— И пожалуйста. Не так уж они и нужны.
— Без них правда было бы спокойнее, — тихо согласился Петер.
— Прошу, входи, — донеслось из прихожей и в гостиной ко всеобщему удивлению показался Бертран.
— Ты! — воскликнула Франтишка. — Ну конечно, кто ещё мог всё испортить.
— Да что опять… — начал было Бертран, но осёкся и раздражённо выдохнул.
— Прошу без грубостей, — строго сказала Мария. — Франтишка, пожалуйста, держи себя в руках. Бертран пришёл по делу.
— Не хочешь с нами сфотографироваться? — предложил Лайонел. — В каком-то роде ты тоже часть агентства, пусть и не сотрудник.
Бертран нахмурился.
— Нет, всё-таки я здесь не работаю, и будет неправильно…
Он замолчал: Мария подтолкнула его в спину, взглядом приглашая присоединиться. Сдавшись, Бертран приютился с краю дивана, рядом со мной.
— Подождите! Раз так, то Тим тоже должен быть на фото!
— А-а, Фани, — простонал Кир. — Сколько можно. Давайте побыстрее с этим закончим.
Но она всё же в очередной раз вскочила со своего места, придвинула горшок с лимонным деревом к дивану и разметила его возле меня. Так, чтобы как можно сильнее заслонить Бертрана.
— Теперь готовы? — спросила Мария, терпеливо ожидавшая всё это время. — На счёт три. Раз. Два.
Вспышка. Мне показалось, что я забыла улыбнуться.
— По-моему, я моргнул, — забеспокоился Петер.
— Ты ещё и дёрнулся, — сказал Кир, от чего Петер принял совсем удручённый вид.
С тихим жужжанием из камеры вылезла тонкая пластинка. Взявшись за уголок, Мария дёрнула её в сторону и отцепила от крепления.
— Можно посмотреть? — в нетерпении спросила Франтишка.
— Конечно. — Окинув снимок беглым взглядом, Мария отдала его нам.
— Уже проявилось? — удивилась я.
— Да, это флюоритовая бумага, на ней изображение появляется буквально мгновенно, — пояснила Франтишка. — Похоже на полароид, но не то же самое. Ещё и стоит гораздо дороже. А, Маричка, так дело в деньгах? Поэтому ты ничего про камеру не говорила? Если тебе такое не по карману, не нужно молчать. Наших с Лвичеком денег хватит на миллион таких фотографий!
— Деньги здесь ни при чём. Я просто берегла её для особого случая.
— Тогда тебе тоже надо сфотографироваться.
— Не стоит, это лишнее.
— Ладно тебе, Маричка, не стесняйся! — Франтишка потянула её за руку.
— Если я буду в кадре, кому-то другому придётся снимать.
— Я сделаю, — поднялся на ноги Лайонел. — Моей красоты и на одном фото более чем достаточно.
Франтишка усадила Марию на диван и приобняла за плечи, светясь от счастья. Сама Мария, с идеально ровной спиной и серьёзным лицом, как будто фотографировалась на паспорт. Кир вздохнул и закатил глаза. Петер ёрзал и после каждого движения одёргивал пиджак. Бертран задумчиво рассматривал листья лимонного дерева.
— Жаль, что я не сотрудник агентства, — еле слышно произнёс он.
— Все смотрим в объектив! — скомандовал Лайонел.
Вспышка. В груди разлилось тепло.
— Кажется, я снова моргнул.
— Скорее, дай посмотреть, как вышло!
— Ну и шуму от вас иногда. Бездельники, по-другому и не назовёшь.
Высвободившись из объятий Франтишки, Мария собралась уходить, но Лайонел остановил её, тронув за плечо.
— Не посмотришь?
Она перевела безразличный взгляд на протянутую фотографию. Помедлив, взяла её в пальцы. Так долго Мария обычно смотрела только на бумаги. Вдруг она отвернулась, как если бы хотела спрятать лицо. Смахнула со лба чёлку, коснулась серёжки на правом ухе. Уже знакомый мне странный жест.
— Ну, как тебе?
Опустив фотографию, Мария молчала ещё несколько секунд.
— Получилось хорошо, — заключила она, и в голосе её слышалась улыбка. Которая, правда, сразу же испарилась. — Бертран, по какому делу ты приехал?
— Я приехал за Мартой. — Деликатно отодвинув горшок с лимоном, он поднялся с дивана и обратился ко мне: — Лукия хочет с тобой увидеться.
