безобразия все стерильно, да и я тут ни при чем.
– А ты бываешь при чем?
– Конечно. Я продюсер. Только я не ставлю фильмы и клипы не снимаю. Мое призвание – играть в жизни.
– Ну и как?
– Богом быть тяжело. Не знаю, поймешь ли? – Макс высокомерно покосился на Светлану.
– Постараюсь, – пообещала девушка.
– Вот ты – чего хочешь?
– Я? – удивилась Светлана.
– Не я же.
Она пожала плечами:
– Любви хочу.
– Все этого хотят, это слишком банально. Вот если бы ты хотела станцевать на стойке бара, я бы это тебе устроил.
– Так за чем дело стало?
– Ты этого не хочешь. Зачем превращать святое в фарс?
– А что для тебя святое? – Светлана сделала глоток из стоявшего перед ней стакана.
– Тоже, что и для тебя. Ты думаешь, мы с тобой такие разные?
– Не думаю, – она поставила стакан обратно.
– Думаешь, думаешь. Я знаю. Ты думаешь, «вот он, волосатенький хиппи, хочет привлечь к себе внимание девочек, но не может этого сделать достойно, и поэтому отрастил космы и надел на себя хлам». А ведь я обеспеченный человек.
– Да?
– Ты не знала?
Светлана вновь подняла стакан, пряча за ним лицо.
В кафе зашел маленький человек, и вместе с ним в помещение ворвалась музыка. Голая процессия заерзала задами по пластиковым стульям.
– Девочки, пошли! Девочки, пошли! – повторял понравившуюся фразу парень в футболке.
Через минуту снова стало тихо. Бармен и человек в униформе даже вышли посмотреть вслед отъезжавшей компании.
– Это не важно, – сказал Макс, – если бы я хотел пользоваться успехом у баб, я бы надел костюмчик от Труссарди, часики Ролекс, туфли из крокодила. Да ко мне бы очередь выстроилась!
– Но тебе это неинтересно, – скорее сказала, чем спросила Светлана.
– Нет. Я люблю играть, смотреть, как люди играют, и, разумеется, чувствовать.
– Чувствовать что?
– Силу, разумеется. Мы все ее хотим. Все хотим одного и того же, только добиваемся разными путями.
– Подожди, подожди. Какую силу?
– Ну не физическую, конечно. Силу вообще. В чем сила жизни? В том, чтобы тебя любили. Ты ведь любви хочешь?
– А ты, я так понимаю, не хочешь?
– Я уже выше этого. Ну, вот скажи: зачем человеку часы?
– Чтобы время знать.
– Дура ты, ваше благородие. Чтобы на них смотреть, и чтобы другие видели, какие они дорогие. А как увидят, будут завидовать. А зачем людям деньги? За этим же. Зачем нужна спортивная машина, если на ней разогнаться негде? Для того же. Все хотят, чтобы их любили, только кто-то для этого становится серийным маньяком, а кто-то нищим похлебку варит.
– Подожди, тогда выходит, что между плохим и хорошим человеком разницы нет?
– А кто тебе говорил, что есть? Маяковский что ли? Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: «Дяде с тетей хорошо?» – «Да, сынок, неплохо». Нет хорошего и плохого. Есть люди, которых ты таковыми считаешь, и есть люди, которые считают тебя таковой. Человек, которого ты считаешь плохим, не так уж плох со своей колокольни, а его враги кажутся тебе хорошими. Вы даже в оценках не расходитесь, только ставите разные знаки. А раз все вы считаете друг друга дерьмом, значит все вы ошибаетесь или правы. Значит, нет никакой разницы между тобой и кем-то еще.
– Послушай, Максим, но раз ты все по полочкам разложил, тебе, наверняка, скучно.
– Скучно, – согласился парень. – Богом быть тяжело, я уже говорил.
– А сможешь пример привести, когда ты был богом для кого-то?
– Пример? – задумался парень. – Эдика возьми, работал человек на улице, о своей студии только мечтал.
– Так ты меценат, продюсер или спонсор?
– Называй, как хочешь. Мне это нравится и другим тоже, а что об этом думают остальные, мне наплевать.
– А тур – это тоже подарок кому-то?
– Я к этому не имею отношения, это бизнес отца.
– Я видела фотографию, очень красивый корабль.
– Это не корабль, это яхта.
– Яхта? – удивилась девушка. – В моем представлении яхта – это парусник.
– Темнота.
– Я слышала, что завтра она отплывает.
– Не отплывает, а отходит.
– Знаешь, Макс, я никогда не видела яхту. Может, покажешь мне ее?
Макс лениво чесал бородку, желая отказать, но скосив глаз на Светлану, все же согласился.
– Поехали, все равно к Эдику теперь нельзя.
* * *
Был уже третий час ночи, когда Светлана и Макс вышли на берег искусственной бухточки Москва-реки. Темное пятно яхты расплывалось очертаниями на фоне черного стекла воды. Стояло безветрие, и воду почти не рябило. Макс пошел по направлению к известному Светлане пакгаузу, двери которого были уже закрыты.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Светлана.
Водка, пиво и добавленное по дороге шампанское, казалось, не оказывали на Макса никакого воздействия, и он походил на совершенно трезвого человека. Поняв, что в пакгаузе никого нет, Макс пошел в противоположную сторону, туда, где начиналась стоянка моторных лодок.
– Кто это? – услышала Светлана голос со знакомым уже акцентом.
– Макс, – ответил парень.
Человек, стоявший возле небольшой будочки, не удивился и заговорил на своем тарабарском языке.
– Хватит мне втирать, чурка, лодку давай.
Человек попытался возразить, но вскоре сломался под градом оскорблений и угроз. Он ушел и вернулся с точной своей копией, возможно, братом-близнецом. Второй молча завел двухмоторный катер, даже не приглашая молодых людей. Светлана шагнула на борт катера и почувствовала, как качается под ногами пластиковый пол. Макс куда-то ушел и вернулся, неся в руках картонную коробку, из которой доносилось позвякивание бутылок. Отпустив пару слов о жадности сторожа или охранника, он с большим трудом перебрался на катер, тут же понесший спутников к центру залива.
– Как тебе? – спросил парень, заметно качаясь.
– Бесподобно, – ответила Светлана.
Когда до яхты оставалось не более сотни метров, с нее ударила белая полоса прожектора .
– А ну выключи! – закричал Макс, размахивая рукой.
Луч тут же погас, а на судне зажглось с десяток фонарей, слабо осветивших борт.
– Вот так-то лучше, – довольно сказал парень и обнял Светлану за плечи.
Катер тихо ударился о борт яхты, и близнец потянул к себе свисавший трап. Он так и не проронил ни слова, лишь помог Светлане подняться.
– Быстро вниз, – приказал Макс появившемуся человеку, – поднимешь коробку – и на берег.
Человек на борту даже не подумал возразить. Он выполнил распоряжение Макса, оставив трехпалубную яхту в полном распоряжении молодых людей.
– Хочешь покататься? – самодовольно улыбался Макс.
– Ты можешь управлять этим?
– Как два пальца, – похвастался парень, – пошли на мостик.
Молодые люди поднялись по крутой лестнице на самый верх судна. Мостик капитана оказался маленьким помещением, снабженным различными навигационными приборами