— …ция, — потерянно договорил я. — Эй! Василиса! Волк! Ау!..
— У, у, у… — насмешливо ответило эхо.
— Вы где, друзья? Алло! Где вы?..
— В "ы"… в "ы"… — доверчиво пояснило эхо.
— Ау!!!
— У!.. у!.. у!… - снова усмехнулось эхо.
А от друзей ответа не было. Я пошел туда, где, как мне показалось, была наиболее знакомая местность, и… еще больше заблудился.
* * *
Я блуждал уже десять минут, и, наконец, мне это надоело.
— Ну хватит надо мной издеваться!!!
— Куда деваться, — как-то очень уж странно брякнуло эхо.
— Так… схожу с ума, — рассудил я. — Мало того, что заблудился, что сам с собой разговариваю, так еще и эхо мои слова перевирает нагло!
И тут где-то, непонятно где, раздался вредный смешок.
— Та-ак… — упер я руки в боки. — Это кто же это надо мной тут издевается?
Таинственный голос снова захихикал.
— Ты кто? Покажись!
— А ты точно этого хочешь? — ехидно осведомился голос.
— Да! — ответил я.
Из ветвей вышло нечто. Я однажды уже видел лешего, но тот был в человеческом облике. А ЭТО… представьте себе большую, ростом в метр сорок шишку, у которой вместо ног и рук толстые сучковатые ветки, и лицо еще из-под чешуек сверху торчит. И вот это личико мне очень мило улыбалось.
— Здравствуй, здравствуй, Иван-Дурак, — произнесла шишка. — Давно ждем тебя тут.
— Я умный, — непонятно с чего вдруг обиделся я. — А зачем вы меня ждете?
— Как — зачем? — ухмыльнулся леший. — Нравишься ты нам. Новоселье тебе готовим.
— Эй-эй-эй! Я переезжать не собираюсь, — возмутился я. — Это кто ж вам меня в жильцы присоветовал?
Леший, кажется, огорчился.
— Нешто тебе, Ваня, лес наш не глянулся? Нешто плохо тут?
А меня не проведешь.
— Лес ваш замечательный просто! Только дело у меня. Вот дело сделаю — обязательно в гости загляну.
— Это какое же дело? — сощурилась шишка с лицом.
— А не скажу. Государственная тайна. Ты, дядя, мне лучше друзей моих верни!
— Ишь, чего захотел — друзей! — расхохотался лесной хозяин. — Может, тебе еще мильён долларов?
— Зачем? — удивился я.
— Ну мало ли! Э-э, нет. Друзей твоих я не отдам. Ты лучше-ка один, один…
— Нет, батюшка, одному скучно!
— Ничего. Еще себе спутников найдешь. Вон там, за лесом, за границей, царство Польское, там знаешь, какая царевна? Агнешкой звать. Волосья длиннющие, глаза аки небо синее, ручки тонкие да белые… а выступает, выступает-то как!
— Ты мне, дед, зубы не заговаривай! — рявкнул я. — А ну, отдавай моих спутников!
— Они и самому мне нужны, — хитро подбоченился леший. — Скучно мне тут, поговорить не с кем. Будут твои спутники мне товарищами.
— Баба Яга тебе товарищ!!! — не выдержал я. — Отдавай Василису с Волком!
— Не, Баба Яга мне не товарищ, обиделась она на меня третьего дня, даже и говорить не хочет… Так и быть, друзей твоих тебе отдам, да только ты сначала задачки мои реши.
— Сколько? — сразу перешел к делу я.
— Пять… не, семь.
— Ну, давай.
— Кто утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
— Э-э, это совсем бородатая шутка, — хмыкнул я. — Человек это. В младенчестве на четырех конечностях ползает, всю жизнь на двух ногах ходит, а к старости еще и на палку опирается. Еще Сфинкс так "шутил"!
— Ишь, какой быстрый! — подивился хозяин леса. — Да это цветочки только. А вот: сколько ягод можно положить в пустое лукошко?
— Ну, дед, ты даешь! И где такие бородатые загадки-то откапываешь? Одну! После этого лукошко уже не пустое.
— Смотри-ка, правильно… — леший почесал репу. — А вот еще: сидит рыжая бабулька, жует ножик вместо булки.
— Ржавчина, — без труда определил я, едва подавив желание ехидно брякнуть: "Дана Скалли в старости!"
— Догадливый, — удовлетворенно улыбнулся дед. — Еще: шляпка есть и ножка есть — в супе не сварить, не съесть!
— Гвоздь!
— Оба-на… на этом же все заваливаются! Ладно… дальше. Сам в море, хвост на заборе.
— Э-э-э… вряд ли это загорающий кит? Наверно, половник.
— Опять угадал! Да что же это такое?! — хлопнул себя по коленям леший. — Шестая загадка: сам пьет, из себя пить дает.
Я задумался. Кто же это? Корова на водопое, что ли?.. Да не, длинно получается. Колодец? А разве "пьет"?
Я все думал и думал, леший все шире улыбался, и наконец…
— Стакан!
