Читать интересную книгу Гвардия «попаданцев». Британию на дно! - Александр Конторович

— И не сомневайтесь, господа офицеры, преувеличения в словах моих нет! — приложил руку к сердцу капитан Санчес. — Не мастер я словеса красивые разговаривать, однако ж, на службе воинской десять лет пробыв, таковых приемов и не видывал никогда. Даже и не слышал! А вот как сам в дивизию ту попал… Честно скажу — мундир на мне уже через месяц как на палке болтался — до того я там похудел! И на сержантов, кои у нас инструкторами были, порою как на врагов рода человеческого смотрел!

По-русски капитан говорил нечисто, слова иные путал, прочие — так и вовсе не знал. Но давно уже отмечено людьми знающими, что опосля некоторого количества совместно употребленных горячительных напитков взаимопонимание отчего-то устанавливается достаточно быстро. И языковый барьер тому нимало не помеха.

— Сержанты? — недоверчиво переспросил поручик Языков. — Как такое возможно, господин капитан? Чтобы простой сержант — офицеру учительствовал?

— Э-э-э, господин поручик, — махнул рукой Санчес. — У «Ночного гостя» еще и не такое случалось… Поверите ли, солдаты и офицеры, из Калифорнии прибывшие, рассказывали про то, что там их учила женщина! В офицерском звании, между прочим, господа!

— Да ладно?

— Ей-богу! — горячо взмахнул руками испанец и размашисто перекрестился для вящей убедительности. — Сам про то слышал не единожды и офицеров, ее лично знавших, представить вам могу! Да что и ходить-то далеко? Вот будет у нас в полку вдругорядь капитан Мору — его и расспросите! Он из-за той женщины чуть было на дуэли не подрался! Да генерал запретил — он на такие вещи строг! Не разрешает дуэлей между своими офицерами.

— А, кстати, господин капитан! Ведь капитан-то ваш — по слухам, не только у генерала того служил? Уж больно хорошо он порядки, в армии британской заведенные, знает.

— Так что ж тут удивительного? — пожал плечами Санчес. — И я в испанской армии служил. Лейтенант Конрад — тот, что в соседнем полку тако ж, как и я, трудится — в австрийской. Где Мору ранее служил — про то не ведаю, но ныне (и уже не первый год!) служит у «Ночного гостя».

— Так что ж вы, господин капитан, генерала своего так непочтительно величаете? Имени-отчества у него нет? Или фамилия незнатная?

— Все у него, равно как и у прочих людей, имеется. И дворянство, королем лично пожалованное, и кавалерия… Однако ж скажи кто противнику, мол, с таким-то генералом дело иметь будете, ничего, окромя улыбки вежливой, не увидит. Мало ли в армии генералов? А вот пообещайте ему визит «Ночного гостя»… враз не до смеха тому собеседнику станет, уж поверьте мне…

Глава вторая

«Да воздастся каждому…»

Предателями не рождаются.

Исторический факт1

Осень 1797 года. Россия, Санкт-Петербург.

В этот тихий вечер обитатели одного из домов на окраине Санкт-Петербурга занимались своими привычными делами. Время уже подходило к ужину, и с кухни доносились соблазнительные запахи. Вот только хозяин никак не спешил отдать соответствующие указания слугам — как заперся с обеда в кабинете, так и сидел там безвылазно. И гости его словно обо всем позабыли — сидели там же.

— Любезнейший наш Петр Иванович, чрезмерными я нахожу опасения ваши! И поводов для заявлений таковых не усматриваю я ни малейших! — хозяин дома отложил в сторону трубку.

— Как хотите, господин капитан, а я от слов своих не отступлюсь — не хочу голову на плаху класть раньше времени, — буркнул коренастый мужчина в штатском платье. — Это у вас, у военных, риск — дело привычное. А мы люди мирные и головою попусту рисковать не приучены. Опять же — в боях, к которым вы столь привыкшие, хоть надежда есть, а ныне? Граф Долин вон, третьего дня из дому вышел — и исчез! Как никогда и не бывал вовсе! Купец ваш этот, аглицкий, со своими приказчиками зверовидными — уж на что душегубами только не казались, где ныне обретаются? Одну только карету пустую и отыскали! Да и они ли одни? Как мор какой промеж нас прошел — куда только люди пропадают? Сколь много нас еще год назад было — и ноне где все те люди? Едино, кто от дел всех отошел, да в дому затворился — тот и цел!

— Ну… вы уж, ваше сиятельство, не преувеличивайте, — густым басом проговорил один из гостей — крупный и грузный мужчина — барон Ладойников. — Да, всякие случайности бывают, тут не возражу я вам. Однако ж — что с того? Все под богом ходим! А дело начатое бросать никак не возможно!

