в моей памяти, а все аллеи и проспекты солнечной Вены казались мне похожими друг на друга. Единственный факт, который я сообщил первым делом, было название ресторанчика, где я выпил свою утреннюю порцию кофе со свежей выпечкой: «Маргарита» – тот самый, где прошел первый совместный ужин всего нашего семейства по прибытию в Вену.
Под конец почти часового, монотонного и тягомотного допроса я стопроцентно вернулся на землю – мои немного легкомысленные и счастливые утренние улыбки сошли на нет, я пару раз даже нахмурился, а, ставя подпись под своими показаниями, готов был нахамить первому встречному без особой на то причины.
– Не понимаю, мама, какого черта ты добровольно не призналась в том, что опоила Монику напичканным таблетками кофе за все ее поползновения в адрес Томаса, – произнес я с самым недовольным видом, когда полиция наконец-то оставила нас в покое, а мы расселись за столиком своего кафе при домике, подставив лица солнышку. – Согласись, этим бы ты дала возможность всей несметной армии «кофейников» вздохнуть с великим облегчением, всецело посвятив себя, собственно, фестивалю. Прошу учесть, дорогая мама, что пока ты будешь упорно молчать, все мы, невинные, будем страдать от подобных ежедневных допросов педантичной венской полиции. Эта станет для всех своего рода суровой утренней гимнастикой.
Мама только хмыкнула в ответ.
– Еще чего не хватало! Тебя не убудет, если пару часов в день будешь смиренно отвечать на скучные вопросы инспектора Паулса. Скажи еще спасибо, что тебя не допрашивают круглосуточно где-нибудь в подвале полиции – как говорится, чтобы жизнь медом не казалась.
Как хотите, а эти допросы в теплые дни венского августа действительно были ложкой дегтя в бочке меда. Немного поворчав-побузив и сведя все на шутку, мы отправились обедать все в ту же «Маргариту», после чего вновь вернулись к своему домику на площадь, устроившись за столиком.
Пока мама хлопотала над очередной порцией кофе, я, автоматически сунув руку в карман джинсов, вдруг наткнулся на что-то маленькое и плоское: волшебный ключик! Удивительно, но факт: со всеми событиями последних часов я совершенно забыл про свое похищение века. А ведь найди я ту дверцу, которую этот ключик откроет, вполне возможно, ответ на вопрос «Кто убийца?» откроется сам собой.
Под кофе я, откинувшись на спинку кресла, задумчиво посмотрел на Томаса. Что ни говори, а передо мной сидел лучший знаток по части всех достопримечательностей Вены, включая и камеры хранения – ведь, в конце концов, когда-то, сто лет назад, в своей глубокой юности он жил и радовался жизни именно здесь.
– Послушайте, Томас, – проговорил я якобы равнодушно, – вы лучше всех нас, вместе взятых, знаете Вену. Есть где-нибудь недалеко от отеля какие-нибудь вокзальчики, станции – что-нибудь, где имеются древние, как мир, камеры хранения, закрывающиеся ключиками с номерками?
Томас еще только открыл рот для ответа, а моя сообразительная мама весело расхохоталась.
– Осторожно, Томми: наш Ален выходит на охоту. Хобби по части самодеятельного следствия у него едва ли не с самого детства. Так вот, будь уверен: он намерен переплюнуть инспектора Паулса, собрав факты, которые докажут, что Монику Левоно напоила отравленным кофе его мать, Марго Петрухина!
Бедняга Томми так и замер с открытым ртом, вызвав очередной залп веселого маминого хохота. Несмотря на долгие годы совместной жизни, бедолага так и не смог привыкнуть к юмору своей супруги, а потому высказывание на счет того, что я готов раскрыть ее вину в убийстве вызвало у него настоящий ужас, если не панику. В конце концов, маме пришлось успокоить его, мирно похлопав по спине.
– Спокойствие, только спокойствие! Ничего не бойся и честно отвечай на вопросы следствия. Итак, где в окрестностях «Лотоса» находятся камеры хранения, в которых Моника могла припрятать солидный пакет компромата на отдельных «кофейников» фестиваля?..
Впору было аплодировать маминой догадливости: по моему невинному вопросу о камере хранения она без напряга поняла, о чем идет речь. Зато Томас так ничего и не понял, а потому просто послушно ответил на вопрос.
– Боюсь, в окрестностях отеля нет никаких вокзалов с камерами хранения…
Он мимолетно нахмурился, задумавшись, и тут же радостно улыбнулся, торжествующе подняв палец.
– Хотя, нет, один крошечный вокзальчик есть! Это автовокзал, откуда автобусы разъезжаются по поселениям вокруг Вены. Он действительно расположен недалеко отсюда и, кстати, рядом с ним есть один очень симпатичный музей кофейников – не музей участников нашего фестиваля, ха-ха, а музей самых настоящих, старинных кофейников, начиная с пятнадцатого века; он так и называется: «Старый кофейник». Между прочим, я хотел сводить вас туда, но совершенно забыл со всеми этими преступлениями и допросами.
Что и требовалось доказать! Я хмыкнул, обменялся мудрым взглядом с мамой и развел руками.
– Полагаю, мне нет нужды сообщать вам, что я намерен немедленно отправиться на прогулку с возможным посещением музея «Старый кофейник». Предупреждаю, что не потерплю преследования! Предлагаю вам смириться с фактом: я непременно узнаю, кто убийца. А потому просто сидите на Цветочной площади, торгуйте своим кофе и не пытайтесь мешать следствию.
Томас в очередной раз испуганно округлил глаза, мама весело расхохоталась, а я, торжественно поднявшись, чинно всем поклонился, после чего покинул наше кафе с гордо поднятой головой.
Глава 20. Бульварные беседы
Сказать по правде, всю свою молодую жизнь я стараюсь следовать простому и мудрому правилу: совмещай приятное с полезным. Именно потому, прежде чем направиться в сторону автовокзала с камерой хранения, я заскочил в наш отель, где милая и славная Жюли в этот час обедала в компании своего босса, дабы лишний раз не оставлять его в одиночестве.
«Сегодня с утра он выглядит намного веселее, и все-таки я решила не рисковать и сама предложила ему пообедать вместе, – голосом матери Терезы сообщила она мне, стойко отклоняя приглашение отобедать вместе. – Видел бы ты, как мсье Лебуа в буквальном смысле слова расцвел, услышав мое предложение! Так что, мой дорогой Ален, постарайся меня понять…»
Разумеется, я постарался и, как мог, понял. И все-таки после душеспасительного для мсье Лебуа обеда, полагаю, я имел полное право отправиться на сыскные мероприятия в компании его секретарши. Усевшись на скамейку в аллее перед отелем, я позвонил Жюли.
Она ответила мгновенно.
– Как приятно, что ты не забыл мне позвонить! – радостно застрекотал ее голосок. – Мы чудесно пообедали, и мсье Лебуа решил заняться делами, позволив мне прогуляться. Так что в настоящий момент я совершенно свободна. Интересно, что ты мне хочешь предложить?
Я бодрым голосом предложил ей немедленно выходить из отеля, чтобы попасть в мои объятья. Ответом