Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

сознанию ничего не угрожает. Собака явно ощущала мои добрые намерения, но хотела докопаться до истины. Довериться мне еще рано, но и страха я в ней не пробуждал.

Пёс продолжал меня изучать, перекидываю голову с одного бока на другой. Топтался на месте. Начал скулить.

— Ну что случилось, Пич? Я не причиню тебе вреда.

Собачьи глаза опустились, и теперь смотрели на мою протянутую ладонь. Я подношу руку ближе. Медленно, без резких движений.

— Ну же, Пич, дай лапу…

Он снова уставился на меня. И начал пристально смотреть, выискивая в моей голове хоть какие-то намёки на агрессию. Но, там ничего подобного не было. Я хотел дружить. И собака это прекрасно видела и понимала. И ясно понимала, что я от неё требую. Но продолжала мне не верить!

Замечаю ошейник на его шее.

Делаю рывок. Ладонь врезается в грудь собаке. Пальцы проскальзывают между мягкой шерстью и ошейником. В туже секунду притягиваю к себе Пича и свободной рукой начинаю гладить по голове.

— Пич! — говорю я. — Успокойся! Хороший мальчик!

Но он пытается вырваться. Заскулил.

Продолжаю гладить. Нежно вожу ладонью от головы до самого хвоста. Затем чешу за ухом. Улыбаюсь ему и говорю:

— Пич, хороший мальчик…

Собака прекращает скулить. Успокаивается. Не пытается вырваться. Пич смотрит на меня, а потом высовывает влажный язык и начинает лизать мне лицо. Шершавый язык проходиться мне по губам, по носу. Я отвожу голову и когда снова кидаю взгляд на пса, Пич со всей силой врезается своим лбом прямо мне в лобешник.

— Инга! — голос Бориса слышится повсюду. Он рядом. И одновременно далеко. — Инга!

Голос совсем близко. Меня начинает трясти. Глубокий вдох, и аромат навоза заполняет лёгкие. Кончики пальцев нащупывают что-то тёплое, липкое и вязкое. Это грязь… Я лежу на земле, в самом соку из навоза и мочи…

— Инга!

Веки болят, но я открываю глаза.

Мужские руки хватают меня за плечи и тянут вверх. Я словно парю в воздухе. Как будто взлетел к потолку, подкинутый нежными руками матери. Как только меня подняли на ноги, я тут же оглядываюсь. Ищу его и нахожу. Собака спокойно стоит на трёх лапах возле ноги Бориса, глядя на меня с каким-то негодованием. Можно подумать это я тут устроил потасовку, выжрал лишнего и потерял сознание! И не надо так на меня смотреть!

Борис внимательно осмотрел пса. Хотел погладить, но не решился. Хоть собака и не вызывала доверия, опасность от неё не исходила. Борис убирает меч в ножны и спрашивает меня:

— Что с собакой?

Да хер его знает. Несмотря на грязь, присаживаюсь на колено возле Пича. Протягиваю руку. Может мне и показалось, но пёсик вроде как вильнул хвостом. Я не прошу его дать мне лапу, не прошу пролаять моё имя, как это делают некоторые ебанутые хозяева, я лишь хочу наладить контакт. Осторожно. Без резких движений. Медленно тяну ладонь к голове. Собака не сопротивляется. Хлопает глазами и громко дышит. Даже не обращает внимания на ругань и оскорбления в свой адрес от мелкого поганца.

Кончики моих пальцев нежно касаются сморщенного лба. Кожа твёрдая, грубая, как засохшая глина. Веду пальцы к шее, не забыв почесать за ухом. Не лучшая идея. Ногти сточило, оставив неровные края, такие как у невротиков, постоянно грызущие свои ногти. Да такой коже никакой крем не поможет!

— Пич, — говорю я, — Сидеть!

Собака громко гавкнула, напугав окружающих. Я сам слегка дёрнулся, совсем не ожидая такой реакции. Но это был лай согласия, никакой агрессии. Неуклюже, и не с первого раза, но Пич сумел сложить заднюю лапу и плюхнуться задом в грязь, при этом, не упав на бок. Открыла пасть и принялась дышать, высунув язык. Язык вполне обычный: розовый, без каких либо изменений. Даже слюни потекли ручьём, растягиваясь до самой земли. Обычный пёсик, только теперь не ведомой нам породы. Такой вот дворовой уродец, получившийся в результате слияния смерти и гноя. Да, и такое бывает.

— С собакой всё в порядке, — констатировал я, когда Пич всё же кладёт свою лапу мне на ладонь.

— Ты его контролируешь? — спрашивает Борис, вставая позади меня.

— Да.

Ветерок смеха окутал меня, сняв всё напряжение. Мужики спрашивали друг у друга: Это что, у нас теперь есть свой «Труперс»? А когда окончательно убедились, что он свой, — быстро спрятали своё оружие. Здесь могла быть полная идиллия, если бы не плач и громкие завывания пацана. Даже Борису это надоело. Он кинул на паренька взгляд полного отвращения и громко рявкнул:

— Заткнись!

Когда воцарилась тишина, Борис обратился ко мне:

— Инга, нам нужно знать, что здесь произошло? Возможно, это прозвучало глупо, но ты должна ясно понимать, что именно для таких целей мы тебя и взяли с собой. Я понятия не имею, как у тебя происходит общение с животными… читаешь ли ты их мысли, но мне нужно знать, что тут произошло? Кто напал на ферму?

— Волки, — сказал я. — На ферму напали волки. И это далеко не первое нападение.

— Хорошо-хорошо! — Борис от радости даже принялся потирать ладони.

Его лицо засияло от счастья. Восторженные глаза запрыгали, смотря то на меня, то на пса. Его задумка сработала, он мог гордиться собой. Но про волков он и так знал, целью было проверить меня. И я прошёл проверку. Теперь Борису подавай больше. Он больше не хотел размениваться по мелочам. Он был готов идти дальше.

— Спроси, куда ушли волки?

— Пич не знает.

— А как же след⁈ Он сможет взять след?

Когда я с этим вопросом обращаюсь к собаке, Пич весь скукоживается. Он явно напуган. Скулить не стал, но морду стыдливо опустил к лапам.

— Пич, нам нужно их найти.

— Они злые, — отвечает собака. — Больно! Я больше не хочу боль… — после этих слов Пич скрутился, дотянулся мордой до своей культи и принялся её вылизывать. Меня передёрнуло. Звук был похож на тот, что издаёт кусок пенопласта, когда его трут о металлическую трубу.

— Пич, — я провожу пальцем по его боку, где меч Бориса нарисовал некрасивую черту. — Теперь тебе никто не причинит боли.

Собака была настолько увлечена своим делом, что даже и не обратила внимания на мои слова. А я был так увлечён собакой, что не обратил внимания на подошедшего к нам пацана. Поняв,