— Это Вера, — представил мужчина, параллельно скидывая туфли и проходя в гостиную. Едва уловимое удивление в глазах пожилой женщины. Зинаида Михайловна молча, кивнула и улыбнулась, забирая у девушки пальто.
«Она даже не задала никаких вопросов, видимо привыкла к таким «Верам» в этом доме».
«Перестань себя накручивать, чем больше, тем хуже, ты же знаешь».
— Проходите, пожалуйста. Кушать будете? — Зинаида Михайловна была ростом с бабушку, у нее были такие же теплые морщинистые руки и эта насмешливая искринка в глазах.
— Будет, будет. Посмотри, какая она худая, одни кости, — послышался голос Артема, и старушка мило хихикнула, повела Веру на кухню.
Исаев уже сидел на высоком стуле, за мраморным островком в самом центре кухни, закатывая рукава рубашки.
— Смотри-ка, какой нетерпеливый. Хоть бы переоделся.
— Так, где же мне переодеваться, ничего ж не достанется, — Артем перевел взгляд на половину пирога, который остался на тарелке.
— Славик болеет, Максим тоже голодный, неужели бы я их оставила, — Зинаида Михайловна быстренько поставила две тарелки, суетливо нарезая пирог.
— Покажешь, где можно помыть руки? — Вера тихо обратилась к Артему, касаясь его руки прохладными пальцами. Ошалев от увиденного, Вера растерялась. Вдруг появился какой-то детский страх, когда боялся отпустить мамину руку на рынке, чтобы не дай Бог не потеряться.
Артем завел ее в ванную и встал в дверном проеме, наблюдая, как девушка аккуратно намыливает руки, попутно осматривая новую территорию.
— Что? — Вера поймала его взгляд в зеркале и покраснела.
— Ничего. Просто смотрю, — он закусил губу и подошел ближе, останавливаясь у нее за спиной.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — она повернулась к нему лицом, прикасаясь ладонью к его лбу. Артем хмыкнул, перехватывая ее ладошку своей рукой, — Что смешного?
— Тебе не понравится, — мужчина заправил прядь рыжих волос за ухо и сомкнул руки на девичьей талии.
— Боишься?
— Просто не хочу лишний раз чувствовать когти на своей глотке, — Исаев усмехнулся и спрятал лицо у нее где-то в районе шеи. Теплое дыхание коснулось кожи, разнося мурашки по телу.
Руки машинально обхватили широкие мужские плечи, поползли выше, ласково царапая бритый затылок.
Сейчас она решила его не доставать, не выяснять отношения. Хотя даже если бы захотела, у нее бы ничего не получилось.
Это она уже поняла.
Просто он позволил ей побыть рядом, когда это действительно было нужно. Он устал, она в силах была помочь ему отдохнуть, расслабиться. Он сам этого попросил, пусть и не сказал ни слова. Она просто почувствовала.
— Ты такая теплая, — забубнил Артем, целуя девичью шею.
— А ты такой твердый. Довольно быстро для пенсионера, — Вера ойкнула и засмеялась, когда почувствовала, что он ее укусил.
— Ты ответишь за свои слова, — тихий голос был похож на утробные рычание, а потом он накинулся на нее, затыкая смеющийся рот поцелуем. И Вера сдалась. Совершенно не хотелось сопротивляться, особенно, когда было так хорошо. Она совершенно забыла о Зинаиде Михайловне, которая ждала их на кухне и застонала в голос.
— Рыжая, сейчас я из-за тебя точно останусь без пирога, — Артем в противоречии своих слов прижал девушку ближе к себе. Ее худенькое тельце задрожало под натиском, однако она еще сильнее вцепилась ему в шею.
— Неужели я хуже пирога?
— Лучше, моя девочка, лучше, — он целовал ее в раскрытые губы, пока она хватала воздух. Так захотелось, чтобы время остановилось, чтобы люди забыли про них, чтобы они просто остались здесь, в этой ванной, вдвоем.
— Я хочу тебя, — шепотом призналась Вера, торопливо расстегивая пуговицы на его рубашке.
— Моя ласковая девочка.
Он погладил ее по голове, позволяя вытащить рубашку из брюк и развести ее полы. Вера неспешно опускалась на колени, оставляя поцелуи на груди и животе. Ее широко распахнутые зеленые глаза, пока она расстегивала ремень мужских брюк, заставили его поежиться. Она выглядела так юно, с этими растрепанными волосами, порозовевшими щеками и чуть подрагивающими руками.
