— Ладно, ничего, брось беспокоиться по этому поводу. Сейчас сам что-нибудь быстро придумаю.
— Да тебе, любимый, просто цены нет! — в это я почти уже верила.
Он усмехнулся, но ничего не ответил. А через малое время мы уже сидели за столом, пили вино и разговаривали. Вернее это я говорила, а он глотал пищу, почти не жуя, так был голоден. И я не просто говорила, а выпытывала у Отто все, что связано было с его сегодняшним заданием и не только это.
— И кто к вам залетел на этот раз? Можешь ответить? Или это военная тайна?
— Мужика принесло, — ответил, не глядя на меня, по всему, тарелка занимала его больше.
— И что с ним не так? Имею в виду, по какой причине он-то здесь оказался?
— Все просто. Наркоман.
— Надо же! — придвинулась я ближе. — И что ты с ним сделал?
— Все как обычно, — отложил нож в сторону и потянулся к бокалу вина. — Ничего для тебя интересного, детка.
— Так считаешь? — поджала я губы. — А мне бы, все-таки, хотелось знать.
— Зачем он нам здесь нужен? Работник никакой. Здоровья своего он лишился уже давно. Так что, тело его нам тоже без надобности.
— Это что же?.. Это ты его…
— Да. Но не сам, конечно. Для этого специальная служба есть. Я только его скрутил и доставил, куда следовало. В общем, приговор подписал ему я, конечно. Что так смотришь? Не нравится такое про меня знать? Но тут ничего не поделать, детка.
— А меня, почему же ты оставил в живых, если…
— Это отдельный разговор, и время его не пришло. И еще, я бы, все же, хотел нормально поесть. Ты не могла бы немного помолчать?
— Да, нет проблем, — но выдержки у меня хватило минут на пять максимум. — А твоя первая любовница…ну, та, другая женщина… она как сюда попала? Спрашиваю потому, что там же не было трагического конца, так ведь. Может, тогда расскажешь?
— Зося? Она хотела руки на себя наложить. Это вполне для тебя подходящая история? Веселья в ней, правда, ни на грош, но…
— Но ты ее пожалел! Что же, благородно.
— Просто было достаточно очистить ей кровь, чтобы потом использовать, в каких полезных целях.
— Ах, да. Помню. Бордель. Но ты решил, что она вполне может пригодиться и тебе самому.
— Что-то в этом роде.
— Поняла. Что же, схожая с моей история, — мне сделалось так тоскливо, хоть вой. Но я себя сдержала. И даже улыбнуться получилось.
— Да? — с сомнением покосился Отто. — У тебя тоже была несчастная любовь?
— Что? А, а! Ты про то, что у меня в крови тоже всего было полно! Но нет. Умирать я не собиралась. Даже наоборот. Просто… А в прочем, это все не важно теперь.
— Начала, так ответь, — теперь он уже не сводил с меня глаз, хоть и продолжал есть. — Давай, говори.
— У меня была счастливая любовь. Не веришь? Зря! Я так его любила…
— Кого? — теперь Отто уже и вилку отложил и даже жевать перестал. — Как его звали?
— Какое это теперь имеет значение? — В моем голосе послышалась безнадежность. Но это так и было. Возврата к былому не предвиделось ни на сколько.
— Отвечай, когда я тебя спрашиваю. Как его имя?
— Сергей. Это мой жених. Был. Мы собирались пожениться этой осенью.
— И ты приняла химию вместе с алкоголем от большой радости и предвкушения такого важного в твоей жизни события?
— Зачем ты так? Все было иначе.
— Так расскажи. Мне стало интересно, — откинулся он к спинке стула.
— Нечего особенно рассказывать. Сергей вынужден был на некоторое время от меня уехать. Неожиданно так это получилось. А я сильно без него загрустила. Очень даже сильно. Ну…тебе, скорее всего не понять, — я ему все это рассказывала, и так получалось, что сама же в эту историю и верила, и с каждой минутой все больше и больше.
— Так считаешь? — прищурился Отто. — И что было дальше?
