— Разве это не хорошо? Она не хочет тебя использовать.
Лукия глубоко вздохнула, сделала глоток чая.
— Её мотивация не столь благородна, как ты думаешь. Использовать меня всего лишь невыгодно. И проблемно. Лучше мне сидеть во дворце и не высовываться лишний раз. Для сестёр я не более чем обременительная ноша, досадное напоминание о прошлом.
— Почему ты так спокойно говоришь об этом?
Она дрогнула. Изумлённое выражение её лица смутило меня. Конечно, я ничего не знала о королевской семье и всё равно посчитала её реакцию неправильной. Что на меня нашло?
— В этом вы действительно похожи. Хорошо, что я доверилась своей интуиции.
Заметив моё замешательство, Лукия улыбнулась. Радостно и преданно, отчего я смутилась только сильнее, спрятала глаза и молила, чтобы щёки не покраснели.
— Я рада, что познакомилась с тобой, Марта. Мы можем видеться время от времени? Правда, у меня не так много возможностей… Но мы можем созваниваться, я дам тебе свой номер…
— Лу? — раздался из-за двери слабый голос, и после негромкого стука ручка повернулась. — Лу, ты здесь?
Лукия застыла, словно бы испугалась. В глазах её читалось беспокойство.
Дверь приоткрылась, и в проёме показалась девушка. Худая и болезненно бледная. Только по янтарному оттенку волос я догадалась, что это была принцесса.
— У тебя гость? — растерянно произнесла она. — Прошу прощения, мне никто не сообщил. Не смею более отвлекать вас.
— Анна! — остановила её Лукия и вскочила на ноги. — Мы скоро закончим, и я приду к тебе, хорошо? Подожди немного.
Анна сдержанно кивнула и прикрыла за собой дверь.
— Что-то случилось? — осторожно спросила я.
Лукия выдохнула.
— Нет. — Она опустилась обратно на софу, потёрла лоб, ослабила платок вокруг шеи. — После аварии Анна никак не придёт в себя. Возможно, это прозвучит странно, но для нас с ней потеря родителей стала куда меньшей трагедией, чем потеря брата. Наверное, потому что с родителями мы не были столь близки. Особенно Анна. Они с Адамом близнецы. Они были неразлучны, как будто пришиты друг к другу невидимыми нитями. А я… для меня Адам был героем. Старшим братом, который всегда поможет и защитит. И таким он оставался до самого конца.
Глаза Лукии увлажнились, но она быстро смахнула слёзы.
— Извини, нам придётся отложить нашу беседу. Я беспокоюсь за Анну.
— Конечно. — Я стыдливо отвела взгляд. — Не нужно было рассказывать мне всё это, если тебе тяжело.
— Нет-нет, не подумай, мне правда хотелось поделиться с тобой. И есть ещё многое другое… Только если тебе не в тягость слушать.
— Нисколько.
Лукия облегчённо улыбнулась.
— Тогда я обязательно приглашу тебя на чашку чая в нашу оранжерею. А теперь… — Она прошагала к двери и остановилась в задумчивости. — Я позову кого-нибудь тебя проводить. Подожди пока здесь.
И, махнув мне на прощание, Лукия скрылась в коридоре.
Когда я уже спускалась на первый этаж следом за горничной, меня окликнули.
— Госпожа Овертон?
Это была Рут. Я шарахнулась в сторону, но, вспомнив наставления Марии, попыталась взять себя в руки.
— Что привело вас во дворец? — спросила Рут и отпустила горничную, сказав, что проводит меня сама. — Слышала, её высочество Лукия интересовалась услугами агентства. Вы выполняли её заказ?
— Д-да.
— Надеюсь, её высочество осталась довольна.
— Очень.
Как и на инспекции, Рут была расположена доброжелательно, и моё волнение медленно отступало.
— Проводить вас до ворот? Если желаете, могу отвезти вас до дома.
— Не стоит… Э-эм, простите, я не знаю вашей фамилии.
— Рыцари не носят фамилий. — Отчеканила она. — Зовите меня просто Рут.
— Тогда и вы зовите меня просто Марта.
Рут медлила с ответом, словно в нерешительности.
— Хорошо, — кивнула наконец она. — Если вам так угодно. Идёмте. Вам не стоит более задерживаться во дворце.
— Почему?
