Еще один караул красно-желтых, и они вошли в комнату, где на кровати вытянулся бледный Алекиан, а тесное пространство было заполнено молящимися клириками да солдатами, которые обливались потом в тяжелых кольчугах, но ревностно присматривали за попами. Когда распахнулась дверь, поток спертого воздуха пошел по комнате, все оглянулись.
- Эй, сэр Полгнома, вели этой братии выметаться, - громко сказал Кари. - Здесь и здоровому дышать нечем! Сынок, распахни ставни, а ты Аньг, взгляни на его величество! Видишь, плохо ему, болеет.
Карикану пришло в голову, что если Когер поднимал воинов в безумную атаку и ему случилось исцелить молитвой Алекиана, то, быть может, и Великий Пацан как-то сумеет побороть хворь? Почему бы и нет? Ведь с солдатами все прошло отлично, не хуже, чем у чудотворца?
Хромой прошел к окну, навстречу ему потянулся поток потных раскрасневшихся от жары людей. Полгнома понукал их:
- Скорей! Скорей! Ишь, навоняли, не даете его императорскому величеству вздохнуть! Покушаетесь на воздух, принадлежащий самому императору! Рады, что мы с братцем налог на воздух пока не ввели! Ну, ничего, дождетесь!
Карлик вдруг разволновался, в словах и поведении Карикана ему почудилась некая странная значительность.
Эрствина, который формально возглавлял прибывших, оттеснили в сторону, он из угла таращился на императора. Мальчик был разочарован - главу Великой Империи Людей он представлял совсем иначе. Тощий бледный, истекающий холодным потом Алекиан внушал какие угодно чувства, но не почтение.
Хромой распахнул скрипящие ветхие ставни, в комнату ворвался солнечный свет, гомон толпы и теплый воздух, который показался прекрасным благоуханным дуновением всем, кто собрался здесь в духоте.
- Давай, давай, моя удача, не подведи на этот раз, - процедил сквозь зубы Карикан, подталкивая Аньга к кровати.
Юноша склонился над безучастным Алекианом и улыбнулся:
- Э, парень, да тебе совсем худо! Бедняга, тебе, видно, и вина не давали? Это зря! Вино в недуге - первое лекарство! И тело, и душу исцеляет, я уж сколько раз проверял! Слышишь, бедолага?
Аньг не понимал, с кем он говорит, тем искренней звучали его слова.
Ресницы императора задрожали, он приоткрыл глаза и поглядел на веселого парня.
- Вина, вина! - закричал Коклос, запинаясь от волнения. - Скорей, олухи! Эй, кто там! Вина братцу!
Гиптис, который держался поблизости, чтобы вмешаться, если Алекиану будет что-либо грозить, теперь отбросил свою обычную сдержанность, подскочил к кровати, помог императору сесть. Алекиан выглядел плохо, но взгляд его стал осмысленным, он пришел в себя. На лестнице орали и топали тяжелыми сапогами. Двое гвардейцев, мешая друг другу, протиснулись в дверь. Один принес кувшин, другой - серебряный кубок. Дрожащими от волнения руками солдаты наполнили кубок и вручили Гиптису. Тот, наскоро проверив, нет ли яда, осторожно поднес вино к бледным губам императора. Алекиан сделал глоток, другой, щеки порозовели... император поднял руку и взял кубок.
- Вот такая медицина мне по душе! - веселился Коклос. Карлик скакал и приплясывал у кровати. - Вот это я понимаю, не то, что косные дрянные методы Когера! Покойный был шарлатаном!.. Ну, люди... Ну, теперь можете просить о чем угодно! Чего вы желаете, все получите! Подумайте, как следует! Не спешите со всякой ерундой, вроде золота и титулов! Просите меня, просите о том, чего хотите по-настоящему.
Кари улыбнулся.
- Боюсь, мою просьбу окажется непросто исполнить... это не золото и не титул, это нечто более интересное.
Гиптис оставил кубок в пальцах императора и, склонившись, прошептал несколько слов в ухо карлику. Тот снова поглядел на Карикана. Он уже догадывался, какой будет просьба и больше не веселился.
ГЛАВА 16 Вейвер в Сантлаке
На Вейвер мягко опустилась ночь. Пьяные солдаты потянулись из города в лагерь. Этот день был полон оглушающих новостей, и вот он подошел к концу. По правде говоря, событий, произошедших нынче под Вейвером и в его стенах, хватило бы на год - а ведь простым бойцам было известно далеко не все. Например, о явлении Карикана из Геведа они не слыхали. Пока что тайну Счастливчика знали лишь Коклос с Изумрудом, а эта парочка предпочитала держать опасные секреты при себе. Солдаты попросту устали, у них не хватило сил даже на то, чтобы ограбить мертвецов на поле.
Многие из тех, кто яростно атаковал после речи Когера, не помнили, что с ними было, и как они дрались. Именно по этой причине о сражении под Вейвером рассказывали множество небылиц - участники, пересказывая ход битвы, додумывали то, чего не сохранила память. Впрочем, о таких сражениях всегда рассказывают небылицы.
Когда стало ясно, что Алекиан пришел в сознание, Гиптис с Коклосом выгнали всех из комнаты - императору необходим покой! Напоследок карлик прокричал в спины спускающихся по лестнице:
- Будьте под рукой, мои господа! Чтоб не пришлось разыскивать, когда в вас возникнет нужда! Оставайтесь поблизости!
Гости ушли, Эрствин по пути несколько раз оглянулся. Он ровным счетом ничего не понял и был разочарован. Как же так - он со своим отрядом выиграл великую битву для императора... и что? Мальчик прижимал к боку шлем, высокий плюмаж мешал разглядеть ступени, перья топорщились и лезли в нос. Эрствину приходилось опираться на перила, и тяжелые ножны колотили по ступеням. Обычно мальчик придерживал ножны, но сейчас у него руки были заняты.
- Ваше величество, как вы себя чувствуете? - Гиптис склонился над кроватью.
Алекиан откинулся на подушки и задумался. Как он себя чувствует? Он жив, вот и все.
- Чем закончилась битва?
- Мы победили, ваше величество.
- Я не помню... Что с Перком?
- Оба мертвы, он и Метриен. В этой стране нет короля.
- Возможно, так лучше... для этой страны. Что за люди были здесь? Со мной разговаривал юный простолюдин, его голос... почему-то он напомнил мне Когера, но не такой... он совсем не такой.
- Когер тоже мертв, - неохотно вставил Изумруд.
- За это я ручаюсь, - буркнул Коклос. - Мы, вообще-то, все здесь великие герои. Гиптис сразил Метриена, а я - Когера. И оба - в честном поединке. Что?
Алекиан молча пялился в потолок. Карлик ждал бурной реакции, всплеска страстей, но Алекиан остался равнодушен.
- Ну? Что? - Полгнома волновался за двоих. - Скажешь, я злодей? Это я спас тебя из сетей святоши, понял? Когер околдовал тебя! Этот тупоголовый болван!.. Этот одержимый! Ты был сам не свой, не помнишь? Не помнишь, что ты творил весь год? Он поднял тебя, потому что сам же и уморил! Только отравитель знает секрет противоядия! Заколдовал - расколдовал, понял?!
- Это не было колдовством, - сухо заметил Гиптис.
Изумруд был не против нынешних методов Алекиана, однако считал своим долгом дать профессиональную консультацию, к тому же его задевало, если покойного Когера - неуча и хама - считали причастным к магическому цеху. Однако Коклоса замечание чародея неожиданно задело, и напряжение, которое копилось давным-давно, выплеснулось наружу. Карлик подскочил к кровати и заорал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});