— Ой! И это понял. Ну ладно. Тогда вот тебе седьмая, самая трудная. Отгадаешь — друзей твоих отдам, не отгадаешь — не обессудь, и тебя заберу. Есть у тебя три попытки. Ну, готов?
Я кивнул.
— И сидишь на нем, и висишь на нем, и летишь на нем!
Я подумал.
— Э-э… это что же, тарелка?
— Нет, у тарелки только два условия выполняются. И то, если в первом случае ты — еда, а во втором — тарелка летающая. Ну Ваня, ну тебе ли эту загадку-то не отгадать?
— Диван?
— Нет, кто ж на диване висит да летает!
Леший уже потирал ручки. Я поднапряг мозги. Мне ли не отгадать… почему именно мне? При чем тут именно я?.. А может быть…
Я хлопнул себя по лбу:
— Ну конечно же! Это же ковер! На ковре сидишь, если он на полу, на ковре — на фотографии — висишь, если он на стене, и на ковре летишь, если это ковер-самолет!
— Браво! — лесной хозяин даже в ладоши хлопнул от удовольствия. — И какому дураку взбрело в голову тебя Дураком назвать?! Впервые встречаю такого догадливого юношу! Видать, и впрямь достоин ты возложенной на тебя задачи… можно тебе Русь-матушку доверить. Ну что ж; жалко, конечно, опять мне скучать придется… но я слово свое держу, — он улыбнулся и хлопнул в ладоши, и тут же рядом появились донельзя ошарашенные царевна и Волк. — Получите, распишитесь.
— Дедуль, а как тебя звать-то? — поинтересовался я.
— Афанасий Никитич Рыжиков я. Ну что ж, прощайте, друзья! Обещайте заглядывать в гости! — он снова хлопнул в ладоши, и мы вдруг очутились на вполне приличной утоптанной тропинке, спиной к востоку (к солнцу), то есть лицом именно в ту сторону, куда нам было надо.
— Круто! — оценила царевна. — Вань, а это кто был, а?
— Леший, — ответил за меня Волк. — Хозяин лесной.
— И о чем это вы с ним разговаривали?
— Свободу для нас троих за загадки выкупал, — огрызнулся я. — И будьте благодарны нежданно-негаданно привалившей удаче, я обычно не так сообразителен!
— Спасибо, — искренне, но с легкой ехидцей ответил Волк. — Без тебя бы не выбрались. Кстати, куда теперь?
— Полагаю, прямо по тропинке.
— А не заблудимся?
— Да навряд ли. Леший этот мужик честный, не обманет.
И мы зашагали по тропинке, изредка перекидываясь веселыми репликами.
* * *
Ближе к полудню тропинка привела нас к перекрестку. На перекрестке стоял старый-старый ржавый голубой указатель, на котором белыми буквами было написано: "Экспроприация транспорта, 5 км" (стрелочка налево), "опасная для жизни зона, 4 км" (стрелочка направо), "Сваха для холостяков. Знакомства по интернету, 6,5 км" (стрелочка прямо).
— Ну, и куда пойдем? — поинтересовался я.
— Транспорта у нас нет, — рассудил Волк. — А искомый ковер вряд ли у них найдется. Хотя поискать стоит… в опасную для жизни зону что-то не больно хочется. А сваха, вроде, никому из нас не нужна. Вань, тебе нужна?
— Не-а, — я покачал головой. — У меня уже есть невеста, и притом крутая. Ни у кого круче нет.
— А тебе, Василис, нужен жених?
— Не-а. И невеста тоже.
Мы оценили шутку, похохотав.
— И мне, — добавил Волк. — Так куда идем?
— Айда налево, что ли? — предложила Василиса. — Поспрошаем, мало ли… вдруг все-таки.
— Ну, айда.
Мы свернули налево и долго шли, пока из леса не высыпали угрожающего вида ребята с очаровательными бицепсами и золотыми зубами.
— Гоните тачку, (вырезано цензурой)! — рыкнул один.
— А может, деньги? — поинтересовалась Василиса (я кинул на нее испепеляющий взгляд).
— Нет, (вырезано цензурой), нам нужна ТОЛЬКО тачка! — ответил бугай, небрежно облокотившись на ближайший дуб.
— Значит, вы работаете с транспортом? — уточнил я.
— Читать, (вырезано цензурой), что ли, не умеешь? Видел указатель с надписью "Экспроприация транспорта"? Мы, (вырезано цензурой), они и есть!
— Слушай, мужик! — Василиса подошла к нему и отсыпала ему на ладонь пять золотых рублей (у бандита-экспроприатора сразу же забегали глазки). — Мы не менты… да честное слово, не менты! Нам нужно только узнать, у вас, случайно, нет ковра-самолета с выдвижным бронированным куполом?
— Царского, что ли? — сплюнул в землю главарь шайки.
— Именно! — обрадовалась его догадливости царевна. — Он нужен нам, и мы готовы купить его у вас за хорошую цену.
— Я бы, (вырезано цензурой), и продал вам, (вырезано цензурой), да у меня-то он, (вырезано цензурой), откуда?! Тут уже с год никто не появляется! Сидим, (вырезано цензурой), без жратвы, без денег, никто, (вырезано цензурой), не появляется! Вы первые.