Читать интересную книгу Западня - Сьюзен Льюис

— Уже слиняли. Хочешь посмотреть, что получилось?

— Не думаю, что я к этому готов. Пока с меня достаточно этой комнаты.

— Что тебя не устраивает?

— Все. Ты была в банке?

— Я заблудилась. А когда выехала на Стрэнд, не нашла места для парковки.

— Чем же ты расплатилась с рабочими?

В ее глазах вспыхнули озорные огоньки. Пол внутренне сжался. Сейчас она скажет, что позволила ласкать свои груди. Зная Мадлен, он понимал, что скорее всего она ограничилась демонстрацией, но ей хочется его завести. А ему не до любовных утех.

— Пойду приму душ.

Он вошел в ванную — и тотчас попятился назад. С позолоченными кранами он бы еще смирился, даже с розовой пластиковой занавеской, но с портретом королевы — ни за что!

— Убери сейчас же!

— Не смей на меня кричать!

— Выбирай, Мадлен: или эта фотография, или я. То же самое относится к любой другой дряни, которыми ты «украсила» этот дом.

— Как ты можешь называть королеву дрянью?

— Дрянь — это когда королева висит в ванной. Нашла тронный зал!

— Я думала, это остроумно.

Пол застонал.

— Ты живешь не в какой-нибудь дыре, где пишут письма на линованной бумаге (намек на объяснительную записку, посланную ею после того как она пропустила фотосъемку) и прыскают в комнатах освежителем воздуха. Заруби себе на носу!

— Мне нравится освежитель воздуха! — огрызнулась она. — И королева нравится! Она останется здесь.

Пол посмотрел на ее лицо. Сложная гамма отразившихся на нем противоречивых чувств заставила его расхохотаться. Видит Бог, он не хотел мучить Мадлен, но не упускать же удобный случай! Он сел на крышку унитаза и огляделся.

— Даже у Мэриан больше вкуса.

— Не смей произносить при мне ее имя! Только и знаешь, что колоть мне глаза! Вчера, например — этот треп о… как это называется?..

— Метампсихоз. Переселение душ. Мэриан поняла бы.

— Еще бы! Такая же зануда!

Пол понимал: жестоко попрекать Мадлен ее убийственным скудоумием, но она так легко поддавалась на провокации — одно удовольствие!

— Тоже мне вкус! Напялит мешок от Лоры Эшли, чтобы скрыть свой толстый зад. Палец о палец не ударит, чтобы выглядеть хоть чуточку привлекательнее.

— Ну почему же, она старается…

— Да? Ты когда-нибудь видел, чтобы она выщипывала брови или красила ногти? Чокнутая! Только и умеет, что трепаться о высоких материях, а ты ее поощрял. Брала бы пример с меня — сейчас не кусала бы локти. Маленькая сучка! Вечно носилась со своим университетом — только потому что я не получила высшего образования. Всем надо знать, какие у нее расчудесные мама и папа — лишь бы меня унизить. Ничтожество! Если она и осталась одна, так потому что не заслужила ничего другого. С какой стати мне ее жалеть?

Пол вздернул брови.

— Вот как, Мадлен, тебя мучают угрызения совести? Это что-то новое!

— О чем ты говоришь? — окрысилась она.

— У Мэриан гораздо больше достоинств, чем ты думаешь. Красота, знаешь ли, еще не все.

— Красота, а потом — деньги, и не забывай, пожалуйста, кто за все платит. Заткнись насчет Мэриан!

Хлопнув дверью, она бросилась в спальню. Нечего Полу колоть ей глаза этой хронической неудачницей! Пока она, Мадлен, выступала в кабаках со стриптизом, чтобы заработать деньги, эта дура корпела над учебниками, чтобы получить диплом, от которого абсолютно никакого толку. Пусть теперь не жалуется, что осталась одна, ей пойдет на пользу. А если не выдержит, при чем тут Мэд? Не может же она всю жизнь нянчиться с этой недотепой, своя рубашка ближе к телу. У нее все так отлично складывается, что просто не верится! Во всех газетах ее называют очаровательной, великолепной, неподражаемой — и, что гораздо важнее, у нее есть Пол. Так при чем тут Мэриан?

Спустя час, приняв ванну и побрившись, Пол вошел в спальню и застал Мадлен в слезах; в то же время она пристально изучала свое отражение в зеркале. Он сел на кровать и посадил ее к себе на колени.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Тогда зачем снова заладил про Мэриан? Ты вроде бы сказал, что она тебя больше не интересует?

— Так и есть. Ну не плачь. Завтра у тебя боевое крещение — ты же не хочешь выйти с опухшим лицом?

Ему не безразлично, как она будет выглядеть в свой великий день! Этого было более чем достаточно, чтобы Мадлен успокоилась и с обожанием посмотрела на Пола. Тот нежно поцеловал ее в губы.