— А что дальше? Ничего особенного. Взяла и выпила с горя. Виски, кажется. А я обычно ничего крепкого не пью. Вот меня и повело. Раскисла, одним словом. Плакать начала. А тут бабушка пришла. Она как лучше хотела. Выпей, сказала, эти таблетки, они от всего помогают. Я выпила. Но мне сделалось только хуже. А потом врач пришла. Та мне укол какой-то сделала. Вот и все. И оказалась я, каким-то образом в том бунгало, около которого мы потом с тобой и встретились. А вот как там Отелло оказался, это уже совсем не понятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Он таблетки те «волшебные» заглотил. Видно, твоя бабушка их оставила в доступном для него месте.
— Правда?! — я тут же нашла взглядом Отти и успела заметить, как он с поджатым хвостом прошмыгнул в направлении коридора. — А говорил, что ни-ни!
— Врал, — сказал это каким-то совсем грозным голосом. — Ну, с питомцем твоим теперь все понятно и мне и тебе. А вот про тебя хотел бы узнать побольше.
— Так спрашивай, а я отвечу. Только потом и ты мне тоже. Ладно?
— Там видно будет. Скажи, сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Кем ты работала? И где?
— Играла в театре. Я актриса. Мы с Сергеем вместе учились в театральном училище. Там и приметили друг друга и…
— А я про него у тебя спрашивал? — его глаза вдруг недобро сверкнули.
— Ладно. Замолкаю. Но может, теперь ты мне скажешь свой возраст?
— Мне сорок пять. — Сложил он руки на груди.
— Иди ты! — махнула я на него и засмеялась. — Это не серьезно. Ты выглядишь максимум на тридцать.
— Наоборот. Это очень серьезно, — Отто даже не улыбнулся и продолжал смотреть немного угрюмо. — Старшему моему брату, Борису, пятьдесят. А Грину, это наш младший, сорок. Отец отметил недавно сотый день рождения, а вообще наша средняя продолжительность жизни сто пятьдесят лет. Мне продолжить рассказывать про наше житье-бытье?
— Конечно! — смотрела на него заворожено. — Раз я здесь, то мне интересно все это знать.
— Наш мир — это будущее вашего. Или, все же, нет, не так. Ваш мир — это наше прошлое. Оно будет разрушено в Третью Мировую войну. Выживут только те люди, кто сможет укрыться в глубоких подземных бункерах. И их будет ждать очень тяжелая жизнь. Сплошная борьба за выживание. На поверхность было не выйти, там все лежало в руинах, излучающих смерть. Но прошло немало времени, сменилось не одно поколение узников, заключенных в противоядерных убежищах, и тогда только стало возможным возрождение жизни на земле.
— Вот оно что?! Значит, я попала в будущее?
— Да. И очень далекое.
— И те люди не только смогли выжить, но и развить науку? Там, в бункерах? Я наблюдала ваши технологии, да и твой рассказ про продолжительность жизни меня впечатлил.
— Что-то в этом роде.
— И что еще стало вам доступно?
— Многое. Но проблем все равно еще хватает.
— Каких же? И разве вам не все по плечу с таким развитием науки и техники?
— Возрождено совсем мало земель. Ты явилась к нам на западную окраину. Работы продолжаются, но продвигаются очень медленно.
— Это что же выходит? Москва у вас, как бы, теперь в захолустье находится? А самый центр цивилизации, где тогда?
— Много восточнее, за Уралом. Удивлена?
— Не очень. Были предсказания на этот счет. И прорицатели говорили это, и ученые.
— Выходит, что сбылось.
— Так какие ваши главные проблемы?
— Малочисленность. Нас мало, а по-прежнему не восстановленных и зараженных земель еще остается очень много.
— Так у вас же есть клоны? Или я чего-то не понимаю?
— Это все очень сложно. Малочисленность выживших — беда. Увеличение населения тоже. Со всех сторон проблемы. В общем, в двух словах не расскажешь. Да и не к чему тебе забивать лишними сведениями голову. Небольшое представление о нашем мире теперь имеешь, и хватит. Все равно, тебе жизнь предстоит вести, в некотором роде, замкнутую.
— Это почему?
— Потому что я тебя взял под свою опеку. А моя женщина будет знать только уютный дом и никаких проблем.
— Стой. Тебе пришло на ум взять меня сюда. И я очень благодарна за это. Наверное, пропала бы, случись иначе. Но почему ты выбрал меня? Можешь сказать? У вас что, нет других женщин? Клонировать их получается, а…