— Род! Но как вы узнали?
— Встретил ребят из телефонной компании, и мы обменялись новостями. Хотел сделать вам сюрприз.
— Причем очень приятный. Я уже приготовила ледяной тон для того, кто не в состоянии номер правильно набрать.
— Знаю. У нас у всех такой про запас имеется. Но мне не хотелось бы отвлекать вас от дел.
— А вы и не отвлекаете, правда.
— Отвлекаю. Я знаю, что вы — девушка работающая, но я звоню вам по поводу Руди. Что там точно произошло?
— Значит, вы уже в курсе?
— Вся деревня в курсе, только и говорят о том, сильно ли его суд прижмет.
— О! У меня имеются свои идеи по поводу законности этого дела, но мне бы не хотелось обсуждать их по телефону. Нельзя ли…
— У меня есть идея. Я сегодня собрался проведать Руди. Что, если я загляну к вам на обратном пути?
— Я и сама хотела в больницу съездить, но…
— Отлично. Я заеду за вами около семи. До встречи
— Пока, Род. — Андреа подержала трубку у уха, потом аккуратно водрузила ее на место, поднялась наверх, взяла в руки палитру и поглядела на рисунок. — Так, молодица… а ты недурна собой. Поменьше тени под нижней губой, убрать недовольную гримасу, и вполне годится.
Андреа принялась напевать себе под нос. Не важно, что она увидится с Родом по делу и говорить они будут о вещах практических. Она увидит его, проведет в его обществе, бог даст, целый час, и это в ее положении сущий дар небес.
Работа начала спориться. И в голову ей пришла еще одна мысль — почему бы ей не возобновить разговор об изгороди с ее стороны запруды? То есть о том, чтобы ее снести. Идея Роду понравилась, а если так, то он наверняка сможет дать ей пару полезных советов.
Ей вдруг стало совестно. Не пытается ли она увести чужого мужчину? Пытается, но надежды у нее никакой, решила она, припомнив огромный бриллиант на пальце Моники Дрейк. Но дело не только в Монике, дело в самом Роде. Не такой он человек, чтобы от женщины к женщине бегать.
Андреа бросило в жар. Надо срочно положить этому конец! Она поедет с Родом к Руди, но впоследствии станет избегать встреч с ним.
Остаток дня надежда и отчаяние волнами накатывались на нее, сменяя друг друга. Она то взлетала до небес при мысли о том, что побудет немного с Родом, то падала в пропасть, представляя себе горемычную жизнь без него.
Около семи Андреа услышала звук подъезжающего автомобиля и пошла встречать Рода. Он вежливо поздоровался с ней, но им практически не о чем было поговорить до самой больницы.
— Вы проявили благородство, позаботившись о юном Руди, Андреа. После разговора с вами я позвонил Джеймсону, и он сказал мне, что вы уже наняли его адвокатом Руди. — Он помолчал. — Тут все гораздо сложнее, чем вам кажется. И дело это наше, местное, а потому…
— Сколько должно пройти времени, чтобы меня начали считать местной? — вставила Андреа.
— Все зависит от точки зрения, — улыбнулся он. — Я здесь около десяти лет живу, но некоторые до сих пор смотрят на меня как на чужака. Полагаю, для того, чтобы считаться местным, ваши предки должны жить здесь со дня сотворения мира.
Он открыл дверцу, и Андреа соскользнула с пассажирского сиденья. Она чувствовала — хоть разговор и отложен, Род уже решил избавить ее от неприятностей и взять все хлопоты на себя.
— Джеймсон тоже может приехать, — сказал Род уже на входе. — По крайней мере, он обещал, если получится. Сэкономит время, встретившись разом и с вами, и с Руди.
— Надеюсь, Руди не ошеломит такой поток внимания. Как насчет его родителей, мы им не помешаем своим присутствием?
— У него их нет. Он с теткой живет. Она добрая душа, но нелюдимая. Если ей скажут, что за ним хорошо ухаживают, она не станет ходить в больницу.
Род, похоже, неплохо ориентировался в здешних коридорах, поскольку направился прямиком в палату Руди. Парень сидел в кровати и выглядел неплохо, но взгляд бегающий, затравленный. Андреа улыбнулась ему и поздоровалась:
— Привет, Руди. Как вы?
— Да уж. Ну и в заварушку ты попал, — вмешался Род, не дав парню ответить. — Нельзя нарушать границы чужих владений.
— А я и не нарушал ничьих границ, мистер Сандерс. Я был на земле мисс Карсон, а она сама разрешила мне приходить и уходить, когда пожелаю.
Андреа рассмеялась:
— Я, конечно, не думала, что ты среди ночи явишься, но в остальном это правда.
— А фазаны? — поинтересовался Род.
Руди упрямо поджал губы.
— Послушай, — продолжал тем временем Род, — мы с тобой можем не соглашаться с теми, кто устанавливает правила охоты, но нарушать их все равно не имеем никакого права. Ты убил или ранил хоть одну птицу?
— Я даже к месту их ночевки не успел подобраться, когда егерь в меня пальнул.
— В тебя? Не в воздух, чтобы попугать тебя, ты уверен? Ты его видел? Где он стоял? — завалил его вопросами Род.
— Я видел его и попытался сбежать. Он стоял в своей старой лодчонке в десяти ярдах от меня.
— В десяти… а, вот и мистер Джеймсон. Можешь рассказать ему свою историю. Он — твой адвокат.
Мистер Джеймсон подошел к кровати, обменялся рукопожатиями с Андреа и Родом и повернулся к Руди.
— Так вот, значит, кто у нас преступник. Расскажи мне, как все было. В подробностях.
Руди повторил свои слова.
— И вы готовы подтвердить, что он не нарушал границ вашей собственности? — поинтересовался адвокат у Андреа.
— С радостью.
— Это пока все. Но перед отъездом в Норвич мне бы хотелось еще с вами поговорить.
— Может, лучше у меня дома? — предложила Андреа и добавила, заметив выражение лица Руди: — Не успокоите ли вы молодого человека?
Адвокат нахмурился и заглянул ему прямо в глаза:
— Если вы и не нарушили закон, молодой человек, то пытались, а это почти одно и то же. Я сделаю для вас все от меня зависящее и думаю, вам удастся легко отделаться.
Мистер Джеймсон поехал за ними в своей машине, осмотрел земли Андреа, и к восьми часам все трое уже пили кофе в ее гостиной.
— Примите мое восхищение, мисс Карсон. Комната очень уютная, — огляделся мистер Джеймсон.
— Спасибо. Тут еще одной вещи не хватает — пианино, кабинетного рояля.
Последние слова вырвались у нее неожиданно, но она действительно всегда мечтала о чем-то подобном.
— Значит, вы играете на пианино? — удивился Род.
— Училась немного в детстве. Думаю, я выдаю желаемое за действительное.
— Вы должны приехать и испробовать мой инструмент. Заодно проверите, много ли помните.
— Это было бы здорово. — Адвокат перестал для них существовать. — Для меня пианино — несбыточная мечта. Дешевое я не хочу, а дорогое позволить себе не могу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});