Рафаэль вдруг оказывается ближе, и я не сразу это замечаю, поглощенная страшными мыслями. Бросаю взгляд на удаляющегося к дальнему крылу дома Мера и вдруг осознаю, что Рафаэль притягивает меня к себе одной рукой, ловко просунув её мне под куртку, положив горячую ладонь между лопаток. Удивленно смотрю ему в глаза.
— Я тебе нравлюсь беспомощной и растерянной? Когда мне воздуха не хватает, когда мне больно? Да?
Мне кажется, его демонические глаза поглощают мой разум.
— Да… Слабой, беззащитной, рыдающей из-за всего дерьма, что тебя окружает, — Его голос обволакивающий, низкий. Кажется, я опять проиграла. Он упирается мне носом в висок, нюхает волосы и отстраняется. — А ты не врала о Вердере, от тебя и правда пахнет демонами. И что ты ему сказала? Пообещала ему мою кровь?
— Да, — выдыхаю я. Сердце бьется как бешеное, когда он меня касается, я теряю контроль. Потому что теперь я знаю, как с ним может быть. Как может быть хорошо, как плохо. И как может быть страшно.
— Скажи, что у тебя в сумке стилет? — шепчет он мне на ухо.
— Да…
— Позволю тебе остаться, если ты мне его отдашь, — говорит Рафаэль бархатным голосом.
Глава 8.4
— Нет, — мой ответ пропадает в его губах, потому что Рафаэль наклоняется и целует меня. Аккуратно, медленно и проникновенно. Упираюсь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Рафаэль отстраняется, убирает руку из-под моей куртки и проводит пальцем по своим губам. Я усмехаюсь: — Это не помада, это пигмент, он не размажется и не останется на твоих губах, если ты за это переживаешь.
Мой единственный тинт, остальные остались в поместье. Как и вся огромная коллекция моих помад.
— Плевать, — цедит сквозь зубы Рафаэль и резко прижимает меня к себе двумя руками, гарда катаны упирается мне в спину. — Стилет.
— Я не отдам его тебе, — поглаживаю его по груди и тихо схожу с ума просто оттого, что прикасаюсь к нему, будто это что-то желанное и запретное одновременно. Но не решаюсь дотронуться до его лица. — Я не отдам тебе единственным мой козырь. Но… я могу положить его на видное место. И если я решу взять его - ты заметишь.
— Замечу и…? — спрашивает Рафаэль. Его лицо так близко, он обхватывает меня руками так крепко, но его слова, как всегда, опускают на твердую землю. — Замечу и убью тебя на этот раз окончательно?
— А ты в состоянии обнимать меня без повторения слова “убью”?
— С тобой - нет. Так что мне сделать, если ты решишь взять стилет? — Рафаэль начинает улыбаться, и я вижу как он проводит языком по острым зубам.
— Что моя мать должна сделать с твоей кровью? Это какое-то проклятье? Что? — гляжу ему в глаза, силясь понять, что у него в голове.
— Твоя мать? — он задумчиво выпрямляется. — Хм. Кое-что это объясняет, но не всё.
И я понимаю, что выболтала то, о чем он не знал. Делаю шаг назад, пока он задумался, отворачиваюсь, сую руку в сумку за спиной и среди парочки вещей выуживаю стилет в ножнах и протягиваю его Рафаэлю.
— Я хочу знать, что сделала Эльдора, — говорю я. — Но стилет будет лежать на месте видном нам обоим.
Рафаэль смотрит на мою руку.
— Что если я не хочу рассказывать? — холодно произносит он, подняв на меня глаза.
— Что если я хочу узнать тебя? Что если я должна убить Вердера? Что если я должна тебе помочь, но не знаю этого?
— Это очевидно.
— Нет. Магистр не вел себя так, пока не появился ты. Да, Академия тихо загибалась, но в Жерреде было спокойно. Он в ярости так же как и ты. Ты пришел к нему, чтобы убить с особой жестокостью.
— Он расстрелял меня первым делом, как только я вошел в город.
— У него были причины? Да или нет? Ты в состоянии объяснить, что между вами происходит? Откуда такая страшная вражда? Объясни мне, чтобы я просто отдала тебе этот стилет и всё.
Рафаэль наконец берет клинок из моей руки и идет в дом.
— Ладно, на видном месте. Я не буду тебе ничего рассказывать, смертница фон Стредос. Спроси у Вердера, если хочешь.
