ли. Ведь Вадим был такой хороший…
– Доченька, был. А Артём есть. И он тоже хороший. В конце концов, в любом треугольнике хорошо должно быть только двоим. В твоём случае ответ очевиден. Который раз говорю тебе, Вадим живёт в другом измерении. Никто не знает, в каком. Может, ему там лучше? Мы же не знаем, чем они меряют счастье, любовь, радость. Может там вообще другие понятия.
– Да всё я понимаю, или стараюсь понять. Может, ещё мало времени прошло
– Ты вольна поступать, как тебе подсказывает твоё сердце. Но сейчас возьми себя в руки и иди к гостям. И к Артёму, а то он извёлся весь…
Утром Ольга с Еленой ушли на каток. Прямо на озеро. Они любили это занятие с детства, и при каждом удобном случае надевали коньки. Пока все спали, улизнули и крутили фуэте, подзадоривая друг друга. И пока рядом не было никаких ушей, Ольга рассказала, что узнала о беременности Виктории. Совершенно случайно.
– Третий месяц. Артём клянётся-божится, что не спал с ней уже полгода. Но в графе отец, она написала все его данные. Ты пока не говори никому. Я и ему-то сказала только вчера, поздно вечером." Будем посмотреть." Можно тихонько сделать ДНК. Эта фурия не успокоится. Уже не знает, как его вернуть. Изощряется, как может.
– Но ведь действительно получается, что это не он. У нас уже два месяца живёт. А до этого в больнице. И ты сама говорила, что на ночь её не оставляла, а днём это совершенно нереально. Хотя…
– Вот именно. Хотя… Но непохоже. Да и процедуры расписаны были на весь день. Да, одно неосторожное движение и ты – отец, как говорил Жванецкий.
– Хорошо, что Алёнка завтра уезжает на недельку в Москву. Мы должны разобраться за это время.
– Мама! – послышался голос дочери – Мы с Артёмом съездим к нему домой. Мы быстро! – И уметелилась.
– Куда? На квартиру? Но там же эта звезда.
Они рванули к берегу. Но пока снимали коньки, переодевались, Артём с Алёнкой уже уехали. Елена схватилась за телефон. Он отозвался из комнаты. То же и с телефоном Артёма. Вот правду говорят, что любовь делает людей глупыми. Забыли обо всём на свете. Сёстры переглянулись, уселись и задумались.
– Будем надеяться, что Артём не даст нашу девочку в обиду. Это их жизнь, их отношения, их судьба. Мы не сможем контролировать своих детей всю жизнь, – сама себе говорила Елена.
А Ольга поддакивала. Но тревогу никуда не денешь.
А эти двое целовались в машине. Они одновременно потянулись друг к другу, когда машина подъехала к дому. Алёнка, выдернутая со своего сидения и усаженная на колени, разум потеряла сразу. Она ловила своими губами губы Артёма, вцепившись в каменные плечи человека-скалы с такими нежными и ласковыми руками, выцеловывала его мелкие шрамчики, оставшиеся после аварии. А потом опять впивалась в такие желанные, отвечающие ей, страстные губы своего Артёма.
– Тёмка, ты – мой. Мой. Это же так очевидно. Даже Леночка поняла это. Тёмочка…
– А я твой уже очень давно. Просто был дурак. Алёнушка моя, моя единственная на всю жизнь! – И заглядывал в родные глаза, и целовал, целовал, целовал…
Сколько прошло времени, неважно… В окно машины постучали, и они увидели пошленько улыбающуюся рожу Виктории. Алёна открыла дверь и вылезла на улицу. Тут же у неё за спиной выросла фигура Артёма.
– Привет, голубки. Вы ко мне в гости? – Пробасила мадама. – Милости просим. Хотя можно было и без неё, Артёмушка. Нам есть, что обсудить.
– Нам с тобой обсуждать нечего, и давно. Мне нужны мои записи. И можешь жить дальше, пока не устроишься.
– А я прекрасно устроилась. И вещи твои уже перевезла в офис. Так что свои бумажки заберёшь там.
– Что значит, мои вещи…
– Не кипишуй, дружок. Поскольку я ношу твоего ребёнка, то имею право на проживание, а потом и владение квартирой будущего отца.
Алёна чего-то подобного и ожидала.
– Дети, конечно, цветы жизни, но отцовство нужно ещё доказать. Поехали, Артём. Ей не удастся испортить нам жизнь, – и толкнув его на водительское сидение, сама села сзади.
Виктория что-то орала им вслед, махала руками. Они проехали немного, и Греков остановил машину около маленького кафе. Да, им нужна была передышка. Заказали кофе.
– Если бы она была беременна от меня, у неё живот бы висел уже на носу. Я могу поклясться, чем угодно. И даже кем.
– Послушай, мой дорогой. Передо мной не надо оправдываться. Я верю тебе безгранично, иначе бы уже сдёрнула в сторону канадской границы. И даже, если бы это было так, то что? Ты – мужчина со здоровыми инстинктами, она – молодая женщина. В результате ребёнок. Всё решается, по-человечески. А она продолжает свою игру. И именно это меня тревожит. Я очень прошу тебя, Артём, пока я буду в Москве, не предпринимай ничего. Мы будем решать эту проблему вместе. А сейчас на тебе остаются дети, особенно Леночка с Егоркой.
Артём взял её руки в свои и сильно сжал. Она даже ойкнула.
– Прости, прости меня. Это от переизбытка чувств, – и стал целовать её ручки, прижимая к своим ямочкам.
У Алёнки от этой его улыбки, от лучезарности глаз, да просто от близости кругом шла голова. Даже это неприятное происшествие ни просто не перебило желания вот прямо сейчас отдаться ему целиком и полностью, а запустило фонтан зашкаливающих эмоций, каждая клеточка потянулась к Артёму.
– Тёмка, поехали в город.
Он всё понял. Кофе остался нетронутым.
Москва встретила оглушительно. Предновогодняя кутерьма, снующие туда-сюда толпы людей, гомон и ор. Дурдом, в общем. Хорошо, что Наташа, мамина подруга, встретила и доставила в офис. А вечером за ней приехал её муж, и они, несколько часов простояв в пробке, добрались до дома уже никакие. За поздним ужином решили, что ездить так каждый день не имеет смысла. Тем более, что для Алёнки снята гостиница. Наташа просто будет приезжать и контролировать ситуацию. Возражать бесполезно. Они это решили, наверняка, с мамой Леной.
Засыпала Алёнка, вспоминая своего Артёма, сильного и нежного, ласкового и страстного, давно вошедшего в её жизнь человека, своими чувствами вызывающими у неё мгновенную обратную реакцию. Что он сотворил с ней вчера? Она побывала в каком-то царстве-государстве наслаждения и удовольствия. Не очень искушённая в этих вопросах, она полностью отдалась своему любимому, и он переносил её с одной планеты сладости и неги на другую, полную блаженства и упоения.
Вечером следующего дня Алёна добрела до гостиницы, еле волоча ноги. Весь день прошёл в показах, совещаниях, обедах, чайных паузах и знакомствах. И в телефонных разговорах с Артёмом, ей даже замечание сделали. Один очень назойливый представитель инвесторов своим вниманием довёл девушку до белого каления. Кое-как избавившись от