— Случайности? — хмыкнул оппонент. — Так что ж сии случаи только лишь с теми происходят, кто совместно с нами, в единой упряжке, так сказать, существует? Отчего так получается, барон, не подскажете ли?

— А что с тем станет, кто дома сидит? — удивился тот. — Не вылазь из дому, так разве что крыша рухнет, али пожар какой… а так-то целым будешь…

— Вот и я хочу целым побыть! Где та ваша Англия? Где посулы щедрые? Денег — и тех прислать не могут!

— Вам ли про то говорить, Петр Иванович… — укоризненно покачал головою капитан. — Доходам вашим — иной князь позавидовать может!

— Так ить я и не брался своими деньгами чужие интересы защищать! Уж коли им надо — пусть платят! Угольков из очага им таскать, да задаром — пущай других глупцов поищут!

— Любезный граф, ну что вы, право слово… — развел руками барон. — Всякое случается — не в лесу, чай, живем! Обождать малость — все и образуется…

— Вот я и обожду! — решительно поднялся с места тот. — Вот как дело сызнова наладится — милости прошу! А до сего момента — нет меня! Здоровье поправлять надобно… захворал я тут…

С этими словами Петр Иванович встал с места. Откланявшись, он решительно потянул на себя дверь, и вскоре за окном процокали копытами кони его кареты.

Остававшиеся в комнате люди переглянулись. Здесь собрались почти все уцелевшие члены проанглийской агентуры влияния. Никто из них, понятное дело, никакими неблаговидными делами не занимался, предпочитая влиять на происходящие вокруг события исключительно советами и намеками, подталкивая действия окружающих в нужную сторону. Нужную, разумеется, не им самим — а Англии, чьими искренним последователями и (чего тут уж говорить) платными агентами они все и являлись. Кому-то не хватало денег для ведения привычной жизни. Кому-то хотелось занять более подобающую его званию должность. А иные по уши увязли в карточных долгах…

Все это было вполне очевидно, да и привыкли уже они к тому, что заморское золото позволяет им совершать вещи, прочим недоступные.

И вдруг — стало страшно…

Никакой Шешковский не стегал более кнутом по нежным частям тела, требуя немедленного покаяния. Никто не хватал на улице за руки и с воплями не тащил в часть. Все было как по-прежнему — благообразно и чинно.

Но в дело вмешался новый, точнее — хорошо забытый, старый участник. По имени Смерть.

Отчего-то находящиеся в самом расцвете сил заговорщики стали скоропостижно отбывать на встречу с создателем. Причем — сами того не желая. У кого-то подвернулась нога на узком мосту, иной газом угарным надышался… а какие-то — и вовсе исчезли неведомо куда…

И что интересно! Исчезали все сплошь люди деятельные, да разумные. Кои четко в обстановке ориентировались и выводы могли сделать своевременные и правильные. А вот участников поменьше — тех не трогали. Не проявляй ненужной активности — будешь жить! Это поняли достаточно быстро, и множество таковых понимающих под разными предлогами от активной работы отошло…

Естественно, поняли это и в Англии. Когда хорошо налаженная машина шпионажа и закулисного влияния внезапно стала давать сбои. Но тут — беда! Ранее располагавшее небольшим штатом грамотных людей, британское посольство могло более-менее давать своевременные указания и исправлять допущенные излишне ретивыми агентами промахи. Но вот именно сейчас это сделать было весьма затруднительно. Кое-кого выслали из столицы, вместе с прочими сотрудниками, когда отношения между государствами резко охладели. А с оставшимися (под видом прислуги и незначительных клерков) людьми стали происходить досадные случайности. На кого-то кирпич сверху упал… бывает, а ты аккуратнее мимо стройки ходи! И вверх посматривай! Жив он остался, слава богу, но покалечило беднягу изрядно, надолго приковав его к койке. Второго неудачно зацепила проезжавшая карета, попереломав ему руки-ноги и опять приковав к койке. А третий — самый сильный и осторожный, вовсе пропал бесследно, словно никогда и не существовал. Вот и некому было более охранять и опекать тайных приверженцев русско-английского союза, в немногом количестве еще остававшихся в Питере.

Хлопнув за собой дверью, граф не торопясь спустился по лестнице и вышел на улицу. Требовательно взмахнул рукой, подзывая свою карету. Зацокали копытами застоявшиеся лошади, и тяжелый экипаж медленно подъехал к крыльцу. Забежавший сбоку лакей услужливо распахнул дверцу и откинул подножку. Пассажир грузно взобрался в карету и опустился на сиденье. Уже темнело, и тусклый свет фонарей на крыльце лишь слегка озарял окрестности, оставляя их большую часть в полумраке.