— Ну вот. А теперь покажи мне самые сногсшибательные позы, которыми ты собираешься очаровать публику.

Она помотала головой.

— Сперва объясни, что такое мета… психоз… Ну, ты понимаешь.

— Ладно. После того как ты расскажешь, каким способом отблагодарила рабочих.

* * *

Утром Мадлен поднялась ни свет ни заря. До трех часов ей было нечего делать в студии, так что она собиралась позагорать, а потом пообедать вместе с Полом. Она безмерно гордилась их единением.

Наконец-то у нее есть человек, которого она может считать своим и любить от всего сердца, а не из благодарности, как тетю Селию или Мэриан. Мадлен гнала от себя мысли о том, что Пол может бросить ее, как родители; лезла из кожи вон, стараясь подучиться, показать ему, что его карьера значит для нее не меньше, чем для Мэриан, — даже больше.

Вернувшись домой из салона красоты, Мадлен нашла записку: Пол предлагал встретиться в баре «Жюли». Она была разочарована: хотела похвастаться загаром перед тем как отправиться в Уэмбли, — зато дочитав записку до конца, едва не подпрыгнула от радости. Пол отправился на встречу с агентом! Издательство «Фримантл» заинтересовалось его книгой!

Она довольно рано приехала в «Жюли» и решила пока полистать кем-то оставленную на столе газету. Правда, она не особенно вникала в смысл того, что читает: больше поглядывала по сторонам — какое она производит впечатление?

Едва Пол вошел в зал, она поняла, что у него паршивое настроение. Он даже не поцеловал ее, а плюхнулся на стул и начал с деланным энтузиазмом разглагольствовать о художественных образах, мотивировках, композиции — словом, о непонятных для нее вещах.

— Видите ли, — рычал Пол, — если я сделаю Джимми Пенна богатым юношей, чтобы о нем могли мечтать читательницы, — тогда роман напечатают!

Мадлен обвила руками его шею.

— Говорила я тебе, что как только мы попадем в газеты, ты найдешь издателя.

Он резко отстранил ее.

— Ты не слушаешь. Этот чертов редактор требует существенных правок!

— А ты откажись.

— Тогда он не напечатает.

— О!

— Сейчас явится Филипп Хавз, я скажу ему все, что думаю о Гарри Фримантле.

— Ни в коем случае! Нужно быть осторожным.

— Черта с два! Это мой роман. Я думал об этом всю дорогу и принял решение. Да брось ты эту чертову газету!

— Не трогай! Я еще не дочитала свой гороскоп.

— Ради всего святого! — взорвался Пол.

— Хочешь узнать свой? Ну-ка, что тут написано про успех в делах?

Пол вскочил на ноги; Мадлен взвилась следом, точно пружина. Он стряхнул ее с себя. К счастью, в это время появился Филипп Хавз. Мужчины обменялись рукопожатием. Мадлен пришлось согнуться в три погибели, чтобы клюнуть агента в щеку.

За обедом Мадлен прилагала бешеные усилия, чтобы понять, о чем они толкуют. Зная, как это важно для Пола, норовила вставить ободряющую реплику, но на нее не обращали внимания. Потом, когда официант убрал со стола и принес кофе, Пол вдруг с силой хватил кулаком по столу и воскликнул: она и есть — ключ к проблеме! Филипп смутился и покачал головой, но Пол продолжал вести себя так, будто сделал важное открытие.

Мадлен так ничего и не поняла, но поскольку время приближалось к двум часам, собралась уходить. Пол проводил ее до машины.

— Убей их своей красотой, — сказал он и захлопнул дверцу. Мадлен опустила стекло, и он нагнулся, чтобы запечатлеть на ее губах страстный поцелуй. — Скажи, что ты меня любишь.

— Я люблю тебя, Пол. Другие будут любоваться моим телом, но принадлежать оно будет тебе одному.

Он слегка коснулся ее груди.

— Смотри же, помни об этом! Жду тебя дома.

* * *

На студии Мармота какой-то прыщеватый юнец, который не мог сказать слова, чтобы не хихикнуть, провел Мадлен по лабиринту коридоров. Она поинтересовалась, зачем над многими дверями горят красные лампочки, а узнав, что это означает — «Осторожно: идет съемка!» — спросила, нельзя ли поглядеть хоть одним глазком.

— Нельзя. Фотографы не любят, когда взрослые подсматривают.

— Даже модели?

Он наморщил лоб и оглядел ее с головы до ног.

— Ты — модель?

— А кто же еще?

Он озабоченно поскреб макушку.

— Разве ты не Сандра Тернхем из Сент-Ивеля?

— Ясно, нет.

— Кто же ты?

От гнева у нее раздулись ноздри.

— Мадлен Дикон.

Парень изумленно воззрился на нее.