вперед механическую клешню и схватил гиганта за плечо, не дав рухнуть на пол.
Пэн не отстранился, но и благодарить тоже не стал. Он просто стоял, тяжело дыша. Плечи его были опущены, спина сгорблена.
Первым заговорил талпини, задав вопрос, которого следовало ожидать:
– Что он имел в виду… насчет жертвы?
Пэн облизнул потрескавшиеся губы:
– А ты как думаешь?
Зитар повернулся к Лорне. Та вздохнула:
– Смерть Кассава была тактическим ходом.
– Со стороны Ро?
Молчание Лорны послужило ответом.
Зитар вгляделся в лица обоих.
– Но целая буря Кассава… они все погибли, Лорна.
– Чтобы спасти шторм.
– Чтобы спасти Ро.
– И ты… знала?
Довутин шагнул к Зитару, но на сей раз без угрозы, без бравады. Впервые со времени возвышения Зитара Пэн смотрел на талпини как на равного.
– Не вини ее. – Он покосился на Лорну. – Я не виню, потому что дело не в нас. Дело в нем. Мы мараем руки. Мы рискуем своими жизнями и жизнями наших бурь, а он пожинает плоды.
– Плоды пожинает весь шторм, – без особой уверенности возразил Зитар.
– Да неужто? Ты знаешь, как все устроено. Да, добычу распределяют среди банды, но большая часть попадает наверх.
– К нам, – напомнила ему Лорна.
– И к Ро. И за что же? Что он вообще делает?
– Он дает Тропы.
– В самом деле?
Бросив остатки шлема Ро, Пэн сунул руку в свою бронированную куртку и выудил голопроектор.
– Надеюсь, не сломался, – пробурчал он, тыкая в кнопки негнущимися пальцами, которые еще не отошли после пытки.
– Позволь. – Лорна протянула ладонь.
Пэн вручил ей устройство, посмотрев прямо в глаза:
– Уверена, что хочешь это видеть?
Вместо ответа Лорна схватила проектор и включила его. Появилось изображение Уди Диса: лицо талортая замерло посреди разговора. Глаза у него были расширенные, дурные, зрачки превратились в точки.
Лорна оглянулась на своего коллегу:
– Да он же…
– В астрале, – сказал Пэн. – Улетел, как ястребок.
– Я думала, он завязал.
– Завязал, – подтвердил Пэн. – Но раз торчок, всегда торчок, тем более когда бесплатная доза сама просится в руку.
Зитар прищурился:
– Дай угадаю… вроде бы кто-то из твоих молний разжился партией ридага?
Лорна покачала головой. Все вдруг встало на свои места.
– «Наездники рииков».
– Да включай уже, – буркнул Пэн.
Она нажала на кнопку, и изображение ожило. Голос, воспроизводимый проектором, был металлическим, но разборчивым.
– Тебе просто завидно, – прокудахтал Уди Дис. Он не говорил, а пищал: хорошо известный побочный эффект товара, который он имел глупость употребить. – Тебе ненавистен сам факт, что Ро выбрал меня.
– С какой стати мне завидовать? – Голос Пэна. Приглядевшись, Лорна увидела его смутное отражение в остекленевших глазах Диса.
– Потому что я бываю там, где ты никогда не был. – Дис ошалело взмахнул оперенной рукой, указав куда-то за пределы поля зрения. – На «Электровзоре». Я видел то, чего ты никогда не увидишь. Я знаю секреты Ро, знаю о нем все.
На записи Пэн издал глумливый смешок:
– Бред. Чего это Ро станет делиться секретами с таким дерьмом, как ты?
– Потому что он мне доверяет.
– Скорее жалеет.
– Да? Тогда почему я знаю, откуда берутся Тропы, а ты нет? Я ее видел.
– Ее? – Лорна повторила реакцию Пэна в голозаписи.
Дис облизнул свой клюв, явно гордясь собой.
– Да, ее. Женщину. Старую. Старше меня. Может, даже старше тебя. И оно все у нее вот здесь. – Талортай постучал по виску. – В голове. Она их просто придумывает. Видит вселенную по-настоящему. Она гениальна. И принадлежит ему.
Пэн протянул руку, отобрал у Лорны проектор и выключил запись. Она не сопротивлялась, продолжая глядеть в пространство, где только что была голограмма Диса.
– Женщина? – сказал Зитар, сняв вопрос с языка Лорны. – Что за женщина?
Пэн спрятал устройство обратно в свою куртку.
– Старуха. Ты сам слышал.
– Можно ли ему верить? – спросила Лорна. – Он был в край обдолбан…
– И не вернулся из поездки, – прибавил Зитар.
– Угу, – сказал Пэн. – Забавное совпадение. Но тут такое дело: с чего бы ему врать? Ро не желал нам показывать свою драгоценную базу данных. Может, именно поэтому. Может, он не хочет, чтобы мы узнали, что вся его империя построена на мозге одной древней карги. – Довутин посмотрел на обоих, изучая выражения лиц. – Вдумайтесь. Эта женщина, кем бы она ни была, создает Тропы, а Ро просто швыряет их нам, будто объедки. Но что, если бы мы заполучили все блюдо? Если бы мы могли обожраться до колик?
У Лорны пересохло во рту. Она давно ждала этого момента. Пэн уже несколько месяцев хорохорился как алдераанский павлин, и теперь она знала, почему. Что еще он нарыл? Но одно было ясно: что бы там Пэн ни замыслил, они не готовы. Точно не к такому.
Довутин подобрал остатки шлема Ро и зашагал к двери.
– Ты куда? – окликнула Лорна, хотя ответ был очевиден.
Пэн остановился возле двери и посмотрел через плечо:
– Закончить дело, которое начал Ро. Пора нам забрать свое. Что скажешь, Лорна? Как насчет делить добычу на три части, а не на четыре? По-моему, лучше не придумаешь.
Глава 16
Зоопарк Лонисы, Вало
Элзар глядел на храгожнеца, а храгожнец глядел на него: три пары звериных глаз против одной человеческой. Тварь хотела его убить, в этом не приходилось сомневаться. В самом этом желании не было ничего предосудительного. Храгожнецы убивали, такова была их натура; они охотились в джунглях Ондерона, разрывая добычу и превращая в кровавое месиво. Один из самых смертоносных хищников в системе Джаприал. Один из самых смертоносных хищников во всей Галактике, если уж на то пошло. Шесть глаз, восемнадцать когтей, три головы, а зубов больше, чем у целой стаи нексу. Прирожденный убийца, к которому надлежало относиться с уважением. Но всего через день на этого великолепного зверя будут пялиться тысячи гостей выставки. Дети будут корчить рожи, туристы – делать фотосканы, родители – снимать своих чад перед клеткой с чудовищем, зная, что плотоядный зверь надежно заперт за модулированными силовыми полями.
Неудивительно, что храгожнец глядел на него с такой злобой. Он бы и сам так глядел, если бы его заперли в вольере, какой бы богатой ни была эта клетка. Разрази его пустота, да он бы кидался на стены, пытаясь разнести ограду одной силой воли.
Элзар провел пальцем по воротнику, внимательные глаза храгожнеца неотрывно следили за каждым движением. Утро уже было невыносимо жарким, солнце нещадно жгло с неба. Насколько он понимал, погода была аномально теплой даже по меркам валонского лета. Элзар намеревался до прибытия канцлерского транспорта