— Тетушка Дайлис! — закричала Мэри.
Оуэн мгновенно оказался рядом с ней.
— Все хорошо, Мэри. С ней все в порядке. — Он обнял ее за плечи и повел к обочине дороги. — Я отвел ее домой. Идите к ней, Мэри. Я скоро приду.
Мэри, спотыкаясь, бежала по дороге к открытой двери.
— Тетушка Дайлис!
Она увидела, что тетушка стоит в холле и медленно опускает телефонную трубку на место. Мэри вздохнула с облегчением.
— С тобой все в порядке? Слава богу, все в порядке! — К Мэри вернулись силы, она обняла тетушку Дайлис и осторожно отвела ее в гостиную. Тетушка тяжело опустилась на софу, лицо ее было пепельно-серым.
— «Скорая» выехала, — с трудом проговорила она. — И полиция. Ох, Мэри!
Мэри достала плед и накинула на нее, потом отыскала бренди, налила его в чайную ложку и протянула к побелевшим губам.
— Выпей это, — сказала она и увидела, как через некоторое время краска вернулась на лицо тетушки.
— Мне придется сейчас тебя оставить, чтобы помочь Оуэну. Лежи спокойно, дорогая. Я скоро вернусь.
Мэри включила свет, закрыла за собой дверь и пошла обратно.
Оуэн стоял на дороге у самых ворот тетушкиного дома. Он обернулся, когда Мэри подошла к нему.
— Стойте здесь, — скомандовал он. — «Скорая» уже приехала. Мы ничем не можем помочь.
— Оуэн… Хью?
Оуэн посмотрел на нее, потом снял куртку и накинул ей на плечи. Мэри поняла, что дрожит.
— Он погиб, Мэри. — Руки Оуэна крепко держали ее.
Оуэн осторожно повел ее по дорожке к дому, усадил в кресло и налил бренди.
— Вы должны выпить!
— Не хочу. — Мэри заплакала, рыдания сотрясали ее тело.
— Выпейте!
Оуэн подошел к софе, где неподвижно лежала тетушка Дайлис, проверил ее пульс.
— С ней все хорошо — сказал он Мэри. — Она, конечно, потрясена, но с ней все будет в порядке. Я позвоню доктору Бейнону — это ее врач, он живет на этой стороне Лланллона.
Оуэн присел сбоку от ее кресла и взял холодные руки Мэри в свои.
— Оуэн… Доктор Горону сказал… Хью ехал к какой-то девушке…
Да, он поехал не по дороге в Лондон, направился, скорее всего, в «Альпинист» или куда-то в этом роде. Там, видимо, кто-то ждал его, Мэри. Сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом, но необходимо сказать, потому что я не хочу, чтобы вы испытывали мучения, упрекая себя в смерти Хью…
— Я всегда буду упрекать себя, — тихо произнесла Мэри.
— Нет, Мэри! Хью был человеком влюбчивым. У него имелось много девиц в Лланллоне, на побережье, по всей округе. Но никогда это не было беззаботным флиртом. Потом… они начинали понимать, что он за человек, бросали его. Он встречал другую девушку… И все начиналось сначала. Хью был как ребенок и не мог повзрослеть.
— Но почему тогда он был в таком горе оттого, что я его не люблю?
Голос Оуэна звучал устало:
— У него была своя гордость… как у нас у всех.
На дорожке к дому раздались шаги, Оуэн пошел к двери.
— Это, должно быть, доктор Бейнон.
Доктор Бейнон был пожилым человеком с лицом седой обезьянки. Он быстро подошел к софе и стал считать пульс у тетушки Дайлис. Мэри с нетерпением ждала его заключения.
— Все будет в порядке, — произнес он. — Уложите ее в постель, — распорядился доктор Бейнон. — Утром она придет в себя. Укройте ее потеплее. Я ей дал успокоительное.
Мэри кивнула и обняла тетушку.
Мэри была благодарна Богу, что тетушка Дайлис не задавала никаких вопросов, когда она укладывала ее в постель. Она ничего не сказала о происшествии и ничего не спросила про Хью. Тетушка послушно выпила лекарство, легла на подушки и пробормотала:
— Я спала… не слышала будильник… пропустила вечеринку.
В следующее воскресенье, когда Мэри выходила из церкви, Оуэн поджидал ее. Молча они вышли из каменных ворот, прошли через площадь и поднялись на мост. Оуэн остановился, облокотился о каменную ограду моста и стал смотреть на воду.
— Это воскресенье мы проведем как полагается, — заявил он. — Мы поднимемся на перевал Нанта, потом спустимся в долину Тоннан и навестим тетушку Дайлис. А теперь у вас есть десять минут для того, чтобы сменить одежду. Вы ведь не можете идти в горы в этом костюме и в этой прелестной шляпке. Я подожду вас здесь.
У Мэри было тяжело на сердце. Она вошла в дом и поднялась наверх. Больше всего на свете она хотела провести день вместе с Оуэном. Он был скалой, якорем, который помог ей продержаться всю ужасную прошлую неделю. Но мысль о Гвинет подавляла ее. Эту неделю Гвинет тоже была опорой, она сняла с плеч Мэри заботу о кафе и магазине. Гвинет пошла вместе с Мэри навестить родителей Хью. Миссис Тревор была убита горем, она бросилась к Мэри, веря, что Мэри чувствует то же, что и она. Но доктор Горону знал всю правду.
Вздохнув, Мэри посмотрела на свое отражение в зеркале, равнодушно отметила, что макияж в порядке, волосы лежат хорошо и блестят, синее платье выглядит свежим и приятным. Она медленно спустилась вниз, чтобы присоединиться к Оуэну.
Они мало говорили, пока поднимались по крутой каменистой тропе, которая вела к вершине Нанта. И пока не достигли перевала, имя Гвинет не упоминалось. Затем Оуэн спросил:
— Почему вы думаете, что Гвинет будет возражать, если мы проведем этот день вместе? Давайте присядем. — Оуэн снял свою куртку и постелил на землю. — Я очень люблю Гвинет. Ее отец — брат моей матери. С ним очень сложно жить рядом. У нее довольно безрадостное существование. Вот почему я обрадовался, когда вы разрешили ей помогать вам в «Доме у Моста». Но она очень любит отца, она хорошая дочь. Гвинет мне как сестра. Ей некого любить, Мэри… как и мне. У меня есть сестра, родная сестра, но она вышла замуж и уехала в Австралию. Когда-то у меня была еще одна сестра, младшая. Она была мне очень дорога…
— Я знаю, — прошептала Мэри. — Анарад…
Оуэн быстро взглянул на нее и сказал:
— Да, я вспомнил. Была маленькая девочка со смешными косичками, которая часто приходила в Бодуниг играть… Много лет прошло… Я называл тебя…
— Мэйр, — прошептала Мэри.
Неожиданно она оказалась в его объятиях, Оуэн стал страстно ее целовать.
— Моя дорогая. О, моя дорогая… — бормотал он.
— Оуэн… любовь моя…
Она прижалась к нему, и уже не было прошлого, только блаженные настоящее и будущее…
— Я не думал, что это случится сегодня. Я мечтал обнять тебя… а сегодня сказал себе, что должен ждать.
— Почему? Оуэн, почему ты должен ждать?
Она подняла на него глаза и увидела, что он улыбается и его карие глаза смотрят на нее с нежностью.
— Нет причин, Мэйр… теперь нет никаких причин. Я не был уверен, что ты меня любишь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});