Прихватив сумку иду за ним, Рафаэль кладет стилет на камин. Потом снимает пальто и бросает на диван туда же, поверх пальто, кладет катану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Знаешь, мне кажется, будто ты не против того, что тебя считают маньяком.
Рафаэль резко разворачивается и хватает меня за шею. Я пугаюсь, потому что опыт говорит только о том, что он сейчас мне её свернет. Но он не сжимает руку, подтягивает меня к себе и наклоняется.
— Знаешь, — зло выговаривает он. — во время секса мне очень нравилось то, что ты могла только стонать и твой язычок был не способен произнести ничего кроме моего имени.
Я долго устало смотрю ему в глаза, а потом вздыхаю:
— Может, поедим чего-нибудь? У меня дома в холодильнике был только кусок сыра, который я и съела не глядя. А ещё я очень устала, потому что запирала жирного демона хаоса в Колодце Душ, а он очень долго не хотел запираться.
Рафаэль заинтересованно хмыкнул, его рука с шеи медленно переползла мне на щеку.
— Ты мне наврал про то, что Эльдора запирала таких пачками? Потому что у меня треть силы - и мне было чертовски сложно запереть даже одного. С твоими словами это не сходится.
Лицо Рафаэля ожесточается, губы сжимаются в одну линию, он убирает руку от моего лица,и я замечаю, что она сжата в кулак. Моя смелость резко сходит на нет и я замираю не решаясь вздохнуть. Рафаэль смотрит на меня, но так, будто картинка у него перед глазами совершенно иная. А мне страшно, потому что у него глаза начинают гореть ярче. И он вдруг спрашивает:
— А как ты узнала о Кристине?
Я тупо моргаю, потому что пытаюсь сообразить как от разговора про Эльдору и демонов он пришел к текущему вопросу.
Глава 9
Рафаэль вдруг говорит:
— Если бы ты узнала о ней от Эльдоры - ты бы не спрашивала про хаос. И как ты оказалась в Академии тогда? Зачем пришла? Зачем пыталась меня остановить? Ему помочь?
Черт. Делаю маленький шаг назад, и Рафаэль реагирует на это, словно голодный зверь — дергает головой, следит за мной словно за жертвой. А я понимаю, куда ведет его мысль.
— Нет, всё не так, — выдыхаю я, а голос дрожит. В гостиной вдруг становится очень темно, и я вздрагиваю, когда комнату освещает молния. За окном резко начинается ливень.
— Вердер всё тебе рассказал? Всё? В деталях? Скажи, что вы сговорились, просто скажи, что сговорились… — Рафаэль выдыхает огонь с каждым словом и идет на меня.
И вот я опять упираюсь спиной в стекло его дома. Ну уж нет, не хочу повторения вчерашнего.
— Я узнала о ней в интернете. Ясно? Я могу доказать! — выкрикиваю ему в жалкой попытке остановить.
— Просто скажи, что вы с ним заодно и закончим с этим, — Рафаэль упирается в стекло по обе стороны от моей головы. — Думаешь, твоя короткая юбка и декольте напрочь отключили мне мозги?
— А можно ты не будешь зажимать меня в углу и спокойно выслушаешь? И… не будешь выдыхать мне огонь в лицо и поставишь свою съехавшую крышу ровно?
— Съехавшую крышу… ровно, говоришь?— одной рукой он вдавливает мою голову затылком в стекло, положив обжигающе горячую ладонь на лоб, а потом хватает мою правую руку и задирает вверх. — Там всё ещё копье?
Кровь отливает от лица. По позвоночнику ползет ледяной страх.
— Да.
— Вчера ты, зажатая точно так же, говорила правду. А сегодня - ты лжешь, Фаола, — беспощадным тоном говорит Рафаэль. — Если там действительно копье - я тебя выслушаю. Если нет - то каждое твое следующее слово будет для меня ложью. Ну, призови свое оружие.
Я сделала это. Я заменила копье. Но рассчитывала, что если отдам ему клинок - он не вспомнит, про татуировку призыва.
— Там стилет, — шепотом выговариваю я, пытаясь отвернуться, смотреть в другую сторону, но Рафаэль держит меня за голову.
— Покажи.
Делаю, что он просит. Стилет пропадает с каминной полки, и мои пальцы через полсекунды сжимаются на полой рукояти из толстого зачарованного стекла.