Читать интересную книгу Мертвецы не танцуют - Острогин Макс

Алька смеялся, жевал попкорн, а потом заснул. Я не стал его будить. Я взял его на руки и понес домой. Через дождь.

Обозленная Гала поджидала на крыльце с фонарем и с ружьем. Сказала, что звонил отец, вертолет будет на два часа раньше.

Я отнес его наверх. Не стал будить, накрыл одеялом. Не знал, что дальше делать, в голову будто штырь загнали.

Гала ждала меня в гостиной. Она вдруг захотела со мной поговорить, только вот у меня никакого настроения не было, я сказал, что мне пора домой. Она не могла сказать ничего, что я уже не слышал бы, мы молчали, а потом она принесла шкатулку. В ней были золотые часы, цепь из белого металла, перстни и несколько золотых зажигалок.

Потом я ушел. Дождь не прекратился, дрезина не ходила по причине позднего времени, я шагал по шпалам. Больно.

Не знаю, сколько километров я одолел, когда почувствовал, что больше не могу, свернул в лесополосу, наткнулся на бревна, целый штабель. Забрался в них и выл, слушая, как над головой грохочут вертолеты.

Домой вернулся к полудню.

Погода приключилась хорошей, небо переливалось бензиновой радугой, я чувствовал пустоту, распространившуюся вокруг, я остался один, и теперь, видимо, навсегда. В одежду впитался запах воздушной кукурузы, и тоже, видимо, навсегда.

Заглянул в обувной магазин, что напротив. Магазин разграбили еще на позапрошлой неделе, хозяин пробовал сопротивляться, дурак, зачем? Вон там его и повесили. На канделябре. Не поленились, что удивительно, могли просто пристрелить, а они повесили. Такое внимание к человеку сегодня встретишь редко. В магазине продолжал гореть свет, и под потолком вертелся старомодный вентилятор. Все полезное уже было растащено, даже стулья.

Заглянул на почту.

Почта уже почти не работает, через раз. Что можно послать в наше время? Куда? Девушка сказала, что мне повезло – это последняя неделя, после чего почтовое сообщение прерывается ввиду бесперспективности. Я осведомился – бесперспективности чего? Почтовая девушка промолчала, видимо, имелась в виду общая бесперспективность. Затем сказала, что ночью в небе видели огни. Они висели над центром, то набирая высоту, то опускаясь к самым крышам. Тускло мерцали и выстраивались в небе в фигуры.

Я сказал, что это, наверное, вертолеты, на что девушка ответила, что вертолеты совсем не так летают, уж она-то знает. Я купил несколько пластиковых конвертов, девушка спросила, куда я собираюсь посылать письма, на тот свет, что ли? Она почти угадала.

Я вышел на улицу, почтовая девушка смеялась мне вслед.

Навстречу шагал человек. Сумасшедший, их последние дни много появилось. Говорили, что распустили все приемники в Сокольниках и теперь весь север в психах. Не всех, конечно, выпустили, спокойных, безопасных, а опасных… решили вопрос окончательно. Этот, видимо, безопасный. С бубном, с дудкой, весь в висюльках. Птичьи лапки. Самодельные. Скрученные из алюминиевой проволоки. И из медной проволоки. Выплавленные из свинца, вырезанные из тонкого железа, из картона, связанные из прутиков, из бисера. Из камня одна. Сначала я решил, что он собирается эти штуки продать, но сумасшедший задудел в трубу, сорвал с себя висюльку и протянул. А я взял. Не знаю зачем. Свернутую из красной проволоки.

Псих долго смотрел, потом смеялся, и я тоже усмехнулся, а псих сказал, что ждать осталось недолго, потому что вчера ночью пала последняя печать.

Псих, я устал слушать про печати, и про зверя, спящего в глубине, я вообще устал.

На углу стоял автобус Антикитайской Лиги. Возле на старых ящиках сидели крепкие вороватые мужики, курили. Заметили меня, замахали руками. Обычно я никогда не подхожу, а сейчас подошел. Сам не знаю зачем. На прошлой неделе вот так же автобус стоял, только не Лига, а военные. Торговали оружием. Автоматы, пистолеты, гранаты, все с разграбленных военных складов. Деньги уже не принимали, оружие меняли на консервы или на золото. Консервы я никому отдавать не собирался, золото… Золото еще оставалось, но только оружие мне было не нужно, не стал ничего брать.

Из автобуса Антикитайской Лиги тоже торговали насущным. Надувными лодками, альпинистским снаряжением, армейскими спасательными наборами, термоизоляционными спальными мешками, мультипрививками, вакциной от китайского бешенства, керосином.

