Глава 9
* 1 *
В ту ночь мистеру Тодхантеру не спалось. Перед его глазами то и дело появлялись две повисшие руки и алое пятно на обтянутой белым атласом груди так неотступно мисс Норвуд при жизни преследовала Фарроуэя. Кроме того, мистеру Тодхантеру не давали покоя мысли о том, что он чего-то не предусмотрел. Например, оставил при себе револьвер…
По поводу револьвера мистер Тодхантер на следующий день с самого утра нанес визит Фарроуэю. Он намеревался выяснить, есть ли у Фарроуэя свой револьвер, и если есть, то подменить его. Мистер Тодхантер не считал, что таким образом подвергает серьезному риску самого Фарроуэя: на такой случай всегда есть алиби, найдется алиби и у Фарроуэя. А если нет, мистер Тодхантер был готов обеспечить его.
Фарроуэй пребывал в состоянии крайнего смятения. К нему уже являлась полиция, хотя еще не пробило и десяти часов, и этот визит выбил его из колеи, а в довершение ему пришлось давать письменные показания. Он рыдал, не стесняясь, так что мистеру Тодхантеру, воспитанному в строгих правилах, стало стыдно за него. Однако настойчивые вопросы позволили выяснить, что у Фарроуэя нет своего револьвера, зато есть железное алиби: весь вчерашний вечер он провел в местном пабе, во хмелю слезливо разглагольствуя о примитивных вкусах читающей публики. Это любопытное заявление оставило мистера Тодхантера равнодушным, и он собрался уходить.
— Кто это мог сделать, Тодхантер? — плачущим голосом спросил Фарроуэй, провожая гостя. — Кто? И зачем? Это немыслимо… необъяснимо… бедная Джин!
— Вы же сами несколько дней назад говорили, что готовы убить ее, строго напомнил мистер Тодхантер.
— Говорил, ну и что? Болтать языком мы все горазды, но на большее мало кто решается. Кто же мог это сделать?
С некоторым трудом мистер Тодхантер отделался от него. Если он и сожалел о скоропостижной кончине мисс Норвуд, то вид Фарроуэя и в особенности его слова ожесточили его. Должно быть, когда-то Фарроуэй был порядочным, заурядным, независимым человеком. Прискорбно, что какая-то женщина низвела его до нынешнего состояния, причем умышленно, чтобы завладеть его деньгами. Да, мисс Норвуд заслужила смерть.
Мистер Тодхантер отправился на Мейда-Вейл. Здесь он опередил полицию. Дверь ему открыла миссис Фарроуэй. Она сообщила, что Фелисити в полной прострации, лежит и не встает: утром они прочли известие в утренней газете, и Фелисити лишилась чувств. Миссис Фарроуэй объяснила, что ее дочь чрезвычайно впечатлительна. В крошечной гостиной высокая женщина и ее гость обменялись долгими, настороженными взглядами.
— Мистер Тодхантер, — продолжала миссис Фарроуэй медленно и многозначительно, — думаю, нам надо поговорить начистоту. Может быть, это наш единственный шанс. Я считаю… нет, я уверена: вы знаете, кто застрелил мисс Норвуд. И… боюсь, я тоже знаю это.
Мистер Тодхантер ощутил болезненный укол в сердце. К его отвращению, его собственный голос прозвучал, как хрип:
— И что же вы намерены предпринять?
— Ничего.
— Ничего?
— Вот именно. Мне известно только, что мы с Фелисити провели вчерашний вечер здесь и, к сожалению, — миссис Фарроуэй мрачно усмехнулась, — не спускали друг с друга глаз, пока не улеглись спать в половине двенадцатого. Вот и все, что я могу сказать.
— А больше ничего и не требуется, — с такой же многозначительностью отозвался мистер Тодхантер. — Благодарю вас. И… — он отвернулся и устремил взгляд в окно, — и кто бы ни оказался убийцей и по каким причинам, постарайтесь не судить его слишком сурово, миссис Фарроуэй.
На миг лицо миссис Фарроуэй стало удивленным, йотом она кивнула.
— Не буду. Кто я такая, чтобы судить людей? — добавила она, понизив голос.
Опасаясь, что сейчас в его присутствии разразится драматическая сцена, мистер Тодхантер резко обернулся.
— Ах, да! — переменив тон, воскликнул он. — Еще одно. У вас, случайно, нет здесь револьвера?
— Револьвера? — растерялась миссис Фарроуэй. — Да, как раз есть. Он принадлежит Винсенту. Он принес его…
— Не могли бы вы показать его мне? — перебил мистер Тодхантер. — В любую минуту сюда может нагрянуть полиция, и…
— Сейчас принесу, — пообещала миссис Фарроуэй. Она сильно побледнела, но ее голос не изменился. Отсутствовала она минуты три и вернулась с оружием. Мистер Тодхантер осторожно осмотрел его и обнаружил, что он не заряжен. Он вынул из кармана свой револьвер и сравнил их. Армейские револьверы "Фримен и Стерлинг" были совершенно одинаковыми. Мистер Тодхантер испустил вздох облегчения, миссис Фарроуэй насторожилась. — Откуда он у вас?
