Читать интересную книгу Крестоносцы - Михель Гавен

— Благодарю. — Джин всем видом выражала едва ли не смущение, подходящее по случаю.

На Востоке не принято отказываться от вознаграждения, а выплата в долларах являлась здесь особым поощрением, ценностью.

— Хорошо, — кивнул Такуби, — потом назовете сумму.

— Советую вам ее самим определить, но она может и не потребоваться, господин. Я считаю своим долгом вас предупредить.

— Мы все равно заплатим, пускай и за усилия.

— Господин, приехал аятолла, — подошел к Такуби один из боевиков.

— Иду. — Такуби повернулся и направился к двери. — Оставайся здесь, — приказал он с порога молодому человеку, учившемуся в Лондоне. — Наблюдай за всем и помогай, чем можешь.

— Слушаюсь, господин.

Тяжелая бархатная штора, закрывавшая дверной проем, приподнялась. Такуби скрылся в темноте. Штора беззвучно опустилась. Издалека послышались голоса, но конкретные слова разобрать было трудно.

— Сейчас я постараюсь извлечь кусок прута из кишки, — сказала Джин, снова склоняясь над раненым, — но для начала надо остановить кровотечение. Юноша, — она взглянула на боевика, — вам придется поднапрячься, ведь так вдвоем с Михраб мы не справимся. Нужны третьи руки. Обычно нам помогает доктор Фарад, но его не взяли. В госпитале много больных, нуждающихся в помощи.

— Я готов, — проговорил тот не очень уверенно.

Молодой доктор сдернул маску. Он оказался мальчишкой с бледным лицом, покрытым испариной от волнения.

— Как вас зовут?

— Селим…

— Очень хорошо. Селим, поскольку сердце находится в постоянном процессе сокращения, его надо зафиксировать. Держите пальцами вот здесь. — Она взяла руку молодого человека. — Обхватите сердце со стороны задней стенки и слегка приподнимите. Не волнуйтесь, не волнуйтесь. — Джин даже заставила себя улыбнуться ему. Селим сильно побледнел и, казалось, сам готовился лишиться сознания. — Фиксируйте. Теперь большим пальцем прижимайте рану. Это остановит кровь. Держите так, пока я буду извлекать осколок из кишки. Михраб, — молодая женщина взглянула на сестру, — слегка нагрейте на лампе физиологический раствор, только совсем немного. Потом смочите в нем марлевые салфетки и промокайте ими поверхность вокруг раны, не забывая о быстром высыхании перикарда и окружающих областей.

— Как часто надо промокать, госпожа?

— С перерывом в тридцать-сорок секунд, не реже. Держите, Селим?

— Да, госпожа.

— Отлично. Посмотрим. — Она наклонилась к брюшной полости. — Сейчас дренируем.

За занавеской послышались шаги. Потом — легкий шорох. Бархатная штора приподнялась. Джин не могла повернуться, но чувствовала проницательный взгляд того, кто смотрел на нее.

— Самый лучший врач, какого только можно найти здесь, мой господин, — услышала она шепот Такуби.

Его слова лишь подтвердили мысли Джин — за ее спиной стоял сам Муктада ас-Садр.

— Жизнь Удея это подтверждает. Я боюсь, он не протянет больше двух часов.

— Господин! — Селим вскинул голову и как-то нервно дернулся, увидев аятоллу.

— Не шевелиться, — прикрикнула на него Джин. — Ты держишь сердце, живое сердце! Забыл?

— Выполняй все указания доктора, мой мальчик, — произнес Муктада негромко, хотя в голосе чувствовалась властность. — Я не буду вам мешать.

Штора снова опустилась с едва различимым шорохом.

— Она не похожа на наших женщин! Даже по голосу, — услышала Джин приглушенное замечание аятоллы.

— Она воспитывалась в Европе, да к тому же полукровка. У нее мать — француженка, — ответил Такуби.

— Родственница Байяна, который отдал своих сыновей прислуживать крестоносцам?

— Да, мой господин. У нас нет выбора. Сына Байяна пришлось отпустить, а иначе женщина не соглашалась ехать.

— Она умеет ставить условия? — усмехнулся Муктада.

— Женщина умеет лечить, — напомнил Такуби.

— Что ж, пожалуй, второе вполне оправдывает первое.

— Михраб, следи внимательно за пульсом и давлением. Приготовь антибиотик и коллоидный раствор в семь миллилитров. Если давление сильно снизится, то сразу скажи мне. Посветите сюда, — приказала Джин второму боевику. — Трофических изменений стенки кишки я не вижу. Хорошо, и время еще не упущено. Сейчас я постараюсь выдавить этот прут по ходу кишечника. Если не получится, то будем производить резекцию.

— Что нового от Магеллана? — Она снова услышала голос ас-Садра.

