– Каримов, не трогай его, – пытаюсь я вразумить Антона.
К потасовке присоединятся парни Козловского. Они хватают и ставят Антона перед Виктором на колени.
– Ребята, перестаньте! Это уже не смешно! – начинают волноваться девочки.
– Я иду за ректором, – стараясь никак не реагировать на происходящее, прохожу мимо студентов. – Я надеюсь, – грозно смотрю на Козловского, – что вы не причините своему одногруппнику вреда. Иначе я буду первой, кто напишет на вас заявление в полицию.
Хлопаю дверью и почти бегом несусь к лифтам и поднимаюсь на административный этаж.
Секретаря на месте нет. Я начинаю метаться перед дверью директора, не зная, уместно или нет входить без предупреждения. Но у меня там ЧП! Драка!
Стучу по косяку и жму ручку.
– Валид Аристархович, можно?
Замираю с открытым ртом на пороге, понимая, что попала на совещание ректората.
Верочка замирает с кипой бумажек в руках и округляет глаза. В них прямо прямо несётся «бегущая строка»: «Исчезни, испарись, извинись и закрой дверь.»
– Здравствуйте… – Выдыхаю я смущенно.
Восемь пар глаз смотрят на меня.
– Извините, – суетливо пытаюсь смыться. – Я потом зайду.
И надо же Тамаре Тимофеевне – моему научному руководителю меня пожалеть…
– У вас что-то срочное, Настя, – поправляет очки. – Мы вас слушаем и все готовы помочь.
– Да нет… – начинаю я блеять.
– Не стесняйтесь, – кивает она.
– У меня там в аудитории драка, – шепчу я, почти теряя сознание от понимания, что теперь Валид Аристархович меня убьёт. – Один студент меня оскорбил, а второй заступился…
– Пригласите их к нам немедленно, – шокировано подлетает интонация женщины.
– Боюсь, – перевожу дыхание. – Меня они не прослушают.
– Илья Фёдорович, – обращается она к самому молодому из присутствующих. – Очень прошу вас посодействовать молодому преподавателю. Сходить в аудиторию и привести нарушителей устава университета к нам на ковёр.
О Господи….
– Я тоже пойду с вами, – отмирает от моего эффектного появления ректор.
Застёгивают пуговицу пиджака и идёт в мою сторону.
– Где у вас сейчас лекция, Анастасия Ивановна?
– В триста пятой, – отвечаю эхом.
Я уволена… Я читаю это между букв.
Оглушенная ситуацией, хвостиком двигаюсь за спинами мужчин.
– Итак, посмотрим, – грозно глядя на меня, Валид Аристархович открывает аудиторию.
На нас обрушивается шквал шумовых децибел. Драка перешла в глобальный масштаб и теперь в ней участвует человек десять. Но самое главное – другое. Основное действие происходит возле доски, где Козловский вместе со своими дружками перекидывают друг другу какой-то предмет, а между ними мечется Антон с разбитым лицом.
– Зачетная телка она, оказывается, – ржёт Виктор. – Пацаны, блютус включаем, кому в рассылку на вечер запулить.
– Аудитория врывается одобрительным мужским «улюлюканием».
– Что здесь происходит? – рявкает Илья Фёдорович.
Он большой и громкий мужчина. Бывший чемпион по плаванию, а теперь отвечает за культуру и спорт в нашем институте.
– Разошлись, я сказал, – рявкает повторно.
К студентам начинает возвращаться массовая адекватность. Они замечают ректора и начинают мышами рассасываться по углам.
Мы проходим в аудиторию глубже.
– Вы, – Илья Фёдорович кивает Антону, – быстро в медпункт, а потом в кабинет к ректору.
– Что там у вас, Козловский, – вставляет свои пять копеек Валид Аристархович и протягивает руку к Виктору.
На лице этого гада расцветает подлая улыбка.
– Мы как раз тут Анастасией Ивановной любуемся, – говорит елейно. – Скучаем. Вот, – я вижу в руках студента свой телефон и чувствую, как мне становится плохо. – Она у нас зачетная телочка.
Валид Аристархович шокировано смотрит на экран моего телефона, на котором горят фото, которые прислал мне Макс.
– Сука! – резко разворачивается от двери Антон и сносит Виктора к доске.
