Может быть, имеет какое-то смутное представление о вирусах. Но он четко понимает одно: деньги заплатил – товара нет.
– Значит, сделаем, как я сказал, – отдадим выкуп.
Долгое молчание.
– Я рассчитывал, что у вас есть копия.
– Я же говорил…
– Да помню я, что вы там говорили! Думал – врете.
– Опять хитрите и хотите выяснить, лгу я или нет?
– Вам, к несчастью, как раз хватает ума, чтобы тупить сильнее, чем настоящий тупица. Мне не до шуток. Я жажду услышать, что вы тогда соврали и копия есть. – Тут Уоллес понизил голос и минуты две неразборчиво рокотал.
Когда он закончил, Питер долго, на разные лады, как актер, подбирающий интонацию, повторял одну и ту же фразу про мать, потом, чуть не плача, произнес:
– Да какая разница!.. Я не врал. Нет у меня копии!
Теперь тирадой о матери разразился Уоллес.
– Значит, надо платить выкуп, – сказал Питер. – Тысяча золотых монет?
– Так там написано.
– Это сколько на наши деньги?
– Семьдесят три доллара.
Через секунду Питер захохотал – как показалось Зуле, неестественно, почти истерично.
– Семьдесят три? Все можно решить за семьдесят три бакса?
– Найти-то деньги не проблема… – ответил Уоллес.
По смеху Питера Зула поняла, что пора звонить в полицию. Лучше всего с домашнего – так диспетчер будет знать адрес. Она встала и на цыпочках подкралась к закутку, где Питер хранил кухонную утварь. Беспроводная трубка висела на стене. Зула взяла ее, включила и поднесла к уху послушать, есть ли сигнал.
Вместо него раздалось пиканье кнопок – с параллельного аппарата кто-то набирал номер.
– Добро пожаловать в службу поддержки компании «Квест», – сказал записанный голос.
– Доброе утро, Зула, – произнес Уоллес. – Я знаю, что вы в здании, – ваш компьютер проявился у Питера в Сети. А еще я присматривал за телефоном. У него есть замечательная лампочка – включается, когда кто-то берет параллельную трубку.
На линии настала мертвая тишина. Зула услышала внизу яростный треск – Уоллес обрывал провод.
– Вы чего творите? – Питер скорее опешил, чем возмутился.
– Ставлю нас в равные условия, – ответил Уоллес и затопал по лестнице.
* * *
Велорюкзак, заменявший Зуле сумку, лежал у самых ступеней. Уоллес пошарил внутри, выудил телефон, ключи от машины, потом закрыл и подхватил ноутбук.
– Созреете поговорить – милости прошу вниз, – объявил он и удалился.
Зула услышала, как пикнули и отщелкнулись замки ее «приуса», и вышла из оцепенения. Она пожалела, что не послушала айовскую родню, которая считала Сиэтл немногим спокойнее Могадишу и постоянно зудела: получи разрешение, купи пистолет. Зула вынула из рюкзака складной нож, сунула в задний карман джинсов, спустилась вниз и увидела, как Уоллес, хлопнув пассажирской дверью «приуса», запирает замки с брелока и прячет его себе в карман.
– Ваши с Питером аппараты в машине – в целости и сохранности, – объявил он. Зула поняла, о каких аппаратах речь, лишь когда подошла поближе и увидела на торпедо два мобильника.
– Вот такой я злодей, – прокомментировал Уоллес, сверкнув глазом. – Нам надо найти выход. Поэтому мы должны убедиться, что можем друг другу доверять, а потом вместе пошевелить мозгами. Вы же, молодежь, предпочитаете обсуждать, а не размышлять. Так что давайте-ка подумаем.
Зула чувствовала на себе взгляд Питера и понимала, что, если обернется, тот захочет установить контакт – словом, жестом, мимикой. Возможно, попробует извиниться. Ему эти извинения были нужны гораздо больше, поэтому она не обернулась и по совету Уоллеса сосредоточенно принялась за дело, желая поскорее закончить и уехать отсюда.
– Нам надо доставить тысячу слитков к западным предгорьям Торгаев? – спросила она.
– А потом молиться, чтобы автор вируса оказался благородным преступником и со всех ног прибежал к нам с ключом.
– С такой суммой мы замучаемся отбиваться от воров, – заметила Зула.
– Всего-то семьдесят три доллара, – сказал Питер.
– Для подростка из китайского интернет-кафе – бешеные деньги. Чем самому добыть столько, проще ограбить странника.
– И увлекательней, – прибавил Уоллес.
– Да и как воры вообще узнают, что у вас при себе золото? – спросил Питер.
– Есть идея, – радостно объявил Уоллес и указал пальцем на Питера. – Вы – заткнулись. Хотите сделать что-нибудь полезное, например приготовить кофе, будьте любезны. Некогда врубать вас в тонкости «Т’Эрры». – Потом он обернулся к Зуле: – Не устроиться ли нам наверху?
* * *
– Какой персонаж у вас самый сильный? – спросила Зула, подключая ноутбук к розетке в той части этажа, которая считалась гостиной. Питер варил кофе на условной кухне.
– У меня только один – злой т’Кеш-метаморф, – ответил Уоллес, залогиниваясь в «Т’Эрру» с рабочего компьютера Питера.
– Можно посмотреть? – Зула запустила программу «Т’Эрры», ввела пароль, подъехала к Уоллесу в кресле, насколько позволял провод, и взглянула на метаморфа.
– А у вас кто? – спросил Уоллес, вытягивая шею. – Целый зверинец, наверное?
– У сотрудников нет преимуществ. Создаем своих с нуля, как клиенты.
– Мудрая корпоративная политика, – немного расстроенно заметил Уоллес.
– У меня двое, оба добрые. Хотя теперь это без разницы.
– Вон тот, слева. – Уоллес выгнулся еще сильнее, заглядывая в ноутбук. – С ним сейчас будет гораздо удобнее.
Он имел в виду, разумеется, палитру.
Еще за неделю до Рождества их персонажи каши вместе не сварили бы: ее – добрые, его – злой. Зула не провела бы своих далеко на территорию злых сил и наоборот. Они могли встретиться разве только в диких краях или на поле боя, а это в нынешней миссии бесполезно, поскольку западные предгорья Торгаев находились в исконных землях Зла и для добрых самый простой путь к ним лежал с запада.
Но когда миллионы студентов разъехались на каникулы, решив потратить все свободное время на «Т’Эрру», началась Война за цветопередел. Готовили ее долго и тщательно, несколько месяцев. Кто – неизвестно. Некая безымянная группа, состоявшая как из добрых, так и злых персонажей, устроила хорошо спланированный блицкриг против другой, тоже смешанной группы, которая узнала, что она группа, не раньше чем на ее голову пал молот войны. Агрессоров, с подачи Ричарда Фортраста, окрестили Пестрым альянсом, их жертв – Охристой коалицией. Эти названия из сугубо внутренней переписки Корпорации-9592 просочились в сообщество игроков, и теперь их даже печатали на футболках.