в нём короля, смотрящего на неё во тьме.
Она уставилась на него в ответ, потерявшись в его взгляде.
Что-то в нём, в той реальной личности, которую она видела там, парализовало её.
Она всё ещё смотрела вверх, изучая его бледные глаза, пытаясь понять…
…Когда он скользнул в неё до упора.
Они оба замерли.
Потом она застонала…
Она ничего не могла с собой поделать.
…В тот же момент он издал низкое рычание.
Она закрыла глаза, стараясь дышать и чувствуя, что его кожа внезапно стала горячей, а пальцы болезненно вцепились в её волосы.
— Бл*дь, — выдохнул он. — Бл*дь… Светоносная…
И вдруг его спокойствие испарилось.
Он снова толкнулся в нее, на этот раз яростнее.
Она встретила его на полпути.
Другой рукой он сжал её запястье и снова погружался в неё всё сильнее, опираясь на руку, чтобы смотреть ей в лицо, ещё глубже вбиваясь в её тело.
Каждый толчок был подобен огню.
Всё ощущалось настолько хорошо, что её разум помутился от переполняющих её ощущений.
Она потерялась в жаре его члена, в толчках, и её тело, казалось, само по себе двигалось ему навстречу.
Долгое время никто из них не произносил ни звука.
Ничто не нарушало тишину, кроме их дыхания.
Она чувствовала, как он силится сохранять контроль, сдерживать её, сдерживать себя, замедлить их, а затем остановиться, чтобы вновь накопить наслаждение. Она позволила ему делать то, что он хочет, теряясь в интенсивности ощущений, и что-то в её подчинении ему, казалось, только усугубляло ситуацию.
В какой-то момент он полностью потерял контроль.
Она открыла глаза, и он жёстко трахал её, снова рыча словно животное.
Его грудь сотрясалась от этого странного урчания, хотя с каждым толчком он издавал более надрывные звуки, и его глаза были прикованы к её лицу, а пальцы теперь поглаживали и сжимали её волосы. Она поняла, что может ощущать его удовольствие так же, как и своё собственное, и на долгий миг полностью погрузилась в это, в абсолютную интенсивность ощущений, которые он испытывал при каждом погружении, в само ощущение её кожи, в неистовство, которое зарождалось внутри него, когда она вторила ему.
Он довёл её до томного оргазма, а затем замер, прижавшись лбом к её лбу, и застонал.
Она почувствовала в этом некий посыл.
Она не могла выразить это словами… даже для самой себя, но огромное количество чувств, которые она ощущала в нём, и та уверенность, которую он сдерживал, вызывали у неё желание закричать на него, побить кулаками по его груди.
— Откройся мне, — простонал он, шепча ей в ухо. — Откройся мне, Светоносная…
Она чувствовала, чего он хотел от неё.
Она пыталась сделать так, как он просил.
Она ощутила этот момент, когда начала добиваться успеха.
Его член ещё сильнее затвердел внутри неё, увеличиваясь, пока он продолжал вдалбливаться в неё.
На сей раз он трахал её, вбивая в матрас, пока не кончил.
Она не ощущала контроля в нём, не чувствовала, что он сдерживается.
Она смотрела в его лицо, в эти наполненные светом глаза, в невероятную глубину, что жила там…
…И впервые она задумалась, что, чёрт возьми, она делает.
При этой мысли её охватил страх.
Иррациональный.
Такой сильный, что ей захотелось кричать.
Не привязанный ни к единой мысли.
Не привязанный даже к её телу… когда страх завладел ею, она крепче обхватила его ногами, вынуждая войти глубже, и впилась ногтями ему в спину.
Он издал низкий стон, почти умоляя…
…И она забыла о страхе.
Она забыла, что означает этот страх.
Её это больше совсем не заботило.
Глава 14. Тревога
Она резко подскочила, внезапно вырвавшись из сна… во второй раз за ночь.
На этот раз время близилось к рассвету.
Осматривая тёмную комнату, она сначала была дезориентирована, не понимая, где находится.
Затем резко посмотрела на другую половину кровати.
Та пустовала.
Всё это было сном?
Неужели ей всё это приснилось?
Она свесила босые ноги с кровати и сразу поняла, что это был не сон. Её киска пульсировала приятной болью, которая каким-то образом снова возбуждала её. Она сидела на краю матраса, тяжело дыша и пытаясь успокоить сердцебиение.
Боги всевышние.
Неудивительно, что Странники прославились как межгалактические шлюхи.
Если они все трахались, как он…
Она взглянула на часы.
Увидев светящиеся голубые стрелки ретро-часов, она вспомнила всё остальное.
Что-то разбудило её в этот раз.
Не как в прошлый раз.
Странник, должно быть, вернулся в комнату для гостей.
Она вспомнила, как впервые отправила его туда… и даже тогда, ещё до того, как он своевольно пришёл к ней, она фактически предложила ему половину своей кровати.
К тому времени она уже выпила достаточно вина, чтобы это казалось хорошей идеей. Возможно, она даже немного заигрывала с ним, если говорить абсолютно честно. Хотя она предложила разделить им постель в такой манере, будто это было самой логичной вещью в мире.
По правде говоря, ей совсем не хотелось оставаться одной.
Он, видимо, передумал.
Вздрогнув, когда образы начали всплывать вместе с ощущениями, воспоминаниями о том, что они делали, она закрыла глаза и попыталась выбросить всё это из головы.
Алексис снова сосредоточилась на часах.
Судя по светящимся стрелкам, сейчас было пять утра.
Сбросив с себя одеяло и простыни, она соскользнула с кровати, будучи полностью обнаженной.
Она взглянула на свои шёлковые шорты и топ, валяющиеся на полу — те самые, которые она надела после душа — и спустя пару секунд раздумий снова натянула их. Её волосы всё ещё были влажными, когда она легла спать, и теперь сильно спутались.
Она знала, что вероятно, всё выглядело так, будто у неё на голове подрались две кошки, но в этот момент её это совсем не заботило.
Она осмотрела спальню и огромное окно с раздвижной стеклянной дверью, которое занимало целую стену. Округлая терраса уходила за пределы её спальни, и там стоял небольшой столик, за которым она иногда пила кофе. Ещё она иногда занималась там йогой в свете утреннего солнца или медитировала.
Она выбрала этот дом отчасти потому, что с такой высоты могла видеть Гриффит-парк, а это означало, что чисто теоретически она также могла увидеть Старый зоопарк, даже если он находился слишком далеко, чтобы она могла разглядеть какую-либо его часть, по крайней мере, своим физическим зрением.
Из-за деревьев она не могла его рассмотреть даже в мощный бинокль.
Как и большинство людей, помимо холмов и деревьев, она могла видеть лишь