Я удивлённо подняла брови.
- Настолько, что не может на пять минут выйти к гостям?
- Я его дочь, - вздёрнула носик девушка. – Вы можете обращаться ко мне.
Мы с сестрой Мореей переглянулись. На её лице было написано то, что ощущала и я сама – недоверие к этой девице.
И всё же я колебалась. Если она действительно дочь – значит, у нас появится ещё один союзник, конечно, при условии, что пастила ей понравится.
- Хорошо, фра, - вежливо ответила я. – Где мы можем поговорить?
Девушка провела нас за свободный столик и пригласила присесть. Держалась она с безукоризненной вежливостью, но я чувствовала, что почему-то не нравлюсь ей. Я всегда неплохо чувствовала людей. Странно, мы виделись в первый раз, и кроме вопроса о том, не портятся ли на жаре торты, выставленные на витрину, я вроде ничем не успела ей насолить.
Как бы то ни было, подождав, пока мы усядемся, девушка несколько снисходительно посмотрела на меня.
- О чём вы хотели поговорить? Сразу предупреждаю, что нам не нужны официантки и посудомойки.
Если я оскорбилась, то не за себя, а за своё новое голубое платье. Пусть я не разбиралась в здешней моде, но уж на посудомойку точно не тянула.
- Рада за вас, - вежливо улыбнулась я. – А почему? Наверное, совсем не много посетителей, раз справляетесь собственными силами?
В былые времена я ответила бы далеко не так нейтрально, но и сейчас мой ответ не понравился по крайней мере двоим – заносчивой девице и сестре Морее. Монахиня ощутимо толкнула меня под столом коленом, а дочь хозяина округлила глаза:
- Позвольте! «Мечта» - самая модная кондитерская Биссары! – оскорблённо воскликнула она. – И посетителей у нас куда как больше, чем в «Сладкой жизни» или «Филиппо»!
Я сделала себе отметку, запомнив на всякий случай название кондитерских. До девицы тем временем дошло, что я имела в виду под «собственными силами», и она начала медленно краснеть и наливаться негодованием.
Сестра Морея укоризненно посмотрела на меня, и я раскаялась в собственной несдержанности. Сейчас надо не гордыню тешить, а деньги добывать!
- Простите, - извинилась я. – Мы вовсе не хотели вас обидеть. У вас великолепная кондитерская! А какая витрина! Мы оторваться не могли!
Девушка недоверчиво смотрела на меня, но я хотя бы перестала бояться, что она сейчас лопнет от злости.
- Мы приехали издалека, - вдохновенно продолжала я. – И, поверьте, никогда ещё не видели такой кондитерской! Великолепие вашего заведения и разнообразие ассортимента поражает! – сделав небольшую паузу, я виновато улыбнулась девушке, которой, судя по всему, была приятна моя похвала, но по несколько напряжённому взгляду я догадывалась, что она всё ещё ждёт от меня какой-нибудь каверзы.
- Так что вы хотели? – перебила она мой поток славословия.
- Немного разнообразить вашу продукцию десертом, который принят в наших местах, - ослепительно улыбнулась я и достала из сумочки пастилу, завёрнутую в пергамент. – Позвольте угостить вас кусочком, чтобы вы смогли оценить его вкус?
Пастилу я предусмотрительно порезала на небольшие кусочки, каждый поставила в специальную фигурно вырезанную низкую коробочку, так что с индивидуальной упаковкой всё было как надо, а то, что в этом мире не было нитриловых перчаток – это уже не моя вина. Коробочки складывала, вспомнив оригами, и вырезала фигурный край тоже вручную, каюсь.
По глазам девушки я увидела, что она ожидала от меня чего угодно, только не того, что я захочу её угостить. Она неохотно протянула руку, принимая кусочек и негромко, но отчётливо пробормотала:
- Ни крема, ни ягод…как простенько!
Клянусь, мне захотелось забрать мою пастилу назад, но не вырывать же изо рта! Потому что девушка уже положила её на фарфоровую тарелку и отломила изящной ложечкой небольшой кусочек.
