Зайцев внимательно следил за мной, чуть наклонив голову. Я ничего не могла прочитать по его лицу. А если он согласен с Робертом?.. Воздух в ванной словно потяжелел, стал липким, тягучим, но я продолжала говорить.
— За несколько дней до помолвки я дотронулась до кольца и увидела. Его, моего жениха, страстно целующего незнакомку. Он был в командировке за городом, но я узнала название отеля и поехала к нему. Вычислила номер и, как в дешёвой драме, застала его с другой. Только он даже не оправдывался. Более того, мне дали пощёчину за то, что я якобы устроила истерику.
Зачем ты поднимаешь шум?! Ты не видишь, я отдыхаю. Как дьявола ты вообще приехала?! Невеста?.. Ты не человек, Лин. Ты хрустальный шар, который будет принадлежать мне… Остальное — не твоё дело.
— Он явно хорошо выпил и погулял. Видно, ослабил бдительность и выдал все тайны. Я не стала слушать до конца — выбежала и прыгнула в машину.
— Это был тот случай, когда ты пыталась покончить с собой? Сбила ограждение на мосту и вылетела в реку? — вдруг уточнил Заяц. Я удивлённо повернулась к нему.
— Да. Откуда ты знаешь?
— Психолог рассказал про попытку суицида, — отмахнулся Лёша, — я просто предположил, как могли развиваться события.
Его слова царапнули меня, но я не придала этому значение.
— В итоге никто не понял, что было самоубийство. Всё списали на техническую неисправность. Отказали тормоза. Я чуть не умерла, но меня выходили. Кажется, моя семья далеко не бедная. Врачи, сиделки, палата как гостиничный номер — думаю, потратились они не мало. Жених тоже примчался. Он убедил мою семью, что той сцены в отеле не было, что видение — последствие наркоза. Первое время я верила ему, мы играли в красивую пару, но заноза сидела в душе. Мне надо было разобраться до конца. Я съездила в этот отель и поговорила с портье. Вспомнили и меня, и Роберта, и девушку, которую он привёл. Горничные подтвердили.
Я перевела дух. Хотелось, как Лёша недавно, взять и опрокинуть водки. В горячей воде меня пробил нервный озноб.
— Надеюсь, ты выкинула его из своей жизни? — тихо осведомился Зайцев. Я неожиданно осознала, что впервые вижу Лёшу настолько… заледенелым. Ни единого проблеска эмоций!
— Я поумнела, — сморщилась в ответ, — и стала замечать, что мой жених очень нравится семье. Они верили каждому его слову. Но Роберт почувствовал угрозу с моей стороны и сменил тактику. Он уверял, что после столь жутких травм мне нужно… специфическое лечение. Например, в центре реабилитации. Родители поддержали, и под давлением я согласилась, в надежде, что хоть отдохну от ненавистного жениха. Но в первый же день заметила его под ручку с медсестрой. Вечером она пыталась вколоть мне якобы витамины, только витамины нам давали в обед. Я подняла шум, она ушла. Однако ничего не кончилось…
Говорить было легче, чем заново пропускать события через себя. Кажется, что речь не обо мне, о ком-то другом. Последнее яркое воспоминание — что в центре на меня нацепили ярлык сумасшедшей. Даже девушки-соседки, которые прежде улыбались, стали испуганно прятать взгляд. За мной постоянно наблюдали, проводили разные тесты, которые ничего не выявляли. Я была нормальной, но каждый раз появлялся новый диагноз! У меня уже без всяких травм ехала крыша. В один прекрасный день я не выдержала — собрала вещи и уехала, никому не сказав. Но каким-то мистическим образом мы с Робертом оказались в одном самолёте!
— А куда ты летела, помнишь?
Я устало вздохнула. Голова от перенапряжения грозила уйти в долгий аут, но мне хотелось выжать из себя максимум.
— В Москву. К родственнику. Он пользуется авторитетом у моего отца, и его нелегко сбить с толку. Он хитрый и прозорливый, как лис. Мы в хороших отношениях, и я надеялась на его помощь, совет. Я была в растерянности! Но ничего не вышло. Роберт нашёл меня и угрожал. Не помню, что конкретно он сказал, но это привело меня в ужас. В противном случае я бы не бежала… настолько отчаянно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лёша резко поднялся и без объяснений выпрыгнул из ванны. Обернув филейную часть полотенцем, он вышел в комнату. Эм?.. Неужели мои слова задели его?.. Сидеть одной не было смысла и, наскоро ополоснувшись, я выскочила в номер. Без полотенца, и едва не растянувшись на холодной плитке.
