сожалению, меня попросили покинуть комнату, так что я тоже не знаю подробностей.
— Но ты всё же что-то знаешь?! Так что же случилось?!
— Я не знаю в чём обвиняют главу храма, но он был заключён в тюрьму герцогом и рыцарским орденом. Мне тоже интересно, что же вчера произошло, — ответил я, наклонив голову.
Услышав мой ответ, господин Эгмонт тут же побледнел. Он мог вести себя высокомерно только благодаря поддержке главы храма. Теперь, когда того не стало, следующим главой храма, несомненно, станет главный священник. Как же теперь изменится положение господина Эгмонта? Нет ничего более освежающего, чем когда такие никчёмные люди получают по заслугам.
Когда я подходил к комнате главного священника, то увидел, что он куда-то уходит вместе с Замом, другим его слугой. Я подошёл к ним.
— Главный священник, вы куда-то уходите?
— Сегодня должны быть похороны. Я иду в молитвенный зал. Арно, подготовь всё к встрече с компанией Гилберта.
В молитвенный зал во время похорон приходили лишь простолюдины, а священники практически никогда не появлялись там, чтобы получить сообщение о чей-то смерти. Так почему на этот раз туда направился сам главный священник? Думая об этом, я вернулся в его комнату и начал приготовления к встрече посетителей.
Спустя некоторое время мне сообщили, что карета компании Гилберта прибыла к задним воротам. Я направился туда, чтобы поприветствовать их.
— Вас ожидают.
После того, как я проводил их в комнату главного священника, мне приказали покинуть комнату. Похоже, что главный священник стремится сохранить разговор в тайне, а потому вновь отослал всех слуг. Что же такое случилось прошлой ночью? Вот только мне ничего не сообщили, кроме того, что днем мы отправимся в покои госпожи Майн.
***
— Арно, пошли.
— Понял.
После обеда главный священник передал мне несколько листов растительной бумаги и велел идти за ним в покои госпожи Майн. Сегодня его лицо было хмурым и между его бровями пролегла куда более глубокая морщина, чем обычно. Я не понимал чем он был так обеспокоен, но раз он сам не говорил мне об этом, то и гадать было бессмысленно.
Когда я прошёл по коридору и остановился перед дверью в покои директора приюта, я испытал те же чувства, что и когда был слугой бывшего директора приюта, госпожи Маргариты. Мне до сих пор непривычно звонить в колокольчик, чтобы войти в покои директора. Когда я позвонил, дверь, как и в те дни, открыл Фран.
— Главный священник, пожалуйста, проходите.
Зал первого этажа практически не изменился с тех дней, когда здесь жила госпожа Маргарита. Наверно, это из-за того, что госпожа Майн продолжила использовать её старую мебель. Поскольку и человек, открывший дверь, и убранство зала не изменилось, на меня нахлынули воспоминания о прошлом. Я ностальгически улыбнулся, пока рядом со мной разговаривали главный священник и Фран.
— Как она?
— У неё небольшой жар, но она одета и ждёт вас. Как вы и просили, я собрал всех её слуг.
Я поднялся по лестнице вместе с Франом и поймал себя на мысли, что оглядываюсь в поисках госпожи Маргариты. Я вспомнил её тёмно-синие глаза, золотые волосы и никогда не сходящую с лица улыбку. Родинка в уголке её губ была такой притягательной, и моё сердце каждый раз билось сильнее, когда она манила меня своей нежной рукой.
Но к сожалению, в отличие от моих воспоминаний, на втором этаже сейчас находились госпожа Майн и её слуги. У госпожи Майн был несколько нездоровый цвет лица, вероятно из-за жара. Среди её слуг были две девушки, которых я не узнал, и они с тревогой смотрели в нашу сторону. Скорее всего, они были заменой Делии. Поскольку они ещё не достигли совершеннолетия, у нас было мало возможностей встретиться.
— Кто эти двое? — спросил главный священник.
— Моника и Никола, — ответила госпожа Майн. — Вчера я говорила о том, что они станут моими слугами вместо Делии. Они будут заботится о моих нуждах и помогать поварам на кухне.
— Понятно. В таком случае, давайте поговорим о будущем.
То, что затем сказал главный священник, было поистине шокирующим. Чтобы уберечь госпожу Майн от нападок со стороны жён её отца, её отправили в храм и выдали за простолюдинку. На самом деле её зовут Розмайн и она дочь высшего дворянина.
Я несколько раз видел тех простолюдинов, что она называла семьёй, но прежде чем я смог задуматься над этим, я просто принял объяснение главного священника. Храм был местом, где правили капризы священников и не было смысла спорить с их неразумными ожиданиями и требованиями. Как они говорят, так и должно быть. Что бы ни думали слуги госпожи Майн, точнее госпожи Розмайн, все они понимающе кивнули. Им, конечно, было легче принять госпожу из высших дворян, чем госпожу из простолюдинов.
— Этим летом состоится церемония крещения Розмайн в особняке её отца, во время которой её удочерит герцог. После этого, как приёмная дочь герцога, она станет главой храма.
После слов главного священника слуги госпожи Майн… госпожи Розмайн удивлённо заморгали. По выражениям их лиц было понятно, что даже если они услышали то, что сказал главный священник, но просто не могли этого понять. Я чувствовал то же самое.
Это не редкость, когда дворянам приходилось прятать своих детей, что ещё не прошли крещение, в храме, или же их заставляли отправлять их сюда. Здесь их опекунами становились взрослые священники. Поскольку дворяне обычно объявляли о своих детях лишь на церемонии крещения, то было вполне естественно отправить детей, о которых никто ничего не знал, в храм, пока время для их церемонии не наступит. Таким образом, не было ничего удивительного, что дочь высшего дворянина спрятали и воспитывали здесь, а главный священник выступил её опекуном. Однако, мне было сложно понять почему госпожу Майн… то есть госпожу Розмайн назначают главой храма.
— Глава храма совершил множеством преступлений, чем навлёк на себя гнев герцога, а потому был арестован. Пока Розмайн не станет главой храма в качестве приёмной дочери герцога, я временно возьму на себя обязанности главы храма.
Пусть он и говорит, что возьмёт на себя обязанности главы храма, но,