— Но не Март ведь был виновником тех несчастий? — спросил Красный.
— Нет, конечно, — ответил Зеленый. — Даже в юном возрасте Сигиберт был тактическим гением. Впрочем, для Аквилонии неплохо, что королем стал именно он.
— Настолько спокойно к этому относишься? — удивился Красный.
— Чему здесь расстраиваться?! — ухмыльнулся Зеленый. — Сигиберт хоть и царствовал, а в сорок пять лет всё равно на Серые Равнины гулять пошел. А я уже четыреста лет живу!
Красный сидел раскрыв рот.
— Ладно, и вправду надо применять заклятье, — уже серьёзно сказал Зеленый. — Мы тут с тобой разговорились, а зингарец с северянами уже у входа в поместье быть должен. Нехорошо будет, если капитан застукает нас в таком виде.
* * *
Музыка была повсюду. Она зачаровывала. Сначала её звуки были тихими, ласкающими. Щебетание птиц, шелест листьев постепенно слились в единую мелодию, которая начинала звучать всё настойчивей и настойчивей. В неё включились музыкальные инструменты, потом к ним добавились голоса людей.
Белый мог слышать пение каждого, несмотря на единовременность происходящего. Вот только язык был ему не знаком, но красота его поражала. Мелодия начала отражаться и в окружающем мире. Вокруг появились новые краски, штрихи которых ложились на окружающее сообразно ритмике звучащей в его голове музыке.
Начал меняться и он сам. Мысли и чувства подчинялись гармонии мелодии. Волна за волной накатывались на его сознание, очищая его от ненужных мирских ощущений. Потом он почувствовал запах спелых персиков. Остатки его прежней сущности восстали против происходящего, но очередная волна смела их подобно песчинкам.
Постепенно чарующие звуки начали стихать. Это причинило Белому такую боль, которой он не испытывал за всю свою долгую жизнь. К счастью он сумел уследить направление, в котором двигались незримые музыканты. Верхушка его сознания была теперь чиста. К нему вернулась способность говорить и самостоятельно регулировать свои движения. Это означало, что он сможет устремиться в погоню за музыкой. Снова возник аромат персиков. Но на этот раз Белый не обратил на него внимание.
* * *
— Мне надо получше оглядеть это место, — сказал Белый, махнув рукой в сторону строения, находившегося за храмом Эрлика Бирафирского. — Зингарец его точно не минует. Посмотрю, где можно устроить там засаду.
Синий с удивлением взглянул на товарища. Он определенно не понимал, зачем Счастливчику посещать конюшню и свинарник, что располагались за храмом. Конечно, Белому знать лучше, но почему он решил сообщить об изменениях в плане именно сейчас?
— Хорошо, — отозвался он. — Пошли.
— Не стоит, — сказал одетый в белое молодой щеголеватый дворянин, нервно переступая с ноги на ногу. — Я справлюсь и один. Отправляйся в таверну. Красному и Зеленому на глаза не попадайся. Подстрахуешь их в том случае, если дела пойдут не так, как мы рассчитываем.
— Ты уверен? — поинтересовался Синий, отлично понимая, что сейчас получит очередную отповедь.
В своих ожиданиях он не ошибся.
— Не забывайся! — довольно громко рявкнул Белый, чем обратил на себя внимание немногочисленных прохожих. Ссорящиеся в полный голос аквилонские дворяне были редкостью в этих краях. — Отправляйся.
Синий пожал плечами и направился в сторону таверны, поборов искушение выждать и проследить за командиром. Всё происходящее было довольно странным. Зачем было менять первоначальный план, он даже не мог представить.
Он и Белый должны были устроить нападение на путников, следовавших с караваном. Среди прочих планировалось убить зингарца и одного из северян, а затем скрыться в джунглях. Красный и Зеленый, изображавшие матросов с “Вестрела”, присоединялись к капитану или его помощнику (кому повезет прожить чуть дольше), чтобы быть в состоянии спокойно контролировать происходящее и не допустить ненужного вмешательства со стороны “лиловых”.
Если им с Белым по каким-либо причинам не удастся осуществить задуманное, то Красный и Зеленый сами отправляют на Серые Равнины искателей сокровищ.
Коричневому вменялось в обязанности отслеживать магические проявления в Бирафире. В случае обнаружения чего-либо, способного повлиять на исход операции, он должен был незамедлительно лично устранить зингарца, несмотря на все возможные последствия такого шага.
Желтый в операции задействован не был и должен был просто наблюдать за происходящем в Бирафире. Права на вмешательство у него не было. Белый решил, что немагические препятствия не могут быть существенными. Синий в принципе был согласен с таким решением командира. Желтый не был настолько умен, чтобы распознать реальную опасность. Хороший рубака, но не более того.
Теперь же неожиданно в резерве оказался и он сам. Но это еще не самое непонятное. Более интересным представлялось поведение Белого. В сказку про засаду в свинарнике Синий, конечно же, не поверил. Просто от него решили отделаться. Для чего? В голову приходил единственный ответ: чтобы не мешал. Чему?
Устранение Счастливчика было настолько важно, что один из членов отряда согласился добровольно расстаться с жизнью ради успешного завершения миссии. Что такого важного в этом зингарце? Белый несомненно знал ответ, однако делиться им не спешил. Впрочем, это не важно. Достаточно знания того, что жизнь, а вернее смерть Счастливчика, намного ценнее их собственных жизней.
И тут происходит нечто, что отвлекает Белого от операции. Нечто еще более важное. Возможно, он заметил слежку со стороны “лиловых”. Нет. Тогда следовало отправляться навстречу каравану и прикончить зингарца до того, как они попадут в лапы магам Побережья. Возможно это было какое-то необычное местное явление, проявившееся в районе храма Эрлика. Тоже отметается! Если это настолько важно, следовало оповестить весь отряд, а не прятаться от Красного с Зеленым.
Было, правда, у Синего еще одно предположение, которое он счел совсем невероятным. Белого могли околдовать. Тогда все его действия представлялись более, чем логичными. Только подобное невозможно. Абсолютно. Через все те амулеты, что навешаны на них сейчас не пробиться даже самому умелому магу.
В итоге Синий решил ничего не предпринимать и следовать указаниям Белого. Красный и Зеленый прирежут пиратов и зингарца, и тогда уже можно будет спокойно решать проблему с необычным поведением командира, если таковая подтвердит своё существование.
Колокол пробил всего лишь дважды после наступления полудня, но народу на улицах уже заметно прибавилось. Местные жители рано начинали свой трудовой день и рано его заканчивали. Только здесь они шли не в кабаки, где за бокалом охлажденного вина можно в комфорте переждать жару, а расходились по храмам. Синий с удивлением наблюдал картину, когда двоё влюбленных шли, держась за руки, по улице, а потом, поцеловавшись, разошлись. Он направился в храм Митры Бирафирского, а она в храм Сэта Бирафирского. И это был не единичный случай. Представители совершенно противоположных религиозных направлений спокойно сосуществовали в пределах одного поместья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});