— Пропустите…
Пробегаю мимо него, падаю в рыданиях на свою кровать. Они легко отказываются, легко бросают… Словно не семья, не жена, а просто дешёвая женщина, наложница на одну ночь. Удовлетворил похоть — и нет ответственности.
Как жить так?!.. Стоя на пороге жить? Ждать, когда прогонит? Как детей рожать?..
И вся моя радость, что моё будущее может быть хорошим, просыпается сквозь пальцы…
Глава 27 — Строгая жена (Тимур)
Ещё несколько часов Алла то плачет, то выговаривает мне, то умоляет, то обещает.
Я молча слушаю, позволяя ей выплеснуть эмоции. Не споря, соглашаюсь, что я скотина, что я предатель, мерзавец, сволочь, лжец, подлец…
Глаза слипаются от усталости.
В конце она уже просто рыдает, доводя себя до истерики. Отыскиваю в дверце холодильника какие-то успокоительные капли. Спаиваю ей.
— Мне некуда идти, ты же знаешь… И уже не вернуться на сцену. Всё!! Что мне теперь делать?!
— Я предлагал тебе оплатить учёбу, Алл.
— Что мне делать сейчас?!..
— Ищи работу администратора. Внешность и умение угождать тебе позволяют.
— Я что тебе — прислуга?!
— Фитнес-тренера… В общем, так. Я чем смогу — помогу. Спокойно найди себе квартиру. Я оплачу тебе квартал. Дам немного денег на первое время. Дальше — сама. У тебя три-четыре дня, чтобы съехать… Чтобы не провоцировать конфликты, я пока поживу в «Жемчужине». Ложись спать…
Отворачиваюсь к окну. Уже рассвет… На сегодня я Лясю с учёбы снял. Мне хочется увезти её прямо сейчас.
— Тим… — Алла прижимается к спине, обнимая руками вдоль талии. — Я не смогу без тебя… Не оставляй меня… Я буду такой, как захочешь… Я учиться пойду… Готовить научусь то, что ты любишь… Рожу… С Марусей отношения налажу…
— Прости. Только поздно всё это, и мне давно не нужно от тебя. Может, в самом начале это бы задало совсем другой формат наших отношений. Теперь поздно. Мне всё это от другой женщины хочется.
— Замолчи… Просто возьми меня… как ты любишь…
Руки сползают на мою ширинку. Не позволяя ей продолжать, перехватываю их. Снимаю с себя.
— Иди спать.
Оставляю её.
На кухне готовлю завтрак и кофе, жду, пока спустится Ляйсан. Минут через сорок она тихонечко заходит на кухню. Вздрагивает, заметив меня. Опускает лицо.
— Доброе утро…
— Доброе утро, — подхожу ближе, поднимаю лицо за подбородок. — Ты плакала… — прижимаюсь губами к брови. — Извини меня. Давай уедем сейчас отсюда вдвоём. Поможешь мне в «Жемчужине»?
Кивает.
— Поживём пару дней там, в люксе. А когда Алла съедет, вернёмся. Покушай…
Мы завтракаем. Ляся такая несчастная…
— Детка, тебя что-то опять пугает? — не выдерживаю я.
Пожимает плечами.
— Можно спрашивать?
— Конечно!
— Мне непонятно.
— Что?
— За что бывает развод? — поднимает она глаза. — У нас всё понятно. Всё в Коране, шариате. У вас — непонятно.
— Развод… У нас развод, когда разлюбили и не хотят больше вместе жить.
— Плохо… Любить, разлюбить сто раз можно. Та красивая, эта… Каждый раз развод?
— Ты правильные вопросы задаёшь, — вздыхаю я. — Семья должна быть выше и важнее порывов. И чувства надо развивать внутри. Но у меня к тебе встречный вопрос… Антон, — внимательно заглядываю ей в глаза. — У тебя к нему есть чувства. Но женой ты хочешь быть моей. Как так?.. Что это для тебя?
— У нас так: сердца юных девочек пылкие, и если не защищать их уединением от мужчин, то они вспыхивают, получив хоть каплю тепла. И если первый мужчина, который общается с девушкой — её муж, то голодное сердце вспыхнет к нему.
— Хм… Антон..? — ревниво напоминаю я.
— Моё голодное сердце первым увидело не мужа, — опускает глаза. — Но если позволять только мужу кормить своё сердце, то оно быстро поймёт, где для него благо, тепло и защита. Я тебя полюблю. А его забуду. Я не позволю ему кормить моё сердце, клянусь! Не буду больше разговаривать с ним.