Можно было сойти с ума.
Ему было недолго.
— Мне нехорошо, — просипела Вера, снова поднимая на него взгляд. Мужчина рывком поднял ее с прохладного кафеля, разворачивая и прижимая животом к стиральной машинке.
Ее недомогание было очевидным. Возбуждение заставляло голову кружиться. Между ног нестерпимо ныло, так, что уже было больно.
— Потерпи, маленькая, — Артем тяжело дышал, пока стягивал тоненькие джинсы по ее ногам, до колен, — Напомни потом, чтобы я всыпал тебе пиздюлей, за то, что ходишь без колготок.
Трусики он стягивал с нее с наслаждением, что тут говорить. Хоть и торопился. Провел грубоватым движением по промежности, закрывая глаза от ощущения избыточной влаги на пальцах. Размазывая ее же смазку по члену, Артем сделал глубокий вдох и вошел в податливое тело девушки.
— Глубже… — отчаянно зашептала Вера, хватаясь побелевшими пальцами в поверхность стиральной машинки. Мужские руки потянулись к ее груди, сжимая вместе со свитером и бюстгальтером.
На полочке загремели бутыльки, когда Вера нечаянно задела ее головой, Артем тогда дернул девушку на себя, вырывая очередной стон.
— Где ты научилась так подмахивать? — Исаев звонко хлопнул ее по попе, наблюдая, как по коже расплывается красный отпечаток.
— Смотрела порнушку, которую нашла у дяди Гриши. Хватило одного просмотра, чтобы понять, что к чему, — переводя дыхание, Вера повернула голову к Артему.
— Ты трогала себя, когда смотрела?
— Да.
— Обещай, что покажешь, — мужчина ускорился, балансируя на грани оргазма.
— Обещаю, — прошептала она, чувствуя своей поясницей его живот. Он наклонился, почти лег на девушку, оставляя поцелуи на шее, все больше и больше ускоряясь. Мысль о том, что она действительно покажет ему, как ласкала себя втайне от всех, заставила протяжно застонать. Он вытащил член, кончая ей на поясницу.
Вера расстроено замычала, резко почувствовав пустоту и так и не получив разрядки. Хотела уже возмутиться, но Артем не дал, присаживаясь на корточки и целуя распухший клитор.
— Еще, еще… — голос сел окончательно, и Вера закусила губу, чтобы не заорать. Ровно четыре поцелуя понадобилось, чтобы она затряслась, падая на гладкую поверхность под собой.
Она считала. Ровно четыре поцелуя.
В ванной было тихо, но сердце билось так быстро и так громко, что казалось, можно оглохнуть.
— Ну, вот и поужинали, — расплываясь в еще возбужденной улыбке, произнес Артем, смотря, как девушка переводит дыхание, а потом кидает в него скомканное полотенце.
— Ты отвратителен.
— Ты сама попросила. Слово дамы, а тем более просьба, для меня закон.
Когда вернулись на кухню, Зинаиды Михайловны уже не было, чай остыл, пирог так и лежал сиротливо на тарелках.
У Веры покраснели даже уши.
— Неудобно как-то получилось, — начала она, осматривая кухню. Гарнитур из темного дерева с золотистой окантовкой по всем стеклянным дверцам, такие же золотые фигурные ручки. Блестящая плита, круглая раковина, тоже блестящая. Все такое дорогое, что отчаянно хотелось провести рукой, коснуться всего, что видели глаза.
— Не бери в голову. Михална девчонка порядочная, все поняла, — Артем усмехнулся сам себе. Михална уже лет так 60 была порядочной девчонкой, к слову.
Быстро расправившись с пирогом, Артем с Верой переместились в гостиную, на диван. В камине потрескивали дрова, по телевизору шла какая-то хрень, типа «Поле Чудес», и Вера с абсолютно дурацкой улыбкой сидела у Артема под боком. Он, закинув ноги на столик перед диваном, потягивал пиво из бутылки, второй рукой играя с рыжими волосами.
— Сегодня опять видела Софу с Андреем, кажется у них все серьезно? — Вера ненавязчиво погладила полоску мужского живота, которую нащупала из-под задравшейся футболки.
Она сидела в такой же, его длинной футболке, робко поджимая голые ноги. После случившегося в ванне, Вера испытывала какую-то захлестывающую с головой нежность, хотелось свернуться клубком возле Артема и тихонько мурчать, изредка поднимая на него глаза.