Читать интересную книгу Красная смерть - Уолтер Мосли

– Я задолжал одному человеку деньги, а у него в руках бумаги, касающиеся моих домов. Он требует, чтобы я навел справки о людях, работающих в церкви.

Я лгал Крысе, потому что опасался: если расскажу ему правду, он может оказать мне услугу "по-луизиански" – скажем, сжечь налоговое управление дотла со всеми его документами и прочим.

– А тут объявился еще один тип, который тоже зарится на мою недвижимость. Он утверждает, что девушка, которая жила в одном из моих домов, повесилась из-за того, что я собирался ее выселить. А может быть, ее убили. Потом священник Таун и его подруга были застрелены, а я, как назло, оказался рядом.

– Ты поговори с моим мальчиком, Изи. А я их всех убью.

– Нет! Они связаны с большими компаниями. Ты же знаешь. Убьешь одного, на его месте появятся двое.

– Он белый?

– Да.

– Ты все-таки подумай об этом. И если решишься, скажи мне.

Крыса оделся в ванной комнате и вскоре отчалил. Он не остался у меня. Еще бы! Разве этот пижон мог обойтись без своей роскошной одежды? А она хранилась у Дюпре.

Он ушел, а я завалился в постель и выпил один за другим три стакана виски.

Но прежде чем отключиться, вспомнил, что должен позвонить Этте.

Глава 24

Толстяк из "Скорой помощи" неуклюже стоял на высокой табуретке с мясницким ножом в руке. Он перепиливал веревку, на которой висела Поинсеттиа. Звук был такой, словно два здоровых мужика распиливают дерево. Наконец мертвое тело грохнулось на пол. Оно настолько разложилось, что одна рука и голова отвалились. Но всего ужаснее был сам звук удара тела об пол. Половицы затрещали, и стены закачались. Ведь дом завибрировал, как при землетрясении...

Я проснулся, когда едва начало рассветать. В окне виднелось светло-голубое небо, каким оно бывает перед самым восходом солнца. На мгновение мне показалось, что и впрямь случилось землетрясение. Только потом я понял: кто-то ломится в дверь. Когда этот кто-то заорал: "Полиция!", я подумал, что лучше бы это было стихийное бедствие.

– Подождите, – заорал я в ответ, поспешно натягивая брюки и засовывая ноги в растоптанные шлепанцы.

Едва я открыл дверь, Нейлор и Риди схватили меня под руки.

– Вы арестованы, – сказал Нейлор и защелкнул у меня за спиной наручники.

Я не удивился и ничего не сказал. Казалось, я даже не удивился бы, если бы они отвели меня на задний дворик и пустили пулю в лоб. Я ничего не мог поделать и лишь обреченно повесил голову, надеясь как-то пережить и эту бурю.

Меня привезли в участок на Семьдесят седьмой улице, отвели в затхлую комнатенку, не сняв наручников. Спустя некоторое время ко мне наведался офицер Файн, жирный полицейский с красным лицом.

– Я арестован?

В ответ он улыбнулся, обнажив при этом гнилые зубы.

– Если меня арестовали, я имею право позвонить, не так ли?

Он не удостоил меня даже улыбкой.

Потом пришел Риди и попросил Файна посидеть в холле. Риди посмотрел на меня грустными зелеными глазами и спросил:

– Вы не хотите сделать признание, мистер Роулинз?

– Я хочу только позвонить.

Вошел Нейлор. Они подтащили стулья и уселись по обе стороны от меня.

– Я не терплю убийц, мистер Роулинз, в особенности когда убивают женщину, тем более негритянку, – сказал Нейлор. – Поэтому хочу знать, что произошло. Иначе мы с Риди пойдем выпить кофе и предоставим Файну продолжать допрос.

Я ухмыльнулся:

– Вы здорово работаете под белого, братец.

Он дал мне пощечину, но не перестарался. Я понял, Нейлор пытается спасти меня от настоящего членовредительства.

– Так вы хотите иметь дело с Файном? – спросил Риди, подавляя зевок.

– Кто убил священника и девушку? – продолжил донимать меня Нейлор.

– Не знаю, просто не знаю.

– Кто убил Поинсеттию Джексон?

– Она покончила с собой, разве не так?

Оба не сводили с меня тяжелого взгляда.

– Я вошел к ней и увидел, что она повесилась, вот и все. Я никого не убивал.

– Кто-то нанес ей удар по голове, Изи. Она потеряла сознание, после чего ее повесили на крюке для люстры, – сказал Нейлор. – А потом бросили рядом стул, чтобы все выглядело как самоубийство, но перестарались – стул оказался слишком далеко. Это и навело нас на мысль, что ее убили, Изи.

Филадельфия. Только сейчас до меня дошло. Я готов был биться об заклад, что Куинтин – негр с востока, из Филадельфии.

– А может быть, вы знаете кого-нибудь, кто в этом заинтересован? – спросил Риди.

– Кому нужно убивать больную девушку?