— Я буду кормить твоё сердце, — забираю со стола её кисть, прикасаюсь губами к пальчикам, — всем, что ему нужно. Обещаю.
Но Ляся не тает от моих слов. Прищуривается пытливо.
— Почему с Катериной развод? Она достойная женщина, — строго.
— Потому что я был глупым порывистым пацаном. Это не вина Катерины. Этого развода я не хотел. Но я в нём виноват.
— Новая понравится — со мной тоже развод? Виновата, не виновата? — с обидой.
— Так не будет. В моей жизни так больше не будет. По крайней мере, я буду максимально стараться этого не допустить.
— Я боюсь…
— Чего?
— Остаться одна. Ненужной… Беззащитной.
— Лясенька… Я не оставлю тебя никогда без защиты. Даже если ты сама захочешь уйти.
— Куда уйти?..
— Да за тобой уже очередь стоит! Как отбиваться, не знаю! Ты думаешь, я не боюсь?
С раздражением отодвигаю чашку.
— Поехали. С собой взять купальник и тёплые вещи. Без всяких возражений! Мы будем вдвоём.
Уже с утра очень жарко. Потягиваюсь, поднимая лицо к солнцу. Голова трещит от бессонной ночи… Старый я стал. Раньше мог до утра тусоваться и весь день работать. А теперь хочется зажать под бочок Лясю и как следует выспаться. Но выспаться с ней рядом — это непосильная задача для моего организма. Сегодня едва глаза сомкнул.
Падаю на разложенные качели, вспоминая ночь.
Сладкая девочка… Строгая! Выговорила мне за все косяки. Молодец, на самом деле. Может, хоть оживёт без Аллы, когда в доме хозяйкой станет.
Ляся выходит к моей машине и терпеливо ждёт. Подхожу, открываю ей переднюю дверь.
— Прошу…
Критически смотрю на полностью закрытое платье. А сегодня плюс тридцать… Ладно. Разберёмся.
Глава 28 — Хозяйка (Ляйсан)
Тимур с Константином, раздевшись, стоят по пояс в воде, чинят борт катера. В другой стороне на веранде ресторана работники собирают новые столы. Горничные домывают стёкла на первом этаже. Я вижу их силуэты в отсвечивающем окне.
Тимур сказал, что это всё наше с ним…
Мышцы на загорелой спине мужа перекатываются от каждого движения. И я, даже сидя метрах в пятнадцати, ощущаю его силу. Вспоминаю эту силу под своими ладонями. Мужчина…
А когда я увидела его в первый раз, он показался мне холодным, строгим, равнодушным. Лицо — слишком суровым. Резкая линия челюсти, хмурые брови, нос с маленькой горбинкой… Но чем больше смотрю на него, тем более мужественным, а совсем не сердитым кажется его лицо. Улыбка редкая гостья на его губах. Но зато теперь я различаю, как теплеет и улыбается его взгляд, когда он смотрит на меня или Марусю.
Отламывая от булки кусочки, бросаю их в воду чайкам. Жарко… Снимаю обувь, встаю в тёплый прибой. Ступни вязнут в приятном песочке. Чувствую голод. Машинально съедаю один кусочек хлеба. Как в детстве, жую его очень долго, пока не чувствую сладость. Присаживаюсь на борт катамарана, шлёпаю ногами по воде, разбрызгивая её. Краснею от мысли, что хочу опять зайти в воду вместе с мужем и полежать на его надёжных руках. И объятий его хочу… и горячего, ослепляющего меня шёпота… Чтобы хвалил, хочу…
— Эй, хозяйка! — окликает меня шутливо Тимур.
Его руки в мазуте.
— Рассчитай горничных, пусть идут. Завтра они с семи. Портмоне в кармане, — кивает на лежащие на шезлонге джинсы. — И построже с ними.
Подскакиваю, с радостью тороплюсь исполнить его просьбу. Помочь хоть как-то.
Иду босыми ногами по холодной каменной плитке. И это тоже приятно. Моё тело словно проснулось, ловя удовольствие от разнообразных ощущений. Но с другой стороны, одновременно очень многое привычное стало раздражать. Например, слишком жаркое платье.
Бесшумно захожу в холл. Две горничные вяло трут панорамное окно, что выходит на море.
— А хозяин — красавчик… — неприятным похотливым голосом говорит одна другой. — Зачётный мужик! Властный, страстный… Всё, как я люблю! А плечи какие…
Мне становится неприятно. Какая распущенная женщина!