вновь стали шире, послышались птичьи трели, через которые пробивался мягкий и знакомый мужской голос, зовущий меня по имени. Солнечный зайчик ещё раз мазнул меня по щеке, даря тепло и нежность, а затем исчез.
— Саша, открой глаза.
Я не смогла сопротивляться голосу и подняла веки, о чём тут же пожалела: резкая боль обвила обручем мою несчастную голову.
— Хвала Великому Лесу, ты жива! — Блондин, склонивший надо мной испуганное лицо, приложил прохладную ткань к моему пылающему лбу, а красавчик с волчьей улыбкой вдруг подскочил ко мне и прижал к широкой груди.
— Аааааа… — слабо простонала в ответ, — моя голова. Где я? Что случилось?
— Отстань от Избранной, зверюга, не видишь что ли, как ей плохо? — сердобольный светловолосый даже руками замахал.
И я разом всё вспомнила. Судя по мерному журчанию воды, у меня всё получилось. Вернее, у нас: без помощи Лаахты меня бы убил магический откат.
— Принцесса, где она? — слабо покрутила головой, но взгляд натыкался лишь на скорбно склонённые рыжие макушки пустынных оборотней.
— Мы никогда не забудем того, что ты и твоя жемчужинка для нас сделали. Мне её так жаль! — Райна опустилась рядом со мной и накрыла мою кисть своей сильной ладонью.
— Нет, этого не может быть! — замотала головой, не желая знать, что Лаахты больше нет. Она отдала свою жизнь ради других.
Глава 36. Урд
Избранная ворочалась на кровати, глухо постанывая во сне. Мы с оборотнем не могли сомкнуть глаз, с тревогой следя за нашей девочкой.
— Ей плохо? — одними губами произнёс он.
— Не физически, а морально!
Зверюга понимающе кивнул. Кажется, становится всё более человечным и понимающим. А каким становлюсь я? Все мы меняемся рядом с Сашей. Её присутсвие словно озаряет и согревает всех вокруг. Только вот для себя она почти не оставляет сил: такая смелая и решительная, такая хрупкая и уязвимая. Если бы было можно, теперь сам запер её в Родовой башне, лишь бы она больше не подвергала себя опасности. В следующий раз рядом не окажется верной Лаахты, готовой пожертвовать своей жизнью. «Принцесса…» — шёпотом произнёс имя спасительницы моей возлюбленной и приложил ладонь к сердцу, в знак того, что никогда не забуду этот поступок. Вулфи последовал моему примеру, пробормотав ещё пару фраз на рычащем наречье. Странно, столько лет потомки Первых и Зверей жили бок о бок в состоянии недомира и недовойны, даже не пытаясь понять друг друга.
Саша вновь застонала, любимое прекрасное лицо исказила гримаса боли и ужаса, и она тихо заплакала, не просыпаясь.
— Сделай же что-нибудь! Она ведь страдает! Не могу смотреть на это! — оборотень вскочил с ложа, вцепившись руками в свои нестриженые патлы. — Ты же травник, в конце концов!
— Именно! Я могу лечить силой Леса, но лишь в местах жизни Первых. И лишь тех, кто готов принять помощь, веря в неё всем сердцем. Саша не захочет больше ничего взять от нашего мира, опасаясь магического воздействия.
— Тогда у меня есть своё лекарство от боли и печали! — Вулфи метнулся во двор, я даже и слова проронить не успел.
Светлые пряди возлюбленной разметались по подушке. Я нежно провёл по ним рукой, вкладывая в это движение всю силу и нежность, надеясь, что Избранная почувствует. А секунду на губах появилась улыбка, но сразу пропала, стёртая очередной волной кошмара.
— Вот! Лучшее успокоительное всех времён! — Волчара уже не пытался сохранить тишину и нагло плюхнулся рядом с Сашей, тряся её за плечо.
— Убью! — тихо прошипел я, но наша девочка уже проснулась.
— Спасибо, что разбудили, думала, этот кошмар никогда не закончится! — она зябко поёжилась, хотя в комнате было жарко.
Вулфи кинул на меня победоносный взгляд, мол, он лучше знает, что надо Избранной.
— Я принёс благодарность от Райны и братьев. Пустынное вино. Не удивляйся вкусу и аромату, он может показаться непривычным для тех, кто не провёл в песках всю жизнь. Я попробовал и мне понравилось: бодрит, освежает, будоражит кровь! — он протянул бутыль девушке.
— То-то я чувствую, тара такая лёгкая. Судя по всему, ты попробовал не раз! — наконец-то услышал её звонкий смех и сразу расстроился, что не я его вызвал.
— Но учти, этот напиток создан для веселья, и Принцесса это бы подтвердила. Да, она могла бы сейчас забрать твою печаль, будь рядом. Но теперь это будем делать мы, твои мужья. А сейчас давай осушим до дна кубки, в честь спасения моих братьев! Ты вернула им жизнь и веру в будущее! Реррргор! Во славу Леса и Избранной!
Оборотень выпил залпом свой кубок, чуть поморщился, шумно выдохнул и вытер губы рукавом рубашки (порой его манеры сводят меня с ума), а затем передал наполненный мутноватой жижей с резким цитрусовым запахом сосуд мне.
— Рергор! За мир Леса, Принцессу и Сашу! — осторожно отхлебнув, возблагодарил хранителей, что напиток был не так плох, как показалось на внешний вид. Кисловато-пряный, прохладный, но в то же время согревающий. Я легко смог допить его до дна. Вулфи вновь потянулся к бутыли, налив в этот раз поменьше, и подал с поклоном кубок девушке.
— Рергор! За моих мужчин, за пустынных оборотней и за маленькую жемчужинку! — она бесстрашно запрокинула голову, вливая в себя содержимое. Даже Вулфи хмыкнул от удивления и уважительно присвистнул.
— А что такое «Рергор»? — заплетающимся языком произнёс я. Кажется, напиток оказался коварнее, чем предполагал.
— Вот да, мне тоже интересно! Вдруг мы сейчас на тебя всё имущество переписали, сами того не зная! — глаза Саши подозрительно блестели.
— Сейчас мы выпьем ещё по бокалу, всё вам расскажу. А потом ещё застольную оборотневую споём!
Я смутно помню, что было дальше, но точно знаю, что так хорошо, легко и беззаботно мне ещё не бывало. Язык болел от непривычной речи потомков Зверей, когда я пробовал разучить глупый припев: «Выпьем из черепа врага и порадуемся, что ещё живы, ведь завтра придёт новый день, счастливое новое утро!»
Только не уверен, что моё новое утро было счастливым. Шум детских голосов отозвался болью в виске и ломотой во всём теле.
— Кто запустил сюда моих двоюродных братьев и сестёр? — сквозь сон пробубнила Саша, натягивая подушку на ухо.
Но уснуть уже было невозможно: топот маленьких босых ног, подвывания и рычащий женский голос заставили разлепить глаза.
— Мы вас разбудили? — в проёме двери показалась рыжая растрёпанная голова Райны с абсолютно ошалевшими, но счастливыми глазами.
— Что происходит? — я сел на кровати, натянув одеяло. — Что за шум?
— Извините…это же дети…
— Дети? — Избранная была уже на ногах,