Размытые дорожки, голые деревья и ещё не убранные кучи мокрых листьев, как бы уныло они ни выглядели, не могли затмить великолепие королевского дворца. Хотя на таком фоне он смотрелся чужеродно, точно неудачная деталь коллажа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Лукия ждёт в оранжерее, — сказал Бертран, когда мы вышли из машины. — Идём. Туда можно войти с улицы.
— Что я вижу, — раздалось со стороны. — Верно говорят: плохая погода сулит неприятные встречи.
Бертран напрягся и медленно повернулся на голос. Испугавшись, я не спешила следовать его примеру. Адресованные нам слова прозвучали величественно и гордо, но вместе с тем в них слышалась угроза.
— Помнится, я просила не попадаться мне на глаза, ворон.
— Искренне сожалею, ваше величество.
Страх развернул меня к ней лицом. Королева Тамара стояла в нескольких метрах от нас. Скрестив руки на груди, она смотрела с холодной яростью и вселяла тревогу куда большую, чем сопровождавшие её телохранители. Даже под пасмурным небом её волосы сияли янтарём. И даже неброское длинное пальто на её плечах казалось королевской мантией. Одним своим присутствием она как будто разрежала воздух.
— Такого больше не повторится, — выдавил Бертран и склонил голову.
— Очень на это надеюсь. А теперь потеряйся уже.
Небрежно махнув рукой, королева направилась к автомобилю, у которого ожидал водитель. Меня она оставила без малейшего внимания. И пока я в растерянности пыталась определить, что чувствую по этому поводу, Бертран подхватил меня под локоть и спешно потянул за собой.
— Всё будет в порядке?
— Я бы на это не рассчитывал. О себе можешь не волноваться, к слову. Но вот меня явно не ждёт ничего хорошего.
— Ты в чём-то провинился перед её величеством?
Бертран сбавил шаг и наконец отпустил мою руку.
— Нет. У её неприязни другие причины, и чтобы напомнить об этом, ей даже повод не нужен.
— Почему она назвала тебя вороном?
Он остановился, удивлённо посмотрел на меня.
— Думал, ты знаешь. Я могу превращаться в ворона. Показать?
— А, ну, необязательно, я и так верю. Но посмотреть было бы интересно.
Ничего не ответив, Бертран отступил на пару шагов, и меня вдруг ослепило вспышкой. В который раз за тот день. А когда зрение вернулось, на ветке ближайшего дерева я увидела ворона. Чернильно-чёрного. Только на правой стороне шеи ярким пятном горело несколько белых перьев.
Ещё одна вспышка. Передо мной снова стоял Бертран. Его густые волосы казались чернее, чем обычно.
— А эта белая прядь?..
— Эта? — он коснулся правого виска. — Она у меня с рождения, досталась от отца. Что, моё превращение тебя совсем не поразило?
— Ах, нет, просто мне уже давно интересно…
— Спокойно, я не обижаюсь. — Бертран оправил пальто и устало выдохнул. — Идём. Нехорошо заставлять Лукию ждать так долго.
Вечерело, и промозглый воздух карабкался в рукава и за шиворот. Поэтому в оранжерее, где от разогретой влажной земли поднималось тепло, мне сразу стало жарко. Дышалось с трудом.
— Марта!
Лукия махнула рукой. Она сидела на плетёном диванчике, утопая в мешковатой шерстяной кофте, укрыв ноги пледом. Платок на её голове был нежно-розовым с цветочным узором.
— Я так рада тебя видеть! Извини, что позвала так внезапно, надеюсь, я не отвлекла тебя не от каких важных дел? И кстати, ты ведь не против, если Анна побудет сегодня с нами?
Она сидела рядом с Лукией, отстранённая, безразличная к происходящему вокруг. Тусклых, едва доходивших до плеч локонов давно не касалась расчёска, а зеленовато-голубые глаза остекленели, стали похожи на два белёсых аквамарина. Скорбь приглушила её естественную красоту, точно вуаль, однако ничуть не умалила.
Медленно переведя на меня взгляд, Анна кивнула.
Я опустилась на соседний диванчик, и Лукия налила мне чай. Бертран, словно охранник, встал у стеклянных, ведущих на галерею дверей, явно не намереваясь участвовать в нашей беседе.
— В городе сейчас так тихо, — заметила я.