и непонятно чем вызванной ненависти, словно сотни фейерверков ярости взорвались у меня в голове. Я знала, что он лжет, и в эту секунду он был мне отвратителен.
– Я тебе не верю! – выкрикнула я и вставила ступню в щель между дверью и косяком, чтобы он не смог захлопнуть ее.
– Ох, Лючия, веди себя как взрослая, бога ради! Я выйду через минуту. – Он надавил дверью на мою ногу, обутую лишь в тонкую балетную туфлю.
– Что ты там делаешь? – Краем глаза я заметила черно-белое пятно за спиной, горничную с низко опущенной головой, спешившую по коридору. Но даже это не отрезвило мой гнев. Эмоции захлестнули меня с головой.
– Я одеваюсь! – крикнул Джорджо в ответ, и его лицо тоже потемнело от ярости. – А теперь убирайся вон!
Я отодвинула ногу, и он захлопнул дверь прямо у меня перед лицом. Как зачарованная, я продолжала стоять на том же месте, не в силах пошевелиться, не в силах отвести глаз от дверной ручки. А затем дверь снова отворилась, и передо мной предстала миссис Хелен Флейшман, в фиолетовом кашемировом халате и со змеиной улыбкой на лице. Она жестом пригласила меня зайти.
– Садись, Лючия. – Она показала на стул.
Не в силах вымолвить ни слова от злости, я одеревенело двинулась к стулу, замечая разбросанную по полу одежду, раскрытую постель, солоноватый запах, стоявший в воздухе. Джорджо тоже надел халат и сидел на кровати, буравя меня злобным взглядом.
– Мне жаль, что мы не сказали тебе сразу. – Миссис Флейшман деликатно кашлянула и принялась играть поясом халата. – Но твоя мать сейчас в больнице, и…
Во мне вспыхнула новая искра ярости. Белая пелена стояла перед глазами, ослепляла. В легких хрипело – каждый вдох давался мне с трудом. Сколько все это продолжается? Обман и предательство – за моей спиной, за спиной баббо, за спиной мамы! Миссис Роскошные Портки Флейшман, которая притворялась, что «присматривает» за нами, а сама в это время соблазняла Джорджо!
– Вы замужем! По возрасту вы годитесь нам в матери! – Я ткнула в ее сторону пальцем с нескрываемым презрением. – У вас есть муж! У вас есть ребенок! У вас есть деньги! У вас есть все! Зачем вам понадобилось забирать еще и Джорджо?
– С моим браком все кончено, Лючия. Теперь это всего лишь формальность – я хочу сказать, скоро последует развод. И я не гожусь вам в матери. Пока еще. – Она немного смущенно рассмеялась.
– Маме и баббо это не понравится. Они не одобрят такое поведение, и ты это знаешь, Джорджо. – Я секунду помолчала и повернулась к Джорджо, который успел зажечь сигарету и теперь курил быстрыми глубокими затяжками. А потом снова впилась глазами в миссис Флейшман. – Вы не нужны баббо. Кругом сотни женщин, которые только и мечтают о том, чтобы перепечатывать его рукописи и читать ему. Вы ему не нужны.
– Может быть, ты и права, Лючия, но мы с Джорджо не сделали ничего плохого. Не так ли, Джорджо? – Хелен посмотрела на Джорджо.
Он выпустил тонкую струйку дыма и хмыкнул.
– Вы замужем и у вас есть ребенок! И вы слишком старая! Вы стараетесь отнять Джорджо, потому что вам не удалось заполучить баббо. Только потому, что у вас много денег, вы считаете, что можете делать все, что вам заблагорассудится!
– Лючия! – Джорджо пронзил меня взглядом. – Черт тебя возьми, не будь так груба! Что на тебя нашло?
Я не обратила на него внимания.
– Я знаю, почему вы начали работать с моим отцом. Я видела, как вы хлопаете ресницами и стараетесь коснуться его руки, когда берете у него бумаги. Я все видела! И мне известно, что вы намеревались сделать. Пробраться в нашу семью, как червяк в яблоко. Вы хотели отхватить себе кусочек «великого Джойса». Но меня вы не одурачили! – Мой голос поднимался все выше, все пронзительней, я почти кричала. Словно вместо меня говорил кто-то другой, кто-то, кого переполняла горечь и дикая злоба. – А теперь вы подкупаете Джорджо своими грязными американскими деньгами! Только потому, что не смогли так же купить отца!
– На самом деле все было как раз совсем наоборот, – резко бросила миссис Флейшман. – Но я не думаю, что нам стоит это обсуждать. Джорджо и я, мы оба просто хотим, чтобы все успокоилось, призвать на помощь твой здравый смысл, так чтобы мы могли мирно сосуществовать вместе, до тех пор, пока ваши отец и мать не вернутся из больницы. Так почему бы не отнестись ко всему этому по-взрослому? – Она стояла возле Джорджо, как будто прикрывая его, как будто была его властительницей. А он, сгорбившись, сидел на краю кровати и судорожно курил сигарету с золотым фильтром.
– Можешь начать с извинений перед Хелен. – Джорджо говорил теперь гораздо спокойнее, но на его лице застыла холодная маска гнева.
– Мне жаль, что ты почувствовала себя преданной. – Пальцы миссис Флейшман с холеными ногтями рассеянно прошлись по шнуру, что опоясывал ее халат, и потеребили жемчужное ожерелье на шее. – Как только ваши родители вернутся из больницы, ты снова переедешь домой, на Робьяк-сквер. Но сначала нужно подождать, пока вашей матери сделают операцию. До тех пор нам все же придется как-то жить вместе.
Я разъяренно взглянула на Джорджо.
– И кто же собирается рассказать им о вас двоих?
– Я расскажу. Когда буду готов. К тебе это не имеет ровно никакого отношения.
Я, спотыкаясь, дошла до двери и что было силы захлопнула ее за собой. Оказавшись в своей комнате, я упала на кровать и горько зарыдала в подушку. Потому что я знала, что Джорджо ушел. Ушло то, что так крепко связывало нас вместе. Этой неразрывной нити больше нет. И виновата во всем, конечно, миссис Флейшман. Это она заставила Джорджо лгать мне, обманывать маму и баббо. Здесь не пахло пчелиным воском и духами, как у Джорджо. Но зато воздух в моей спальне вдруг показался мне слишком разреженным… белым и черным, как деготь, одновременно. Когда поток слез утих, меня словно ударило в грудь: что, если я не права? Может, вовсе не миссис Флейшман совратила Джорджо, а все было наоборот? Он ее соблазнил? Я задрожала от волнения. Неужели я неправильно все поняла? Возможно ли, что это он хладнокровно использовал ее, чтобы получить то, что желает? Невольно мне вспомнилось все, что Джорджо говорил в прошлом месяце, когда я отказала Эмилю. Он обвинил меня в том, что я сошла с ума, что я эгоистка. Так ли это? Виновата ли я? Нет! Я так