– Скажем, чтобы вышвырнуть ее из квартиры?

– Что я могу об этом знать? Почему бы вам не спросить владельца?

– А я как раз у него и спрашиваю, – сказал Риди. Он смотрел мне прямо в глаза.

Казалось, я в одиночку плыву на плоту по бурному морю. А полицейские снуют вокруг меня, как акулы. Пока я еще в безопасности, но плот уже захлестывает водой.

– Мне нужен адвокат. И я должен кое-кому позвонить.

– Зачем вы лжете? – спросил Нейлор. Он был явно расстроен, будто мои маленькие хитрости могли повредить его репутации в участке.

– Позвольте мне позвонить, ну пожалуйста.

– Вами займется полицейский Файн, – ответил Риди.

"Присылайте этого подонка, – послышался Голос в моей голове. – Пусть прольется кровь".

Я не произнес ни слова, за меня говорили глаза. Я научился переносить побои. Отец, прежде чем оставил нас навсегда, имел обыкновение время от времени уводить меня на задний дворик. И подчас, пока я не повзрослел, мне ой как не хватало его палки.

– Тьфу, – сказал Риди и вышел.

На пороге появился Файн. Нейлор наклонился ко мне и сказал:

– Это может плохо кончиться, Изекиель. Я не смогу вас защитить, если вы не пойдете нам навстречу.

– Оставьте этот треп. Вы один из них. Одеваетесь как они и говорите точно так же.

– Нейлор, детектив Риди ожидает вас в холле. – Файн был почти вежлив.

Я затаил дыхание, пока черный коп думал. Файн был готов меня убить, я чувствовал это по запаху, который от него исходил.

– Пошли, – наконец произнес Нейлор.

– Что, что? – начал было Файн, но Куинтин встал во весь рост как скала.

– Ему нужно позвонить. Он имеет на это право.

Нейлор снял с меня наручники и повел через холл к закутку, огороженному тремя стенами матового стекла в шесть футов вышины. На табуретке стоял телефон.

– Валяйте, – сказал мне Нейлор и отошел, показывая, что не собирается подслушивать. Здесь же оказались Риди с Файном и затеяли спор. Я был дохлой курицей, на которую зарились трое стервятников.

Я набрал номер Мофасса. Никто не ответил. Тогда позвонил в пансион, где он жил. После третьего звонка трубку сняла дочка хозяйки Хильда Барк.

– Нельзя ли попросить Мофасса?

– Он уехал.

– Куда?

– Уехал. Вы что, не понимаете английского языка? – Она жучила меня точно так же, как ее мать, наверное, жучила ее саму.

– Вы хотите сказать, он съехал?

– Угу, – пробурчала она и повесила трубку.

Троица все еще перемывала мне кости, и я торопливо набрал номер агента Крэкстона.

– ФБР, – ответил звучный мужской голос.

– Могу ли я поговорить с агентом Крэкстоном?

– Агент Крэкстон сегодня отсутствует. Будет на месте завтра. Может быть, хотите что-нибудь ему передать?

– Он не собирался вам звонить?

– Трудно сказать, сэр. Агент Крэкстон работает самостоятельно. Он едет, куда считает нужным, и звонит, когда ему это требуется.

– Пожалуйста, передайте, что звонил Изекиель Роулинз из полицейского участка на Семьдесят седьмой улице. Скажите, что мне необходимо срочно здесь с ним увидеться.

– В чем заключается ваше дело?

– Просто передайте то, что я сказал.

Затем я набрал номер дневной школы Первого африканского баптиста. Телефон все еще звонил, когда вошел Файн и опустил руку мне на плечо.

– Я никого не застал, – объяснил я ему.

– Прекрасно. – Он улыбнулся. Подождет моего последнего звонка, а потом послушает, как громко я умею вопить.

– Алло! – Голос был мне незнаком. – Могу я поговорить с Оделлом Джонсом?

После долгой паузы Оделл взял трубку.

– Слушаю.

– Оделл.

– Изи?

– Я попал в беду.

– Значит, так тебе суждено, парень. Ты рожден для несчастья и приносишь беду всем, кто имеет с тобой дело.

– Меня засадили в тюрьму, Оделл.

– Тюрьма – подходящее место для преступников, Изи.

– Выслушай меня, я не имел никакого отношения к Тауну. Никакого.

– А скажи-ка вот что. Не появись ты в церкви, был ли бы он убит?

Хороший вопрос, у меня не было на него ответа.

– Так чего же ты хочешь? – резко спросил он.

– Помоги мне выбраться отсюда.

– Что я могу сделать? Денег у меня нет. Остается только полагаться на Бога.

– Оделл, – взмолился я.

– Обратись к кому-нибудь еще, Изи Роулинз. Этот колодец высох.

Файн трижды стукнул меня по плечу и схватил за руку.

– Мое дежурство кончилось, мистер Роулинз, – сказал Куинтин Нейлор. – Ваш допрос продолжит офицер Файн.