Как было бы хорошо, если бы все смогли забыть свои разногласия и обиды. Мне кажется, что данрелионская сторона конфликта была готова на это, была готова принять блудных детей обратно. Если бы можно было хотя бы ненадолго пригласить сюда родителей и брата! Хотя бы в гости, если уж они не захотят возвращаться совсем. Ладно, обживусь, осмотрюсь, будет видно.
Родственники не забывали меня и в последующие дни. Память моего браслета-связного постепенно заполнялась кодами для связи с ними.
Мне очень понравилось бывать у родителей отца. К тому же жили они гораздо ближе к Центру генетики, чем родители мамы, в большом городе неподалеку. У них была уютная квартира, над их магазином-пекарней, где я ощущала себя настоящей внучкой, приехавшей к бабушке в гости. Надо мной хлопотали, меня угощали и развлекали, это было приятно. Сестра отца, Врийя, жила отдельно, ее дети уже сами были родителями, но она работала в пекарне и иногда составляла нам компанию. У нее-то я и спросила как так получилось, что мои родители решили покинуть Анитру. Врийя вздохнула и сказала:
– Всех обстоятельств я, конечно, не знаю. Но Антош всегда был вспыльчив. Когда выяснилось, что несмотря на хороший коэффициент совместимости, родители Мийолы выступают против брака и собираются спрятать ее, отослать подальше, он буквально выкрал ее. Конечно, Мийола была согласна, иначе Антош не пошел бы на это. Некоторое время они скрывались, но это было непросто. Возникали сложности с работой. А когда родилась ты и тебя зарегистрировали, Амаранта нашла их. Она посещала их, трепала нервы дочери, требовала расторгнуть брак. Конечно, с ее точки зрения, брак был мезальянсом. Дочь профессора, преподающего в Академии управления, и примы самого лучшего театра страны, сама подающая большие надежды в химии. И мой брат, который выше обслуживания рольдов никогда бы не поднялся. Правда, механиком и электриком он был очень хорошим, но и только. С точки зрения Амаранты, этого было очень мало. Она хотела, чтобы Мийола вышла замуж более удачно. А совместимость… Были и другие кандидаты, пусть и с меньшим коэффициентом.
– А какой у них был коэффициент? – спросила я.
– 75. Средний по стране. Хороший коэффициент, надежный. Конечно, и у Антоша, и у Мийолы были и другие кандидаты с близким коэффициентом, но они выбрали друг друга, – ответила Врийя.
Интересно, чем автомеханик мог зацепить дочь профессора? Мой отец не был каким-то выдающимся, на мой взгляд, и не сказала бы я, что мама так уж счастлива в браке. Но она же выбрала отца сама и сама приняла решение уйти с Данрелиона вместе с ним… Хотя я же не дослушала.
– А дальше?
Врийя вздохнула:
– Антош всегда был вспыльчивым, я говорила. Вот и тут он решил, что раз родители Мийолы не оставляют их в покое в этом мире, то надо уйти в другой. Тогда как раз это было модно, что-то вроде “новый мир – новая жизнь”. Было такое движение, которое романтизировало переселения. На самом деле переселялись считанные единицы, но носилось с этой идеей много народу. Хлопот с переселением было много. Амаранта и Леон, узнав об этом, всполошились и были уже готовы пойти на попятную и принять Антоша, но тот уже закусил удила. И они уехали. Причем как-то совсем, даже от обратной связи отказались.
Мне стало очень-очень грустно. Получается, отец пошел на принцип и, в общем-то, ничего не выиграл. А мама его послушалась и точно проиграла. Я не могу назвать их жизнь на Земле счастливой. Хотя это же мне так кажется, а их, возможно, все устраивает. Но что-то подсказывало мне, что они сожалели о своем выборе. В том, что мама сожалеет, я была почти уверена.
Не оставляли меня и другие члены семьи. Частенько выходили на связь мои кузены. Благодаря им, я начала осваиваться в культуре местной молодежи. Мне очень нравился сын Врийи – Реон. Он был музыкантом, играл современную музыку в составе довольно большого коллектива. Пару раз я была на их репетиции и была поражена масштабом представления. Догадываюсь, что крупные исполнители на Земле организовывают свои выступления похожим образом, с поправкой на разницу в технологиях, но там я никогда не видела закулисья, так что для меня все это было очень познавательно.
Один раз я была в центральной библиотеке, где работала моя тетя, жена Андрея. Она очень любила книги и устроила мне потрясающую экскурсию по всем залам и хранилищам. Не знаю, все ли библиотеки в Антрии были организованы таким образом, но эта была великолепна. В моем представлении центральная библиотека страны – это просторные залы, полные высоких стеллажей, полумрак и тишина, строгие библиотекарши и тележки с книгами. И еще зеленые лампы на столах.
Здесь же все было совсем по другому. Да, были просторные книгохранилища, но само пространство, доступное посетителям, было полно уютных местечек и закоулков. Везде были разбросаны кресла, кушетки, пуфики и небольшие столики. И вокруг были читающие люди, они читали в самых неожиданных местах и разнообразных позах. Разве что вниз головой я никого не видела. Впечатление было незабываемым. Меня так и подмывало взять книжку и забиться с ней в какое-нибудь уютное кресло на пару-тройку часиков.
Я спросила тетю, как они умудряются сохранить книги, разве их не уносят? Она немного удивилась вопросу и ответила, что ценных и редких экземпляров в свободном доступе нет, только их копии. Но и их так просто не вынесешь, система контроля отслеживает местонахождение каждой книги. Ларчик просто открывался, за каждой видимой свободой стоит незаметный страж. Но все равно, библиотека была хороша.
Я поделилась своим восторгом от посещения библиотеки с Асией. Эта девушка-воробышек объявилась сразу, как только я переехала из Центра генетики в дом бабушки и дедушки. Оказалось, что мы обе соскучились. Я даже не ожидала, что мы стали практически подругами за время моего проживания в доме Горгия. Теперь, когда наши отношения вышли за рамки вынужденных, мы прекрасно проводили время вместе. Столько интересных мест, сколько Асия, мне не показал никто. Лавочки с народными промыслами, экзотические выставки, антикварные магазинчики – Асия знала их множество. От нее я узнала, что Софос никак не пострадал в результате моего побега. Единственная, кто на него наорал, была сама Асия, потому что она очень испугалась за меня. Но потом отец сообщил, что я жива и здорова, и ей стало спокойнее. По молчаливому соглашению мы не говорили о Горгии и вообще старались не упоминать обстоятельств нашего знакомства. Обсудили Софоса и положили эту тему под замок.