Читать интересную книгу Мастер выживания - Сергей Зверев

Как-то Женя признался отцу, что невольно подслушал тот самый разговор, сыгравший немалую роль в дальнейших событиях.

– Признание на признание, – выслушав сына, сказал отец. – Я впервые тебя стал уважать, когда ты хлопнул дверью. Откровенно говоря, в дом, где ты обосновался бы с Дарьей, я бы не пришел. Ты слыхал, наверное, от матери, что я неудачник. Неудачник я потому, что не решился в свое время поступить так, как ты. И тебя оставлять не хотелось, и мать просила не бросать ее в таком положении. Вообще я проявил тогда нерешительность. А ты – молодец! Сам решил свою жизнь строить.

О матери отец отозвался так:

– Женщине положено от природы покорять мужчин красотой и нежностью, а не приказами. А женщина с таким характером, как у твоей матери, да еще заполучившая в руки власть, – просто наказание божье! Любое возражение кажется ей возмутительной дерзостью. Если увидишь, – пошутил тогда отец, – что Машенька метит в начальники, сразу разводись!

Когда родилась Юленька, мать выслала игрушки, но подарки не были приняты. Тогда мать, выбрав время, когда мужчины ушли на работу, приехала сама. Придирчиво посмотрев на невестку и на внучку, спросила:

– Долго будешь дуться?

– Меня вы, Мария Федоровна, нисколько не обидели, я вам человек чужой. А вот сына вы обидели.

– А он меня, думаешь, не обидел?

– Вам виднее, Мария Федоровна.

– Так... Пора кончать эту историю... Для начала переезжайте на новую квартиру, вечером пришлю машину. Чего молчишь?

– Их дело, они, может, и переедут. А мне и здесь хорошо.

– А ты, тезка, гордая штучка... Ладно. «Фольксваген» Евгения стоит под окном, мой шофер подогнал. Вот ключи. Скажи, чтобы вечером мать навестил.

– Хорошо, скажу.

Мать поцеловала спящую внучку, холодно простилась с невесткой и уехала. А вечером вместе с газетами достала из почтового ящика ключи от машины и записку: «Спасибо, мама, мы ни в чем не нуждаемся. Будет время – заезжай в гости. Евгений».

Оскорбления не простила. Так и не поняла, что пожала то, что посеяла. А они так и продолжали жить все вместе – он, Машенька и отец. Прошло время, и вот уже Женя стал директором отдела продаж в одной солидной фирме. Получив очередной короткий отпуск, он сделал своей жене подарок: втайне от нее он купил туристическую путевку в Турцию. Две недели пролетели для них как один день. Эта поездка больше была похожа на медовый месяц, которого у них не было, когда они поженились. В один из таких дней он случайно увидел Дарью. Она шла по пляжу в сопровождении шумных и подвыпивших поклонников. Женя сравнил ее с Машенькой, сильной, красивой и свежей в своем материнстве. И это сравнение было настолько невыгодным для Дарьи, что он испытал к ней какую-то жалость.

Да, Женя сам принял решение, перевернувшее его жизнь, и гордился этим. У него есть любимая жена, дочь и замечательный отец. Если главные вещи в жизни любого мужчины – это семья и работа, то ему повезло и с тем, и с другим...

Радостные и веселые, они возвращались домой, где их ждала дочь Юленька и отец, но этому не суждено было случиться...

«Что теперь с нами будет? Смогут ли нас найти? Или нам придется...» Женя не хотел и даже боялся подумать, что будет, если их не смогут найти. Он сильнее прижал к себе свою Машеньку.

Иван смотрел на всех сидящих и примерно представлял, какие чувства обуревают сейчас их. Потому что эти вопросы он тоже задавал самому себе: «Сколько мы сможем пробыть без еды и тепла? Продолжал ли работать сигнал SOS? И самое главное: когда закончится буря?» Ведь он понимал, что в такую погоду при всем желании ни один вертолет МЧС не вылетит на поиски. А значит, придется провести здесь как минимум еще одни сутки. Ну уж ночь точно. «Но продержатся ли они эту ночь?» – думал Иван, чувствуя, как холод проникает в каждую клеточку его сильного тела. Уже никто не мог сдерживать себя, и через какое-то время в тишине отчетливо слышался стук зубов.

Иван понимал, что сейчас самое страшное в их положении – бездействие. Бездействие разъедает, как ржавчина, однако опасно оно только тому, кто не умеет с ним бороться.

Сколько прошло времени, Иван не знал. Может, час, может, два. Ощущения времени не было. Посмотрев на часы, увидел, что всего лишь сорок минут. Тогда, встав во весь рост, десантник громко сказал:

– Нужно что-то делать, иначе к утру мы все замерзнем. – Он хотел добавить «насмерть», но вовремя остановился.

– Что ты предлагаешь? – спросил Федор.

