– Остановись, безупречная амазонка, – попросил Артём. – Наш фигурант приближается.
Мистер Уилшер, тяжело отдуваясь, опустился на стул и, приветливо улыбнувшись, пожелал:
– Приятного вам аппетита, молодые люди! Кстати, а как вы узнали, что я предпочитаю столик именно под номером три? Впрочем, глупый и наивный вопрос. Вы же – профессионалы своего дела…. Чарльз! – вскинул вверх правую руку. – Мне – как и всегда…. Что скажете по поводу сегодняшней погоды? Дождик усиливается. Я даже промок слегка. Неудобно, знаете ли, шагать, сжимая в одной ладони трость, а в другой – ручку зонтика. Особенно, если дует бодрый ветерок…
«Особенно, если трость утяжелена спрятанным в ней клинком», – ехидно хмыкнул внутренний голос. – «А дядечка-то – избыточно-разговорчивый. Будет болтать обо всём подряд, не давая даже словечка вставить…».
Общаться с мистером Уилшером, действительно, было непросто. Он – с места в карьер – оседлал любимого конька и принялся увлечённо рассказывать о вверенном ему музейном заведении. Исторические даты, известные люди, самые знаменитые экспонаты, текущие проблемы, требующие принятия оперативных и выверенных решений…
«Только время теряем зазря», – затосковал внутренний голос, никогда не отличавшийся долготерпением. – «Впрочем, пиво – просто великолепное. Надо будет, братец, обязательно повторить…».
Наконец, к столику подошли два официанта с подносами в руках. Один выставил перед мистером Уилшером литровую кружку пива и овальное блюдце с длинными сырными палочками, покрытыми крохотными кристалликами соли. А второй водрузил перед Артёмом и Таней тарелки, заполненные…э-э-э…
– Что это такое? – нахмурилась Таня. – Неаппетитный тёмный брусок, напоминающий подошву старого армейского ботинка, является говяжьим стеком? Да, похоже, что местный повар никогда не бывал в благословенной Аргентине. Там такое «гэ» даже голодные нищие есть не будут, опасаясь, что их стошнит…. А рядом с бруском, получается, жареная картошка? Извините, но здесь больше моркови, нарезанной «соломкой»…
Пользуясь тем обстоятельством, что мистер Уилшер, прислонив чёрную трость к краю стола, замолчал, отвлёкшись на поглощение пива и сырных палочек, Артём спросил:
– А не подскажете ли, сэр, как фамилия невоспитанного мальчишки, который так невежливо обошёлся с плюшевыми мишками «тедди»? Где он живёт? Кто его родители?
– Извините, но я не могу поделиться с вами этой информацией, – отрицательно помотал седой бородой директор Музея детства. – Законы запрещают. В Англии очень бережно и трепетно относятся к тонкой детской психике. О происшествии с несчастными мишками мы поставили в известность только органы социальной защиты и опеки. Именно их сотрудники общались с парнишкой и его родителями.
– Значит, и Скотланд-Ярд ничего не знает о юном последователе Джека Потрошителя?
– Конечно же, не знает. Это не их сфера компетенции…. Давайте, я вам лучше расскажу о коллекции саксонских фарфоровых рыцарей восемнадцатого-девятнадцатого веков, которую нам недавно – по случаю – удалось приобрести на закрытом аукционе? Дело было так…
Минут через десять Татьяна попросила:
– Милый, купи, пожалуйста, ещё сока. Только, на этот раз, вишнёвого…
«Ну, и пивка кувшинчик!», – бодро дополнил внутренний голос. – «Гулять, так гулять! Только, братец, не надо менять сорт. Ни к чему это. Будем по-английски консервативны…».
Поднимаясь из-за стола, Артём – якобы случайно – задел ногой прислонённую к краю стола чёрную трость, которая, естественно, упала и – с громким стуком – покатилась по брусчатке мостовой. Вернув упавший предмет хозяину, он вежливо извинился и демонстративно-неторопливо прошёл к барной стойке.
«Непростая тросточка, ей-ей! Явно – не фабричной работы», – дисциплинированно доложил внутренний голос. – «Тяжеловата? Трудно сказать. Но, вполне возможно, что в ней, действительно, оборудован тайничок…».
Когда Артём – с двумя пузатыми кувшинами в руках – вернулся к столу, мистер Уилшер, откашлявшись, объявил:
– Вынужден попрощаться, господа и дамы. Меня уже ждут, – указал рукой на скромный светло-бежевый «Форд», остановившейся напротив парусинового шатра. – Всего один вопрос, милая леди Татьяна. Понимаете…э-э-э, – неожиданно замялся. – В Ист-Энде живо и заинтересованно обсуждают это неприятное происшествие, так красочно описанное лондонскими газетами. И мнения, честно говоря, бытуют самые разные. Иногда – прямо-противоположные.… Например, один мой старинный приятель, имеющий непосредственное отношение к уважаемой протестантской церкви, считает, что ничего страшного и непоправимого не произошло. Мол, так бесстыжей проститутке и надо, понесла заслуженную кару за аморальное и неприемлемое поведение…. А вы как считаете?
– По поводу недавних событий я пока ничего не могу сказать. Расследование только началось, так что, комментарии давать рановато, – дипломатично ответила Таня. – Что же касается далёкого 1888-го года. Джек Потрошитель, по моему приватному мнению, был глубоко неправ.
– Простите?
– Как известно, в конце девятнадцатого века Ист-Энд являлся одним из беднейших районов Лондона. Здесь царила повальная и беспросветная нищета, а бедные женщины шли работать на панель ни ради праздных развлечений, а по жестокой жизненной необходимости, чтобы заработать на кусок хлеба для себя и своих малолетних детей. Так ли велика их вина? А, вот, их отнюдь небедные клиенты-мужчины…. Я – на месте Джека Потрошителя – резала бы ни заблудших женщин, а именно этих похотливых и бесстыжих уродов. Причём, не ведая страха и жалости…
– Вы сейчас говорите серьёзно?
– Абсолютно!
Светло-бежевый «Форд» нетерпеливо «бибикнул», и мистер Уилшер, сердечно попрощавшись и с лёгким удивлением оглядываясь на Татьяну, направился к машине.
– Зачем же, коварная амазонка, так невежливо напрягать добродушного дедулю? – задумчиво почесав в затылке, спросил Артём. – Он, похоже, до сих пор находится в состояние лёгкой фрустрации. То бишь, пребывает в полном и окончательном обалдении…
Директор Музея детства разместился на переднем пассажирском сиденье, хлопнула дверца, и машина плавно тронулась с места.
– Во-первых, я просто искренне и прямо ответила на заданный вопрос, – легкомысленно усмехнулась Таня. – Во-вторых, высказала своё частное мнение по озвученной тематике. А, в-третьих, настроила – ради элементарного любопытства – лёгкую мышеловку.
– Объясни, фантазёрка.
– Неисправимая и беременная…
– Хорошо, будь по-твоему. Объясни, пожалуйста, неисправимая и беременная фантазёрка, суть и задачи поставленной тобой мышеловки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});