Мы все забыли дышать, глядя на неё. Девушка на мгновение замерла, а потом скривилась:
- Что это? Какая кислятина! Ой! – она тут же извинилась и отодвинула от себя тарелку с пастилой. – Простите, видимо, в ваших местах слишком экзотические вкусы. У нас этого никто не будет есть. Десерт должен быть сладким!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глаза её блеснули злорадным удовлетворением, когда она увидела, как расстроились Беан и сестра Морея. Я держала лицо, но была в меньшинстве.
- Что-нибудь ещё? – елейным голоском осведомилась девица. – Попробуйте наш фирменный десерт – победитель летней ярмарки Биссары!
- Благодарю, - улыбнулась я. – От сладкого полнеют.
Пышная дама за соседним столиком нервно вздрогнула, а дочь хозяина, кстати, тоже не тростинка, зло сверкнула глазами. Она поднялась и сгребла со столика тарелку, но я ловко перехватила недоеденный кусочек.
- Нет-нет, я не буду это есть после вас, - мило улыбнулась я, когда девица изумлённо подняла брови. – Просто этонашфирменный рецепт. Поэтому мы лучше скормим кусочек чайкам. Они точно не начнут изготовлять новый десерт без нашего на то разрешения.
Мы поднялись и вежливо попрощались.
В карете сестра Морея строго выговорила мне за несдержанность. Я кивнула в знак согласия и коротко прижалась к плечу монахини.
- Простите, сестра Морея, - искренне извинилась я. – Очень трудно удержаться, когда тебя смешивают с грязью!
Женщина вздохнула:
- И куда же теперь?
Притихший Беан с надеждой смотрел на меня, и я улыбнулась брату.
- Конечно же, к их конкурентам. «Сладкая жизнь» или «Филиппо». Что выберем, Беан?
- То, куда ближе добраться, - перебила меня практичная монахиня, и я смущённо смолкла.
Глава 16
Ближе оказался «Филиппо». Я входила в кондитерскую с твёрдым намерением быть тише воды, ниже травы. Провоцируйте меня хоть тысячу раз, я буду невозмутима!
Витрина заведения, кстати, мне понравилась больше. Если в «Мечте», при всей изобретательности кондитера, придававшего своим тортам форму лебедя, женской шляпки или детского мяча витрина больше походила на музей, где роскошные экспонаты пылятся в тиши, то у «Филиппо» был свой стиль. Морская экспозиция, к примеру, состояла из торта-парусника, пирожных-дельфинов и каких-то засахаренных орехов, изображающих округлую гальку пляжа. Вместо моря была выложена изогнутая карамельная соломка, вполне достоверно имитирующая волны, причём по цвету она была подобрана так искусно, что создавался эффект отблеска заката, лежащего на волнах.
Внутрь мы входили с некоторой опаской и, наученные горьким опытом, решили сначала осмотреться и сориентироваться на местности, а уже после приступать к любым переговорам.
Столик в углу показался нам подходящим, и мы уселись, заказав по чашке чая, а Беану лимонад. Со своего места мы могли наблюдать за всем, что происходило в кафе-кондитерской, не привлекая к себе излишнего внимания. Единственным неудобством было то, что сразу за нашими спинами находилась дверь, через которую входили официанты. Но, как оказалось, именно это обстоятельство дало нам счастливый шанс.
Один из официантов, вынеся заказ, оставил дверь приоткрытой, и мы стали невольными свидетелями одного разговора. Клянусь, мы не хотели подслушивать, просто сидели слишком близко.
Говорили двое мужчин. Видимо, за дверью стоял ещё один столик для своих, потому что я услышала негромкое звяканье чашки, поставленной на блюдце.
- До ярмарки всего неделя, - озабоченно говорил первый. – Корабль никак не успеет вернуться. Мы так много ставили на наш восточный рецепт рехмалы!
- Рехмалу невозможно приготовить без огосовой стружки, - ответил унылый голос. – Кто же знал, что сезон штормов в Горгосе начнётся на неделю раньше!
- Значит ли это, что мы остались без конкурсного блюда? – сурово спросил первый голос.
- Я могу сделать мини-пирожные в форме пчелы, с жальцем из истирской мяты! – воскликнул унылый.