— Это мое оружие, — хладнокровно произнес мистер Тодхантер.
Миссис Фарроуэй отошла к окну. Атмосфера в комнате накалилась, мистеру Тодхантеру стало неуютно в ней.
— Винсент говорит, что лучшая защита — неведение, — негромко промолвила она. — Ничего не знать, ничего не видеть и не слышать, ничего не помнить.
— Винсент? — переспросил мистер Тодхантер. — А, он звонил вам!
— Нет, заходил — примерно час назад. Разве я не говорила? Он тоже был влюблен в нее, как вам известно, но теперь, слава богу, все кончено. Само собой, он чрезвычайно взволнован. Постоянно твердит, что несет ответственность за… за ее смерть.
— Ответственность? — нахмурился мистер Тодхантер.
— Полагаю, он имеет в виду моральную ответственность. Если бы он не ввязался в это дело, она осталась бы жива, и так далее.
— Значит, он не знает, кто… застрелил ее? — тревожно осведомился мистер Тодхантер.
Миссис Фарроуэй помедлила с ответом.
— Догадывается, — наконец выговорила она.
— Было бы лучше, если бы он не знал наверняка, — пробормотал мистер Тодхантер, — при таких обстоятельствах…
Миссис Фарроуэй кивнула.
— Гораздо лучше.
У мистера Тодхантера возникло ощущение, что между ними сказано слишком многое, но не вслух. Он вынул платок и вытер макушку. Положение оказалось затруднительным. Но в конце концов, решившись на убийство, не стоит надеяться, что задача будет легкой.
В мучительном молчании раздался звонок. Собеседники испуганно переглянулись, одновременно подумав о полиции. Миссис Фарроуэй поспешила к двери. Подстрекаемый инстинктом самосохранения, мистер Тодхантер засунул оба револьвера к себе в карманы, которые заметно оттопырились, и попытался придать себе невинное выражение лица. В холле послышались голоса, дверь гостиной открылась.
— Это Винсент, — объявила миссис Фарроуэй.
Винсент Палмер, рослый, самоуверенный, но чем-то встревоженный, вошел в комнату следом за ней. Его взгляд упал на съежившегося мистера Тодхантера.
— Кто этот человек? — резко выпалил Винсент.
Миссис Фарроуэй объяснила, что мистер Тодхантер — друг ее мужа.
— Если помните, мы с вами однажды встречались, — добавил мистер Тодхантер и сконфуженно умолк, сообразив, как бестактно было упомянуть о той встрече.
— Помню. Что вам здесь надо?
— Винсент, не горячитесь, — спокойно вмешалась миссис Фарроуэй. — Мистер Тодхантер пришел узнать, не нужна ли нам помощь.
— Не нужна. Мы справимся сами. Сожалею, мистер Тодхантер, но…
— Довольно, Винсент, — миссис Фарроуэй произнесла эти слова так невозмутимо и властно, что мистер Тодхантер взглянул на нее с невольным восхищением. Несомненно, она привыкла распоряжаться в неуправляемых дамских комитетах. — Лучше скажите, почему вы вернулись так быстро?
Молодой человек, подчинившийся, но не сломленный, метнул враждебный взгляд в гостя.
— Я пришел за…
— За револьвером? Он у мистера Тодхантера, — и миссис Фарроуэй поспешила предотвратить взрыв негодования, который предвещали нахмуренные брови зятя. Винсент, умоляю!… Мистер Тодхантер решил, что будет лучше…
Буря разразилась — приглушенная, но пугающая.
— Мне нет дела до того, что решил мистер Тодхантер. А мистеру Тодхантеру я бы посоветовал убраться отсюда, и поскорее. Но сначала верните мой револьвер.
— Конечно, конечно, — послушно закивал мистер Тодхантер. Он помнил, что свое оружие положил в правый карман… или в левый? Нет, в правый, а чужое в левый. Он вытащил револьвер из правого кармана, потом вспомнил, что перед обменом необходимо убедиться, что у Винсента есть надежное алиби. — Но сначала ответьте мне, — он пренебрег зловеще протянутой к нему рукой, — это очень важно. Где вы были вчера между девятью и десятью часами вечера?
— А в газетах пишут, — вмешалась миссис Фарроуэй, — что смерть наступила предположительно между без четверти девять и четвертью десятого.
— Хорошо, — принял поправку мистер Тодхантер, — с половины девятого до половины десятого?
Молодой человек так растерялся, что машинально выговорил:
— Я… я был дома.