была очень рада снова увидеть Ченду, она продолжила заниматься со мной языком и начала занятия литературой. Очень трудными были занятия по химии. Я и так-то была в ней не сильна, а тут и вовсе все было по другому. После первого дня, когда мы с преподавателем попытались совместить то, что я знала, с тем, что было в местных учебниках, мы решили изучать химию с нуля, по программе Анитры. Это отбрасывало меня назад. Приходилось спешить и в изучении других предметов. Везде, везде я была почти нулем. Неплохо было только в биологии, но и там была только школьная программа и научно-популярная литература, а это была даже не половина школьной программы Анитры. Глядя на объемы заданий, я иногда впадала в отчаяние. Хорошо хоть, не слишком часто. Больше всего я напоминала самой себе землекопа, которому установили очень сжатые сроки для того, чтобы вырыть очень большую яму. И вот он, не глядя по сторонам и не задумываясь, просто копает без остановки. Лопату воткнул, поднял, землю отбросил – повторить до достижения желаемого эффекта. Так и я – выполнила одно задание, протянула руку, взяла следующее.
Основания для спешки были. Занятия в институте начинались через полгода и мне нужно было успеть освоить школьную программу и пройти заключительное исследование. Иначе я пропускала учебный год. Я этого не хотела, поэтому отдавалась учебе полностью. Единственное – старалась нормально спать, а все остальное делала по остаточному принципу.
Но через месяц, в выходной день, в мою комнату постучали. Я пыталась разобраться в исторических событиях двухвековой давности в соседних с Анитрой государствах, у меня получалось очень плохо, поэтому я даже обрадовалась визиту. Бабушка Гленна привела мне Медею! Та залетела в комнату, красивая и свежая, как морской ветерок, и сразу заявила:
– Я ничего не хочу слушать! Это невозможно, ты работаешь вообще без выходных! Ты так сойдешь с ума или выдохнешься и не сможешь дальше учиться. Все, раз в неделю, мы будем забирать тебя отсюда и выгуливать. Мы так решили и не спорь.
Я оглянулась на кучу несделанной работы. Паника подняла голову – я же ничего не успею! Но Медея уже тормошила меня, требуя переодеться и идти с ней. И я сдалась. Я действительно очень устала от учебы и информация просто больше не помещалась в голове.
Мы отправились на набережную. Погода была отличная и по всей набережной были разбросаны уличные кафе. Мы выбрали самый красивый вид, сделали заказ. Медея отказалась от моих денег и заявила, что она может себе позволить угостить меня, а вот мне лучше экономить. Да, все-то она знает… Наверное, с Гленной поговорила.
Пока мы ждали заказ, Медея сказала:
– Фелис, я не только сама пришла. Меня еще бабушка попросила с тобой поговорить.
– Что такое? – мне было так хорошо под лучами осеннего солнышка. Я вытянула ноги и смотрела на гладь озера.
– Понимаешь, она узнала про твои финансовые трудности. Сначала она обиделась, что ты выбрала для проживания Деуса с Гленной. Потом согласилась, что там тебе спокойнее будет учиться и на учебу удобнее ездить. Знала бы ты каких усилий нам это стоило! – Медея рассмеялась. А я почувствовала глубокую благодарность к ней и ее мужу.
– Так вот, – продолжала она, – Ты бабушку знаешь. А если не знаешь, то еще узнаешь. В общем, она очень хочет быть в деле. И она предлагает тебе денег.
Денег? В этом мире многие хотят дать мне денег. Но если с Горгием более-менее все понятно, но что тут? Хотя… Это же бабушка. Наверняка, она немного чувствует себя виноватой в родительском бегстве. Ну может, и со мной отношения хочет наладить. Все-таки я у них редко появляюсь. С первой встречи была всего два раза. Тяжело мне у них, чувствую себя слоном в посудной лавке.
– Наверное, все-таки нет, – неуверенно сказала я, – Давай я просто буду чаще у них бывать?
Медея расхохоталась:
– Как легко ты раскусила коварный бабушкин план!
И добавила уже серьезно:
– Она в самом деле хочет видеть тебя почаще, Фелис. Просто такая гордая, не очень умеет чувства выражать.
Небольшой робот-официант подъехал к нашему столику, на верхней панели у него, окруженный силовым полем, располагался наш небольшой заказ. Пока я забирала поднос и расставляла на столе чашки с горячим местным чаем и тарелочки с пирожными, Медея убежала в туалет.
Я взяла в руки чашку. Хорошо, что здесь не страдали ерундой с крохотными изящными чашечками. Эта была массивной и увесистой, ее приятно было держать в руках. Как же хорошо, что Медея вытащила меня на улицу!
– Привет, Оксана.
Черт, черт, черт! Опрокинутый стул, разбитая чашка, мокрое пятно на юбке. Хорошо хоть температура чая позволила не получить серьезный ожог, но было чувствительно. Ну здравствуй, Агиль! А я ведь старалась не вспоминать о тебе. Ты же решил по другому…
Ошеломленный моей реакцией Агиль сказал:
– Я тебя напугал? Ты не рада меня видеть?
Только неожиданным его появлением и смятением чувств я могу объяснить то, что я ляпнула чистую правду:
– Рада! Ты не представляешь, насколько рада! – и испуганно замолчала. Вот дура-то…
Но Агиль вдруг заулыбался и я вспомнила, что именно улыбка делает его почти красавцем. Ну в моих глазах точно делает. Ладно, что сказано – то сказано.
В это время вернулась Медея и взмахнула руками, глядя на устроенный мною беспорядок. Неодобрительно посмотрев на Агиля, она нажала на кнопку вызова официанта.
Пока мою юбку сушили теплым воздухом, Агиль принес себе стул, взяв его от соседнего столика и сделал новый заказ. Когда его доставили, оказалось, что там новая чашка чая для меня. Правда, чай другой, но я решила не придираться.
Наконец последствия моей неуклюжести были ликвидированы и мы уселись за стол. Прятаться было больше не за что. Медея посмотрела на меня вопросительно. Я забыла кого надо представлять первым. Вроде сначала мужчину.
– Медея, это Агиль, мой… знакомый. – коряво получилось, но не хотелось рассказывать мою историю с проживанием в доме Горгия. Я вообще надеялась, что до моих родственников она никогда не дойдет. Пока никто не задавал вопросов и меня это устраивало. Вроде ничего постыдного в ней не было, но я не все равно не хотела обсуждений. Тем более, что уже заходили разговоры о том, что уже пора бы определяться с семейным статусом. Здесь женились в разном возрасте, но своего жениха или невесту знали уже сразу после школы. Обычно-то у людей был довольно большой выбор, основная масса была совместима в диапазоне