Лично ему эта магия напоминала частичный выход из тела — не полностью разъединиться со своей оболочкой, а лишь растянуть её от своей руки… но вот как сделать эфирную конечность настолько плотной, чтобы она подняла материальный предмет?
Ответ пришёл лишь из наблюдений за другими учениками, что спешили продемонстрировать, как они выполняют все трюки не хуже наставницы. Наблюдая снова и снова за вытягиванием щупальца ауры из передней лапы, Александр заметил, что вышедший за пределы тела участок выделяется сильнее остальной ауры, и в него перетекает энергия. Значит, для большей плотности необходимо больше энергии? Не вампирить при помощи своей ауры, а наполнять её?
Артара, внимательно следившая за своим господином, беспокойно заёрзала. Если сейчас Варлад опозорится, то она уж точно потеряет всякое уважение у других драконят, а уж Воплощению за спиной полетят такие шутки… Дальше она свою мысль не додумала — вышедшая из Варлада энергия так легко и быстро обхватила указку, и предмет влетел в ладонь дракона. Фиолетовая драконица незаметно для других облегчённо выдохнула.
— С телекинезом вы все разобрались, — подытожила Жарвина, довольно присаживаясь на свой толстый рептильный хвост. — Но прану не обязательно держать в границах своего тонкого тела. Если ауру оставлять на месте, и при этом выделять энергию через ладонь, она вырвется через неё либо бурным прожигающим врага потоком, либо исцеляющим течением, если делать это медленно, давая время чужому организму её усвоить.
— Это ведь будет применяться во время боя? — спросил сидевший неподалёку от Артары молодой дракон. От Варлада не укрылось, что он при этом как-то странно посмотрел на фиолетовую.
— Я на тебе это проверю, Ворвей, — огрызнулась фиолетовая мутантка.
— Ваше показательное выступление направлено на то, чтобы продемонстрировать другим, к чему надо стремиться, а вас научить держать под контролем собственные силы, — недовольно заметила Жарвина. — Если один из вас испепелит другого, похвалы он за это не дождётся. Для вас заготовлены иные цели — и они отточат оба новых приёма в вашем исполнении.
Поднявшись на три лапы и выставив вперёд четвёртую — одну из передних — преподавательница начала через выставленную полузвериную руку выталкивать из своей ауры какие-то сгустки, которые тут же обретали плотность и превращались в миниатюрные горшочки с меленькими цветами, похожими на полевые своей скромной красотой. Публика молодых школяров восторженно взрыкивала:
— Жарвина держит в карманном живые цветы! Я так не умею, только мёртвые…
— Пока ваша воля ещё не может перебороть даже растение, чтобы захватить его в свою энергетику… — вздохнула алая чародейка. — Изучайте всё по порядку, и добьётесь даже большего.
Артара и Ворвей были единственными, кто не принимал участия в восхищённом разглядывании цветов — вместо этого парочка смотрела друг на друга такими взглядами, словно один хотел испепелить другого лишь силой своего намерения, как кобники. От Варлада и это не укрылось, потому он осторожно положил лапу на плечо думавшей не о том послушницы и заставил её оторваться от этой дуэли в гляделки. Вздрогнувшая драконица смущённо зыркнула на черношёрстного и перевела взгляд на Жарвину, более не обращая внимания на своего соперника. От учителя беззвучное переругивание подопечных так же не скрылось:
— Постреляете друг в друга, когда будем учить щиты и барьеры. А теперь подпалите эти цветочки, потом восстановите их хотя бы частично.
Молодые драконы переглянулись — многим это задание показалось сложным, особенно его вторая часть. Варлад благоразумно воздержался от попытки пройти это испытание, решив для начала проследить, как с ним справятся другие. А вот Ворвей не сомневался. Встав, он мотнул головой Жарвине, словно задирал нос, а не кивал. Получив от неё такой же знак в ответ, встал перед одним из цветков. Его энергия рассекла воздух вполне видимым сиянием, от которого лепестки слегка потемнели, но так и продолжили крепко держаться.
— С первой частью ты справился, попробуй вторую, — подбодрила ребёнка Жарвина. Она понимала, что чем меньше ученик повредит цветку, тем проще его будет излечить. А сейчас молодым самое главное — приобрести уверенность и понимание процесса.
Подойдя к растеньицу поближе, Ворвей погладил его, будто извиняясь, и с каждым прикосновением передавая капельку своих сил. И благодаря ним цветок вернул себе живой вид, зазеленев даже лучше прежнего. Жарвина улыбнулась:
— В тебе есть талант целителя! Возможно, в твоих жилах течёт кровь Светлых, а для Тьмы это редкий и ценный дар. Но если ты пожелаешь не просто помочь живым клеткам восстановиться, а отрастить оторванный лист, тебе придётся упорно учить ботанику, законы строения всех жилок и тканей — только так можно их правильно регенерировать. Аналогично — необходимо учить анатомию для восстановления конечностей зверей и драконов.
Александр принял это к сведению. Ворвей, слегка приободрённый, вернулся на место и сел, отклонив хвост и сложив лапы на груди.
Увидев, что даже такой «почти провал» не привёл ни к чему страшному, ученики задвигались, потому что каждый захотел испытать свои силы. Но редко кому удавалось добиться даже того сомнительного успеха, который пришёл к Ворвею: одни не могли пока что причинить растениям ни малейшего вреда, другие просто уничтожали, а вот восстановить не выходило. Артаре относительно повезло — имея понятие о строении полевых цветов, она аккуратно опалила бутон и залечила растеньице, но это принесло ей мало радости.
Уже под конец Ворвей изъявил желание попробовать снова. Цветок у него загорелся со второй попытки, но так сильно, что быстро склонился к земле, обратившись в чёрный труп. Ворвей не прикасался к растению; вместо этого он встал рядом на задние и выставил передние ладонями вверх, сопровождая движениями лап поток энергии, направляя его на цветок. Тот сначала начал медленно зеленеть, затем разгибать стебель; и хотя после такой процедуры он выглядел вялым и едва живым, всё же это был самый лучший результат в тот раз.
Ученик-Воплощение, достаточно насмотревшись на юных магов и их чары, решил и сам попробовать себя в боевом и целительном заклинании. Но он не слишком выделялся среди «однокурсников». Его бутоны опалялись, но пока не сгорали, а восстанавливались достаточно худо — как-то не удавалось в них удержать выделяемую энергию. Немало устав и почти скалясь от раздражения, Александр сменил тактику, и в следующий цветок не полетел