Читать интересную книгу "Много жизней, много учителей - Брайен Уайсс"

время операции? Может, кто-то из пациентов умер из-за негативных ожиданий, которые он уловил во время операции? Может, чувствуя безнадежность, некоторые просто сдавались?

«Вы помните, о чем они говорили?», — спросил я.

«Что они должны вставить трубку. Когда они вынут трубку, мое горло может опухнуть. Они не знали, что я могу все это слышать».

«Но вы слышали».

«Да. Поэтому у меня возникли все эти проблемы». После сегодняшнего сеанса у Катерины исчез страх подавиться или задохнуться. Вот так просто. «Все беспокойство… — продолжила она, — я думала, что я задохнусь».

«Вы чувствуете себя свободной?» — спросил я.

«Да. Можно изменить то, что они делали».

«Могу ли я?»

«Да. Конечно… Им следует внимательно следить за своими словами. Я теперь помню. Они поместили трубку мне в горло. И потом я не могла ничего рассказать им».

«Теперь вы можете… Вы действительно слышали их».

«Да, я слышала их разговор…» Она помолчала одну-две минуты и затем стала осматриваться. По-видимому, она к чему-то прислушивалась.

«Похоже, вы слушаете послания. Вы знаете, откуда исходят послания?» — Я надеялся, что появятся Учителя.

«Кто-то заговорил со мной», — загадочно ответила она.

«Кто-то с вами заговорил?»

«Но они ушли». Я попытался вернуть их.

«Не сможете ли вы вернуть духов, передававших нам послание… чтобы помочь нам разобраться».

«Они приходят, лишь когда сами хотят, а не когда я решаю», — ответила она твердо.

«Вы не можете этим управлять?»

«Нет».

«Хорошо, — согласился я, — но послание об анестезии было очень важно для вас. В ней была причина вашей боязни задохнуться».

«Это было важно для вас, а не для меня», — возразила она. Ее слова завертелись у меня в голове. Она должна была исцелиться от страха, но, тем не менее, это откровение было более важно для меня, чем для нее. Я был тем, кто осуществлял это исцеление. Ее простой ответ содержал в себе много смысловых пластов. Я чувствовал, что, если я правильно пойму эти пласты, эти резонирующие октавы значений, я совершу значительный скачок в понимании человеческих взаимоотношений. Возможно, помощь была более важна, чем исцеление.

«Для меня, чтобы помочь вам?» — спросил я.

«Да. Вы можете нейтрализовать то, что они сделали. Вы нейтрализовали то, что они сделали…» Она отдыхала. Мы оба получили большой урок.

Вскоре после того, как моей дочери Эмми исполнилось три года, она подбежала ко мне и обхватила за ноги. Подняв голову, она сказала: «Папочка, я люблю тебя сорок тысяч лет». Я посмотрел вниз, в ее крошечное личико, и почувствовал себя очень, невероятно счастливым.

ГЛАВА 11

Как-то ночью, несколько дней спустя, меня что-то резко вывело из состояния глубокого сна. Моментально встрепенувшись, я вдруг увидел лицо Катерины, которое было в несколько раз больше натуральных размеров. Она выглядела расстроенной, и, казалось, нуждалась в моей помощи. Я посмотрел на часы — было 3:36 ночи. Было тихо, не было слышно никаких звуков, которые могли бы разбудить меня. Кэрол мирно спала рядом со мной. Я повернулся на другой бок и уснул.

Этой же ночью, около 3:30, Катерина проснулась в ужасе от кошмарного сна. Она была вся в холодном поту, сердце бешено колотилось в груди. Она решила помедитировать, чтобы расслабиться, визуализируя, как я погружаю ее в гипноз в офисе. Она представила мое лицо, услышала мой голос и постепенно заснула.

У Катерины неуклонно развивались экстрасенсорные способности, и у меня тоже. Я мог слышать, как мои старые профессора психиатрии говорили о взаимном перенесении психологических реакций в терапевтических взаимоотношениях. Перенесение — это проекция пациентом чувств, мыслей и желаний на терапевта, который представляет кого-то из прошлого пациента. Обратное перенесение — это, наоборот, перенесение бессознательных эмоциональных реакций на пациента. Но этот обмен в 3:30 ночи был иным. Это была телепатическая связь, установившаяся помимо обычных каналов. Этот канал был каким-то образом открыт гипнозом. Или, может, не обошлось здесь без наблюдателей, группы разнообразных духов — Учителей, хранителей и других, которые и были ответственны за этот новый волновой канал? Я бы не удивился.

На следующем сеансе Катерина быстро погрузилась в состояние глубокого гипноза. Она сразу же насторожилась: «Я вижу большую тучу… она напугала меня. Это было здесь». Ее дыхание участилось.

«Она все еще там?»

«Я не знаю. Она быстро приходит и уходит… нечто высоко на горе». Она оставалась настороженной, продолжая тяжело дышать. Я боялся, что она увидела бомбу. Могла ли она заглянуть в будущее?»

«Вы можете увидеть гору? Она похожа на бомбу?»

«Я не знаю».

«Почему она пугает вас?»

«Она появилась очень неожиданно. Она была там. Очень дымная… очень дымная. Большая. Далеко. Ой…»

«Вы в безопасности. Вы можете подойти поближе?»

«Я не хочу приближаться!» — резко отрезала она. Она редко проявляла подобное сопротивление.

«Почему вы так этого боитесь?» — снова спросил я.

«Я думаю, это какие-то химикаты. Трудно дышать, находясь рядом с этим». Она тяжело дышала.

«Это похоже на газ? Это выходит из самой горы… подобно извержению вулкана?»

«Я думаю, да. Как большой гриб. Именно на него и похоже… белое».

«Но это не бомба? Это не атомная бомба или нечто подобное?» Она промолчала и затем продолжила.

«Это вул… что-то вроде вулкана. Я думаю. Очень страшно. Трудно дышать. В воздухе стоит пыль. Я не хочу оставаться здесь». Постепенно ее дыхание нормализовалось. Она оставила пугающую сцену.

«Теперь легче дышать?»

«Да».

«Хорошо. Что вы видите сейчас?»

«Ничего… Я вижу ожерелье, ожерелье у кого- то на шее. Оно синее… оно серебряное со свисающим синим камнем, и еще — более маленькие камешки».

«Имеется что-нибудь на этом синем камне?»

«Нет, он прозрачный. Можно видеть сквозь него. Дама черноволосая, в синей шляпе… с большим пером, одета в вельветовое платье».

«Вы знаете эту даму?»

«Нет».

«Вы рядом с этой дамой, или вы и есть эта дама?»

«Я не знаю».

«Но вы видите ее?»

«Да. Это не я».

«Сколько ей лет?»

«За сорок. Но выглядит она старше».

«Она делает что-нибудь?»

«Нет, она просто стоит у стола. На столе флакон с духами. Он белый с зелеными цветами. Там еще щетка и расческа — с серебристыми ручками». Меня поразила детальность ее описания.

«Это ее комната или магазин?»

«Это ее комната. Здесь же кровать… с четырьмя столбиками по углам. Коричневая кровать. На столе стоит кувшин».

«Кувшин?»

«Да. В комнате нет картин. Здесь странные темные шторы».

«Там есть еще кто-нибудь?»

«Нет».

«Какое отношение к вам имеет эта дама?»

«Я служу ей». И снова она