Мужчина стоял у окна и строчил в телефоне. Обнаружив голую меня, он чертыхнулся и безапелляционно указал на кровать.
— Что случилось? — спросила, укутавшись в одеяло. Не оборачиваясь, Алексей Петрович нейтральным голосом произнёс:
— Я догадываюсь, что планировал твой Роберт. Был один случай точь-в-точь, только без всякой экстрасенсорики. В связи с этим, Лина… может, мне стоит забрать тебя прямо сейчас? Хрен с ним, с расследованием, пришлю своих ребят — разберутся, не маленькие.
— Это смешно, Лёш, — мягко парировала я, пока мысль не пустила корни. Прятаться непонятно где, с малознакомым мужчиной — глупый и неоправданный риск. Конечно, я доверяла Зайчику, но… мы должны оставаться в пределах разумного. — Подожди, о чём ты догадался?..
Меня смерили тяжёлым хмурым взглядом.
— Меньше знаешь — крепче спишь, Рыська. Хорошо. Но давай побудем взрослыми людьми. Ты постоянно находишься рядом. Угроза для тебя остаётся, и нешуточная. Поняла?
— Есть, мой капитан, — промурлыкала я, поднимаясь и обнимая Зайцева со спины.
— Как спалось? — ехидно осведомился Зайчик, когда я выпустила его руку и потёрла сонные глаза. Тонкая лиричная музыка со сцены убаюкивала, а Лёша казался просто идеальной подушечкой. Искушение было настолько велико, что я сломалась. Обняла Зайцева как большую плюшевую игрушку и мгновенно задремала.
— Замечательно спалось, — зевая, отозвалась я… и обнаружила, что кроме нас в зале никого не было. То есть, вообще никого. Пустые кресла, пустая сцена — разве что цикады не стрекотали. От изумления я резко выпрямилась:
— А куда все делись?
— Разошлись, — пожал плечами Лёша, — ещё пятнадцать минут назад, когда спектакль закончился. Но одна красотка так сладко спала, что нам пришлось задержаться.
Я вскочила с мягкого кресла и еле удержалась, чтобы не треснуть коварного мужлана!
— Лёша, ты не Зайчик, ты… ты!..
— Сволочь, напоминаю, — злобно хохотнул он, — пойдём, нас ждут великие дела.
Поднявшись, Лёша потянул меня к выходу. Опять великие дела?.. Такими темпами я скоро почувствую себя Наполеоном, не меньше.
— Раз тебе не нравится Карина, мы пойдём к ней вместе, — огорошил Зайцев, — я представлю тебя своим тайным агентом. Умеешь кивать с умным видом?
— Постараюсь, — хмыкнула, доставая из кармана невидимые солнечные очки. Лёша оценил экспромт, подняв вверх большой палец.
Я не успела спросить, зачем ему Карина — мы подошли к корпусу. Охотница на Зайчиков пафосно курила на крыльце. Сигарета в губах нервно дёрнулась при нашем появлении, словно Карину разом одолела зубная боль.
— Идите мимо, Алексей Петрович, — выплюнула она, — я не собираюсь вам каяться.
Лёша молча вложил в её пальцы записку из номера Арины. Точнее, копию записки.
— Хочешь проблемы? Ты не стесняйся, могу устроить. Один звонок Никонову, один звонок Несторову, хозяину "Севера". Кого выбираешь?
— Подонок! — Карина в ярости смяла и выкинула послание. Следом отправилась сигарета. — Хорошо. Ты умеешь убеждать. Только собачку свою оставь на улице.
— "Собачка" — моя помощница, — голос Лёши был безукоризненно вежлив. Такой голос больше подходил маньяку, нежели бизнесмену, и Карина ощутила эту разницу: — Лина пойдет с нами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Убийственный стук каблуков по плитке мы дружно приняли за приглашение.
Номер у Карины был подчёркнуто женский — нежно-розовые тона в отделке, декоративные подушки, картины в стиле пин-ап и лёгкий запах шоколада, витающий в воздухе. "Наверное, освежитель, — мстительно подумалось мне". Зефирно-девичья комната не подходила Карине от слова совсем. Даже у меня, любительницы сладкого, появился приторный тошнотворный привкус.