— Её величество Тамара сегодня возвращается с Континентального Совета. Скоро здесь начнётся суета. К тому же, велика вероятность, что её величество будет в дурном настроении. Не хватало ещё вам попасть под горячую руку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рыцари всегда так беспокоятся о странниках?
— В уставе этого не прописано. Но, по моему мнению, любые отношения должны строиться на взаимном уважении. Прошу вас.
Рут распахнула дверь, и я шагнула на улицу. С неба крупными редкими хлопьями сыпал снег. Спрятав ладони в карманах пальто, я поёжилась.
— Не сочтите за грубость, но мне бы не хотелось однажды узнать, что вы чем-то обидели её высочество.
— Вы про Лукию?
Накинув на плечи куртку, Рут раскрыла надо мной неизвестно откуда взявшийся зонтик.
— Её высочеству сейчас приходится очень тяжело, — продолжила она, никак не отреагировав на мой вопрос. — К сожалению, ни её величество, ни её высочество Катерина не оказывают поддержку своим младшим сёстрам. Её высочество Лукия несёт тяжёлый груз. Она не может ни на кого положиться, кроме Бертрана.
Лицо Рут оставалось непроницаемым, но то, как она произнесла имя Бертрана, показалось мне странным. Почему-то она не звала его по фамилии.
— Учтите, я передаю вам эту информацию и прошу ни при каких обстоятельствах не разглашать её. Если же вы желаете продолжить общение с её высочеством, я не стану мешать вам, пока это не приносит ей вреда. Однако не слишком рассчитывайте на содействие.
— Почему вы говорите всё это? — недоумевала я. — Почему мне?
Рут направила на меня долгий взгляд. Не пристальный и не изучающий. Обычно так смотрят, когда просят довериться, когда хотят развеять сомнение, но не могут подобрать нужных слов. Парк, дворец за спиной, даже нас двоих обесцветило снегом. И в этой всеобъемлющей тусклости глаза Рут светились тёплым зеленоватым светом.
— Вы хороший человек, Марта. Вероятно, вы подумаете, что ещё рано судить об этом, ведь мы едва знакомы. Но чтобы стать достойным рыцарем, нужно уметь разбираться в людях. Поэтому я уверена в своём суждении.
Мы остановились у поста охраны. Створки ворот медленно разъезжались. Повернув на них голову, Рут как будто о чём-то задумалась.
— Жаль, что однажды мы с вами простимся, — услышала я. И слова эти мне совсем не понравились. — Берегите себя.
Домой я вернулась с туманом в голове и до самого вечера просидела в гостиной под тихое бормотание телевизора. Юлиан ничуть не удивился моему состоянию, лишь понаблюдал немного, прежде чем запереть входную дверь.
— Ты когда-нибудь думал о том, что мы можем однажды расстаться? — спросила я, когда он подошёл ближе.
— О чём ты?
— Однажды я могу уйти отсюда навсегда.
Юлиан растерялся. Поскрёб поросший щетиной подбородок, смотря куда-то мимо меня.
— Разве ты не собиралась отказаться от Приглашения?
— Я пока не решила.
Уставший после долгого рабочего дня, он тяжело опустился на диван, на неубранную постель. С тех пор, как ко мне начала возвращаться память, Юлиан разрешил мне кутаться в его одеяло. Чтобы я не чувствовала себя одиноко.
— Во всяком случае, это произойдёт нескоро. С чего ты спрашиваешь о таком сейчас?
— Прости. Не хотела тебя расстраивать.
— Всё в порядке. Если у тебя был плохой день, лучше поделись своими переживаниями.
— Плохой день, да? — Я глянула в окно: снег прекратился, облака растаскивало. — Не сказала бы. Просто мысли грустные отчего-то.
Молчание в компании Юлиана всё ещё было непередаваемо прекрасным. Словно летний ветерок, ласкающий щёки. Закрой глаза — непременно его почувствуешь. Казалось, я могла бы многие часы сидеть так, бок о бок с ним, не говоря ни слова. И всё же беспричинная тревога не давала мне покоя.
— Твоя семья… В каких вы отношениях?
Юлиан усмехнулся.
— Раньше ты почти не интересовалась моей жизнью. Что же изменилось?
— Ты сказал, что любишь меня.
Он дрогнул. Набрал в лёгкие воздух, но решил промолчать.