Жестко лупит его кулаками по лицу.
Девочки визжат.
Я теряю ориентацию в пространстве. Какой ужас! Как же стыдно… А главное – у кого ещё они теперь есть?
Илья Фёдорович скручивает Антона и оттаскивает от Виктора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Совсем озверели уже! – орет. – Валид Аристархович, второго забирайте! А остальные, – обводит глазами аудиторию. – Сидят и ждут решения. Только попробуйте выйти из аудитории.
Я стекаю на ближайший стул и закрываю глаза руками. Что теперь будет?
Глава 33. Да или нет?
Макс
Угрожать на злом кураже – это просто, а вот врезать по родному отцу реальным «оружием», последствий которого не может предсказать даже Андрей, оказывается не так просто.
Допускал ли я, что отец пойдёт на принцип и «оглохнет» к разумным доводам, желая указать мне место?
Допускал.
Но очень надеялся на его адекватность, которая куда-то делась. Просто испарилась. Более того…
Мне поставлен ультиматум, что если я попытаюсь вывести из компании свои деньги, то я могу смело менять фамилию и стирать в паспорте графу «родители».
Мать умоляет не рубить с плеча и дать Нелли шанс. От этого всем будет только лучше.
А мне? Мне будет? Что за бред вообще!
Что такого наобещал старикам этот урод Айзенковский, что они растеряли весь коммерческий нюх?
Бить нужно по центральной фигуре. Искать компромат. И я уже сломал голову…
«Сын!» – Вдруг озаряет меня. – «Как я мог забыть об этом придурке, который приставал к Асе?»
Конечно, это может быть враньём зарвавшегося молокососа, но а если нет? Тогда у меня может появится нехилый рычаг давления, учитывая послужной список паренька.
Я морщусь от звонка телефона, потому что не хочу отпускать важные мысли.
– Алло, – увидев на экране номер ректора института, все-таки отвечаю. Ведь это может быть и по Асину душу звонок.
– Добрый день, Максим Дамирович, – слышу в трубке вежливое заискивание и напрягаюсь. – У нас сегодня произошло ЧП, пострадал ваш протеже.
Я тру пальцами переносицу. Так, протеже – это сын Натальи. Игнорировать нельзя.
– Вкратце, – прошу, – опишите ситуацию.
– Вызывающее поведение одной из преподавательниц повлекло за собой серьезную драку. Второй студент – сын тоже очень влиятельного человека. Лучше замять инцидент без привлечения полиции.
– Я выезжаю! – рявкаю в трубку и сбрасываю вызов.
Почему-то чувствую задницей, что именно любезная Настасья Ивановна является причиной раздора. И если там сейчас реально есть за что прижучить отпрыска Айзенковского, и если это он, то…. уххх. Я его подвешу за причинное место к потолку и буду раскачивать до тех пор, пока он мне не выдаст отца с потрохами.
Долетаю до института практически без пробок.
Поднимаюсь на административный этаж главного корпуса института и понимаю, что не ошибся.
В приемной на кожаном диванчике Асю отпаивает водой секретарь.
По частому треску зубов о край стакана делаю вывод, что говорить с Гордеевой сейчас смысла нет.
– Все нормально? – киваю секретарше.
– Ой, ужас, – округляет она глаза. – Валид Аристархович ждёт вас.
Чувствуя, как забрало потихоньку падает, врываюсь в кабинет ректора без стука.
Обвожу глазами участников представления и киваю сыну Натальи.
– Ты, рассказывай.
– Максим Дамирович, – подлетает с кресла ректор. – Студенты сейчас выйдут, и мы с вами переговорим с глазу на глаз…
– Я сказал, он говорит, – рычу, стреляя глазами в своего протеже, и усмехаюсь. – Потому что, судя по красочности их лиц, дело с привлечением полиции действительно будет громким.
Ректор бледнеет, покрываясь испариной.
И чем больше Антон рассказывает историю, тем больше сжимаются мои кулаки в желании превратить лицо Айзенковского выродка в кровавое месиво. Чтобы жрал месяц детское питание через трубочку.
– Мы с вами сможем «замять» ситуацию в только в том случае, – дослушав рассказ, перевожу на ректора тяжёлый, ничего хорошего не обещающий взгляд. – Если мы с Виктором договоримся прямо сейчас.