— Ему удалось связаться с украинским генералом Соборой. — Такуби ответил с явной насмешкой. — Тот предложил перемирие и начало переговоров.

— Генерал согласился?

— Да. Магеллан даже не ожидал подобной удачи. Он предлагает выманить этого генерала со всем его сопровождением в Эль-Кут, под предлогом проведения переговоров в здании полицейского участка, находящегося рядом с большой дамбой через Тигр. Около здания хочет расположить автомобиль со взрывчаткой, окружить и захлопнуть ловушку. При взрыве наверняка погибнут многие их офицеры, и не исключено, что сам украинский генерал отправится к своему христианскому Богу. — Такуби снова усмехнулся. — Мы нанесем серьезный удар по коалиции. Население снова склонится на нашу сторону, а вслед за Эль-Кутом заполыхает Эн-Наджаф и весь юг страны. Произойдет настоящее большое восстание. Оно поможет нам добиться уступок от коалиции, причем, возможно, включения наших представителей в состав правительства. Кроме того, Магеллан планирует выступления в Басре. Оттуда поступают на мировой рынок основные потоки нашей нефти. Нужен большой политический резонанс. Из-за терактов прокачка нефти по главному нефтепроводу будет практически прекращена.

«Магеллан? Кто такой Магеллан? Вполне возможно, один из приспешников Саддама, до сих пор скрывающийся в подполье… Кодовое имя. Они любят называть себя в честь великих путешественников — Христофор, Писарро…»

— Госпожа, давление снижается. — Джин отвлек встревоженный шепот Михраб.

Молодая женщина взглянула на прибор:

— Да, явные признаки начинающегося септического шока, хотя без анализов трудно сказать. Синюшности пока нет, как и признаков отека легких. Значит, надо торопиться. Только вот выдавить прут мне не удается. Михраб, подайте свежие перчатки, — попросила Джин, — эти уже все липкие. Благодарю. Будем резать, — заключила она через мгновение решительно. — Энтеротомия. Другого выхода я не вижу. С назоинтестинальной интубацией. В дальнейшем будем рассчитывать на интенсивную антибактериальную терапию для подавления воспаления.

— Мне как поступить? — испуганно спросил Селим. — Все еще держать?

— Держи!

— Неужели этот Собора клюнул на предложение Магеллана? — спросил за шторой аятолла. — Он так глуп?

— Весьма глуп, оказывается, — ответил Такуби. — Он даже не попросил у представителя Магеллана никаких серьезных гарантий. Только спросил, кто дает гарантии. Типа мы. — Послышался негромкий смех.

«Вот уж и вправду смешно, если б не было так грустно. — Джин ввела анестезию и дренировала полость, ожидая, пока лекарство подействует. — Украинский генерал Собора никак не может пережить командования американцев и заодно также вынужденного подчинения. Вот и наломал дров в очередной раз. Ему даже в голову не пришло спросить себя, почему обращаются именно к нему, если украинец здесь, в сущности, ничего не решает. Ему кажется, именно от него все и зависит. Он сейчас одним своим присутствием якобы замирит Эль-Кут, а за ним Эн-Наджаф и Басру, только пошевелив мизинцем. До него тут никто ничего не знал… Наверняка не доложил в штаб коалиции, и наши ничего не знают. Ему дали гарантии? Смешно. Какие гарантии? Если б сам Магеллан пришел к нему и сказал: „Наденьте на меня пояс с взрывчаткой и возьмите в руки дистанционный пульт от детонатора, а если я нарушу слово, нажмите на кнопку“ — или привел свою семью, дочерей и жен: дескать, вот вам моя семья. Если с вашими что-то случится, то отрежьте им головы… Нет тут никаких гарантий, кроме силы, стволов и пушек. Соборе-то зачем эта ерунда? Он умнее всех. Надо срочно сообщить Дэвиду. Не выпускать с базы ни под каким предлогом. Только как?»

— Как кровотечение? — Молодая женщина взглянула на Селима.

— Почти остановилось, госпожа.

— Хорошо. Вот прут. — Она вытащила осколок. — Сейчас я проведу обработку, выведу приводящий и отводящий отрезки кишки на переднюю брюшную стенку и буду зашивать. Михраб, давление?

— Давление восстанавливается, госпожа.

— Дыхание?

— Пока учащенное, но скорее ближе к норме.

— Отлично. — Джин даже заставила себя улыбнуться. — Его выдержка дает нам надежду. Приготовь, пожалуйста, инструменты, Михраб. Селим, вы будете держать пальцем рану, пока я буду шить, поэтому не спешите отдергивать. Надо еще потерпеть, хотя я понимаю, насколько вам трудно.

— Как наш больной? — Такуби заглянул за штору.