— Гы-ы-ы-ы! — сказал он, взял вискарь и проговорил: — Следующий раз уже того… Со мной чтобы. Ага?
— Ага.
Джоуи сейчас работал местным кузнецом или типа того: мастерил мачете и прочую подобную колюще-режущую муть из рессор, полотен для пил и так далее. У него к этому был талант: еще до глобального абзаца его изделия расходились в определенных кругах Берегового.
В общем, он запихал бутылку в карман кожаного рабочего фартука и пошел такой походочкой…. В такт ритму музыки, которую слышал только он.
В Мазаевку мы отправились следующим утром, загрузившись в ту же буханку и уазик с пулеметом еще до рассвета. С нами поехал Джоуи и еще ефрейтор по имени Саня. Он жил где-то недалеко от Мазаевки и знал там все как свои пять пальцев.
Ночью город замирал, зомби теряли активность, не было у них ночного или инфракрасного зрения. А вот мутанты шуровали, и поэтому мы не убирали пальцев со спусковых крючков, пока ехали по окраинам Берегового.
На сей раз мы не отвлекались на мародерство и тому подобные приятности и поэтому через двадцать минут были у моста через реку(там, где цыгане пропороли нам колесо и швырялись коктейлями Молотова), за которым, собственно, и находилась Мазаевка.
Никаких цыган или беспредельщиков тут не было: солидный блокпост с красно-зеленым родным флагом и пулеметной точкой прикрывал подходы к этому стратегически важному объекту.
Нам навстречу вышел суровый мужик в черной форме и шлеме — «алтыне». Никаких знаков различия у него не было, только на левом плече был завязан кусок красной материи.
— Кто такие?
— От Вайсарова, в Мазаевку.
Мужик посмотрел на нас, на красные повязки, потом пожал плечами и сказал:
— Езжайте. Мне-то что. Мое дело чтобы мост был целый. Только вчера оттуда выстрелы слышны были, и горело что-то… Смотрите аккуратнее. Мы на помощь не выезжаем, у нас приказ другой.
— А если мы на хвосте кого-нибудь нехорошего приволочим? — спросил Кудеяр.
Мужик посмотрел на него и кивнул:
— Тогда отбиться поможем. Не вопрос.
Миновав блокпост, наши машины, бодро рыча двигателями, взобрались на мост и покатились под уклон.
На другой стороне моста стоял точно брат-близнец того блокпоста, который мы уже видели. Дядьки в черной форме пропустили нас без слов, и мы по широкой дуге двинулись к Мазаевке.
Лесная дорога петляла между деревьями, сквозь кроны которых уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Настроение было приподнятым, не знаю почему. Видимо, не у меня одного: Леха барабанил пальцами по стволу пулемета и улыбался, Джоуи болтал ногами, которые свесил вдоль борта уазика. Не знаю, как там дела обстояли в «буханке», но в нашей машине серьезным был только Тимур, сосредоточенно крутивший руль.
Притормозив на опушке, мы рассредоточились, занимая позиции за стволами деревьев или за неровностями местности. На своих местах остались только Леха и Тимур, наш УАЗ ведь был чем-то вроде средства огневой поддержки. Кудеяр взял из буханки мощный бинокль, навел оптику на Мазаевку и вдруг громко сказал:
— Твою мать!
Кудеяр убрал от глаз бинокль и молча протянул его нам.
Когда очередь дошла до меня, я приложил резинки окуляров к глазам и навел оптику на деревню.
Черт побери, это был просто оживший кошмар каждого белоруса: торчащие остовы труб, дымящиеся развалины деревенских домов… Со времен Великой Отечественной наша земля такого не видела. А теперь между домами еще бродили ходячие мертвецы, добавляя старому ужасу немного современной, жуткой реальности.
У меня ком подступил к горлу, я сглатывал и сглатывал, и водил биноклем туда-сюда, выискивая среди зомби знакомых людей: Ангелину, ее мать, деда… Каким зверем нужно быть чтобы устроить такое?
— По машинам! — рявкнул Кудеяр, и мы, загрузившись в транспорт, погнали прямо по бездорожью к деревне.
Вся земля была усыпана пеплом и углями, коробки кирпичных домов соседствовали с почти до основания сгоревшими деревянными избами… Мертвецы вяло реагировали на нас, постепенно изменяя направление своего движения и медленно ковыляя в нашу сторону. Часть из них обгорела, и черная страшная корка покрывала их лица и руки…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все они были медленными, никто не проявлял активности. Значит, погибли примерно в одно и то же время.