Я достал часы. Дорогие, с бриллиантовыми цифрами и платиновыми стрелками, когда-то их сделали для одного европейского короля. Теперь я обменял их на керосин, примус и длинные альпинистские веревки. Керосин понадобится, хотя у меня и есть запасы. Примус тоже. Я запасся горелкой, но дублирующая совсем не помешает. Кто его знает, сколько это все продлится. Веревки… Веревок вот не запасено, я как-то о них не подумал. Зря. Я живу довольно высоко, а противопожарные системы совсем не работают. Если что, эвакуироваться не получится. И вообще, веревки в хозяйстве всегда нужны. Торговцы предлагали еще сгущенную воду, четыре баллона, но я не стал брать, слишком взрывоопасно.

Втащил наверх все, что купил сегодня, и свалил все в углу. Спал.

Очнулся от странного чувства. Почувствовал, что я не один. Что в квартире кто-то есть. Ошибся, не в квартире – небо светилось крупными зеленоватыми огнями.

И это были не вертолеты.

Тогда я подумал – начинается. Все только начинается.

Глава 12. Сирена

– И прыгнул в люк.

– Что?

– То, – ухмыльнулся Курок. – Я об этом и говорил. Зеленые огни. Инопланетяне. А дальше вырвано…

Курок многозначительно потряс тетрадкой, дотянулся до бутылки с водой, свинтил пробку. Бутылка пшикнула, Курок подпрыгнул.

– Газы, – объяснил он. – Раньше воду газом снабжали – чтобы не портилась дольше. До сих пор сохранились…

– А вырвали инопланетяне?

– Не знаю… А почему нет? Пробрались Предпоследнему В мозг и все выжгли. Он только написать собирался, а они раз! С целью сокрытия.

Курок стал пить. Медленными глотками, смакуя.

– Как раз оно и подтверждается, – Курок оторвался от горлышка. – То, что я говорил.

– Что подтверждается?

– Про поганых пришельцев. Это все они. Мужик огни видел? Видел. Земля тряслась? Тряслась. Это они и были. Вот он рассказывает про ночь огней – это инопланетяне прилетали. Нас завоевывать. Я тебе книжку покажу, там вся правда в доступном изложении…

– Не надо.

– Точно, – Курок поглядел в потолок. – Точно, они. Сами мы так не могли быстро все испортить. Тарелка упала…

Бум!

Стены дрогнули.

– Что это?! – Курок схватился за винтовку.

– Грунт оседает, – сказал я. – Дом слишком тяжелый, проваливается.

– Страшно…

Курок накрылся одеялом, винтовку не выпустил.

– Ничего, – сказал я. – Тут все проваливается.

– Это из-за пришельцев, – заверил Курок. – Из-за них. Спать.

Стали спать.

Мне приснился Папа.

Еще котенком. Только другого цвета, рыжего, но это все равно был Папа, я знал. Во снах так часто случается, вещи меняют форму, но сохраняют смысл, я бы узнал Папу, даже если бы он был не котенком, а крысой.

Папа почему-то сидел рядом с клубком. Я никогда не видел клубков, но тоже знал, что это именно он. А вокруг все белое, настолько белое, что глаза болят. Папа сидел и смотрел на меня, улыбаясь.

Наверное, из-за этой улыбки я и проснулся.

Почти все свечи прогорели, две остались.

Беда.

Я сразу почувствовал беду. Зло. Оно явилось и дышало теперь в затылок, горячо и жадно.

Вскочил. Предпоследний лежал на диване, мирно и ус-покоенно, позавидовать можно. Мертвому все ничего, живому все беспокойство.

Курка не было.

Я поднялся. В квартире тихо, чуть потрескивали свечи, распространяя вокруг запах горелого воска и фитиля.

Надел шлем, зажег карбидку.

Шепот. Он слышался со стороны входа, я медленно двинулся туда. Темнота расступалась перед блеклым светом моей лампы, узкий проход между коробками и тюками, я вышел в коридор и увидел.

Курок стоял у двери. Приложился к стальной изнанке щекой и ладонями, точно обнять ее собирался, меня не заметил.

– Сейчас… – прошептал Курок. – Сейчас…

Всхлипнул.

Громко.

– Я всегда знал, – продолжал шептать Курок – Всегда… Я ждал… Я сейчас…

Он положил руки на засов.

– Я сейчас…

Курок принялся дергать засов. Засов не поддавался…

– Все это время мне хотелось… Я ждал… Я так ждал…

Курок дернул замок.

Лунатик. Лунатик, бродит по ночам, разговаривает, привычка довольно опасная. Придется связывать, лунатика мне не хватало, прекрасно.

Кажется, будить лунатиков нельзя. Разбуженный лунатик со страха может умереть от разрыва сердца…

Подождем.

– Всегда знал, что ты за мной придешь… – Курок тряс замок – Я сейчас, совсем сейчас…

Пора. Через минуту он справится… Засов был тяжел, и у Курка не очень получалось, он налегал, упирался ногами.

Засов держался.

– Сейчас… – старался Курок – Еще немного, погоди… Да, знаю, знаю…

Надо было хватать его за шиворот и отдергивать от двери. Потому что…