– Пока не знаю, но нужно подумать, как мы можем согреться.

Но никто, кроме Федора, не отреагировал на его слова. Никто даже не поднял голову. Он еще раз убедился, что рассчитывать может только на себя – ну и еще на спасателя Федора. И тут Иван вдруг почувствовал запах дыма. Оглядевшись вокруг, не сразу понял, откуда исходил этот запах. Освещение было очень слабым, но все-таки Иван заметил за соседним стеллажом отблески огня. Он бросился туда, думая, что там возник пожар, но каково же было его удивление, когда Нестор увидел Цоя, который сидел на большом блестящем чемодане и жег бумагу. В руках у него был какой-то журнал; он отрывал листы и бросал в маленький костер. Иван вначале снова разозлился, но тут ему в голову неожиданно пришла идея, которую он решил не откладывать на потом. Вернувшись к Федору, он сказал:

– Я все придумал, Федор! Пойдем!

Секунду Федор стоял, ничего не понимая, но потом, дернув плечами, двинулся за Иваном.

– Я с вами! – крикнул Стас.

Но Федор, посмотрев на его распухшую ногу, остудил его пыл.

– Оставайся здесь. Мы сами справимся.

Стас и сам уже понял, что будет только обузой, и, вздохнув, сел на свое место.

– Да подожди ты, объясни, что придумал, – Федор пытался догнать Ивана, когда тот быстрым шагом двигался в сторону бизнес-класса. Наконец, оказавшись в салоне, подошел к уцелевшему креслу и, показав на него, сказал:

– Вот то, что нам нужно.

Федор посмотрел на кресло и сразу же понял, что имел в виду Иван. Пассажирские кресла в бизнес-классе, вернее их подлокотники, были отделаны деревом, из которого Иван собирался разжечь костер.

Решение было найдено, и от этого у обоих мужчин появилась реальная надежда выжить. Они стали с фанатичным энтузиазмом отрывать подлокотники. Но на деле это оказалось не так-то просто. Подлокотники были приделаны намертво. Пришлось немало попотеть, прежде чем у них в руках оказалось около двадцати штук. Уставшие, но довольные, они вернулись в свой импровизированный лагерь. И если их настроение поднялось, то этого нельзя было сказать про тех, кто оставался их ждать. На них жалко было смотреть. Оксана прижимала к себе своего малыша, а в ее глазах застыл страх за себя и ребенка.

– Он очень замерз, – сказала она, стуча зубами.

– Сейчас все согреемся, – заверил Иван, бросая на пол лакированные подлокотники.

Когда появились первые слабые язычки пламени, все сидящие потянули к нему свои дрожащие руки. Через десять минут лица людей, которые все это время выглядели напряженными настолько, что казалось, они сделаны из камня, осветились слабым сиянием надежды. Вместе с теплом пришло и спокойствие. Нервное напряжение от всего пережитого за последние два часа спало, и все сидящие возле костра, не сговариваясь, стали один за другим практически валиться с ног.

Иван тоже почувствовал непреодолимую усталость, которая одолела его так неожиданно, что он даже не заметил, как провалился в глубокий сон. Ему снилось, что он продолжал отдыхать в Турции, валяясь на песке. Вокруг были счастливые лица отдыхающих. Рядом с ним загорала красивая девушка и бегали дети. И вот откуда-то издалека послышался глухой стук. Он нарастал с каждой секундой. Было такое ощущение, что стук исходит с неба. Посмотрев на окружающих, Иван недоумевал, почему же они его не слышат, ведь он настолько громкий, что заглушает всё...

Хороший сладкий сон. Открыв глаза, Иван осмотрелся. При слабом отблеске догорающего костра он увидел, что все вокруг крепко спят. И тут стук повторился. Уже наяву. Вскочив, Иван прислушался. Через несколько секунд снова раздались глухие удары о железный корпус самолета. По характеру звуковой волны он понял, что стук доносился из салона, в котором он летел. Растолкав Федора, подождал, пока тот проснется, и, когда понял, что тот тоже услышал стук, приложил палец к губам, давая понять, что не стоит поднимать шум. Федор кивнул, и они двинулись в салон туристического класса...

По мере того как они приближались к салону, стук становился громче, и еще к нему прибавился какой-то звук, больше похожий на мычание. Когда Иван с Федором прошли салон бизнес-класса и оказались в салоне, где их настигла катастрофа, то увидели страшную картину, больше похожую на сюжет из фильма ужасов.

Мужчина неопределенного возраста стоял среди изувеченных трупов пассажиров и колотил в дверь самолета. При этом он сам был весь в крови. И со стороны в тусклом свете освещения салона был похож на восставшего из ада. Иван с Федором остановились в дверях и несколько минут еще стояли и смотрели на происходящее, не произнося ни слова. Мужчина не обратил на них внимания даже тогда, когда они, подойдя к нему, попытались его остановить.