— Надо бы их похоронить по-человечески… — сказал ефрейтор Саня.
Кудеяр передернул затвор автомата и кивнул.
Неживых обитателей деревни было около тридцати, и мы быстро справились с задачей, а потом пошли копать братскую могилу за домами. У меня, черт побери, слезы на глаза наворачивались! Там ведь и дети были…
Мы копали до самого обеда, подменяя друг друга. Машины мы загнали в лес для маскировки и оставили сторожить Леху с пулеметом. Когда солнце было в зените, яма стала такой глубокой, что я со своим немалым ростом помещался туда по самую макушку.
И вот как раз в тот момент, когда мы выбрасывали из могилы последние лопаты земли, сверху появилась встревоженная рожа Джоуи.
— Там типа едут какие-то…
— Автоматы сюда бросай и сам прыгай! — мигом сориентировался Тимур.
Джоуи собрал в охапку автоматы, сунул их нам, потом сбросил разгрузочные жилеты и спрыгнул сам. Мы разобрали оружие и замерли, прислушиваясь.
Рокот моторов приближался. Машина была явно не одна.
— Подсадите меня, я гляну! — сказал Леха.
Мы с Кудеяром подставили руки, и подошвы ботинок моего друга уперлись нам в ладони. Он выглянул из ямы.
— Два джипа, — прошептал он.
Двигатели заглохли, хлопнули двери, Леха пригнулся а потом сел на корточки на дне ямы:
— Игорек!
Хренассе! Я вопросительно уставился на Леху, он выразительно провел большим пальцем по горлу. А потом показал пять пальцев и ткнул вверх. Все ясно. Игорек и пять или четыре бандюка. Будем брать.
Ребята сосредоточились, напрягли слух.
— Так где эта падла закопала золотишко? — послышался голос сверху.
Я присел на одно колено, выставляя другое как ступеньку, и тихонько похлопал по нему. Кудеяр кивнул и приготовился, следом за ним приготовились остальные.
— Вон тот кирпичный дом видишь? Типа на углу, — а это вроде Игорек уже.
— А нормальный мы вчера тут сабантуй устроили!
— Ибо нехер!
— Ха-ха-ха-ха-ха!!!
Вдруг голоса стихли. А потом Игорек сказал:
— А кто всю мертвечину замочил?!
И тут Кудеяр рванул вверх. Следом за ним — Джоуи с мачете, Тимур, Саня, бойцы… Бедное мое колено!
Последний подал мне руку, и я, как чертик из табакерки, выпрыгнул наружу.
Мы взяли бандюков в полукольцо, они даже оглянуться не успели, не то, что схватиться за оружие!
— Мордой в землю! — рявкнул Кудеяр.
Один из тварей замешкался, Тимур ударил его ногой под коленку, потом прикладом в спину — бандюк рухнул, как подкошенный.
Игорек стоял на коленях, не желая пачкать одежду, или какие там у него были причины?
Я подошел к нему, глянул в его смазливое лицо, а он скривился и плюнул на землю.
— Мордой вниз! — пришлось ему ложиться на собственный плевок.
Вдруг один из бандюков подскочил и рванулся в сторону Джоуи. Ну да, со своим мачете он выглядел наиболее безобидным.
Хрен там — через секунду бандит упал на землю, и из рассеченного бедра хлестала кровь. Джоуи вытер мачете об его одежду и спросил:
— Че с ним делать?
Кудеяр пожал плечами, а Тимур сказал:
— Вешать. По законам военного времени. Как и остальных.
— А этот? — Кудеяр пнул Игорька ботинком в бок.
— А этого сначала к Вайсарову, а потом — вешать.
Мы скрутили их обгоревшими проводами, которые валялись на земле и, оставив Джоуи охранять, пригнали машины в деревню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Потом мы хоронили жителей Мазаевки, а Леха держал под прицелом бандитов. Когда мы вернулись, он спросил:
— А вешать — то где будем?
Тимур мрачно глянул на хмуро глядящих в землю сволочей, а потом сказал:
— Знаю я самое подходящее место…
Когда мы возвращались в Береговой, то закатное солнце освещало следующую картину: нефтяные качалки посреди поля, работающие в обычном ритме, и тела людей, уже превратившихся в зомби, болтающиеся на проволоке, поднимающиеся и опускающиеся в такт ритму качалок.