– Где он? – потребовала она, сердце колотилось так быстро, что Пейдж слышала его стук.
– Ты о чем? – с пренебрежением ответила Бетани, а Келли хихикнула за ее спиной.
– Ты знаешь, о чем я. Ты взяла мой телефон, и я хочу получить его обратно.
– У меня нет твоего дурацкого телефона, – сообщила Бетани.
– Он у тебя.
– Ты намекаешь, что я лгунья?
Густо покраснев, Пейдж сказала:
– Я знаю, что он у тебя, так что отдай, пожалуйста.
К ней подоспела Шарлотта.
– Отдай ей телефон, Бетани.
Глаза Келли расширились.
– Поверить не могу, что ты с ней дружишь после того, что она написала про тебя на Фейсбуке.
– Она этого не писала! – огрызнулась Шарлотта.
Келли осклабилась:
– Разумеется, кто-то взломал ее аккаунт. Ну-ну!
– Оуэн, – взмолилась Пейдж, – попроси их отдать телефон.
– Я-то тут при чем, – резко ответил Оуэн и отвернулся.
– Ой, мне кажется, ты его уронила! – внезапно сообщила Бетани.
Пейдж резко повернулась, увидела телефон на траве и побежала туда. Слава богу, это был ее телефон. Пейдж схватила его и отошла в сторону, чтобы проверить, что с ним. Слава богу, вся информация цела, но за последний час кто-то отправил несколько сообщений с ее телефона. Пара сообщений Келли и Бетани со снимком, который они сделали, а остальные, как, к своему ужасу, поняла Пейдж, были адресованы Оливеру.
Как, черт возьми, они узнали об Оливере?
Охваченная паникой, она начала читать.
«Привет, Оливер. Я хотела сказать, как сильно хочу переспать с тобой. Напиши мне, если и ты этого хочешь. Пейдж Мур».
«Оливер, детка, я мечтаю о твоем члене».
«Не могу не думать о тебе. Обкончай меня».
Она перестала читать. Ее сотрясали рыдания, и слова расплылись из-за слез.
Обняв ее, Шарлотта забрала у Пейдж телефон и прочла сообщения.
– Что с ними такое, черт побери?! – со злостью прошипела она. – Они больные, вот что. Больные и испорченные.
– Но как… как они узнали, что мне нравится Оливер? – всхлипнула Пейдж. – Я никому не говорила, кроме тебя.
Шарлотта отпрянула.
– Ты только не думай… Господи… Пейдж…
– Нет, я знаю, что ты не стала бы… просто… я… – Она не знала, что и сказать, поскольку и правда больше никому не рассказывала, но как Келли и Бетани выяснили?
– Наверное, ты все-таки кому-то проболталась, – настаивала Шарлотта. – А как насчет этой Джули? Ты ей говорила?
Пейдж покачала головой.
– Что ты! Она спросила, есть ли у меня парень. Я ответила, что нет, поскольку это правда. Господи, Шарлотта, что он обо мне подумает? Нужно написать ему и сказать, что мой телефон украли.
– Определенно, – согласилась Шарлотта.
– Но как сказать?
Шарлотта задумалась.
– А что, если написать, мол, я очень-очень извиняюсь за все эти пошлые сообщения. Девочки в школе украли мой телефон и решили, что будет весело выставить меня дурой. Пожалуйста, не читай их. Еще раз извини.
– Звучит неплохо, – согласилась Пейдж.
Напечатав сообщение, она сказала:
– Хочу выяснить, как они узнали. Они словно бы прочли мои мысли. Ты уверена, что ничего не говорила в субботу?
Шарлотта начала краснеть.
– Ну, вообще-то Хэйли спросила, нравится ли он тебе.
Пейдж побледнела.
– С чего бы это? Я никогда ничего ей не говорила.
– Понятия не имею. Она просто вдруг взяла и спросила.
– И ты ей сказала, что нравится?
– Разумеется, нет. Я сказала, что, даже если это и так, это никого не касается.
– То есть, по сути, подтвердила ее догадку?
– Нет! Я просто не стала воспринимать ее вопрос серьезно. Слушай, я думаю, за этим стоит Оуэн. Он был с нами, когда мы смотрели регби, мог заметить, как ты на него пялилась, или что-то подслушать… это просто догадки, но я не могу придумать, как еще они могли узнать…
Пейдж тоже, но поскольку она не могла себе позволить сердиться на единственную оставшуюся подругу, то просто сказала:
– У них моя фотография. Как думаешь, что они с ней сделают?
Шарлотта обеспокоенно посмотрела на нее. Хотя у обеих девушек имелось довольно ясное представление, что может случиться, никому не хотелось озвучивать этот вариант.
– Наверное, они просто хотят тебя запугать, – запинаясь, произнесла Шарлотта. – Они не будут ничего делать.
Пейдж хотелось бы верить. Она уставилась на свой телефон. По крайней мере, на снимке видно только удивленное лицо и еще плечи. Особо ничего и не сделаешь, разве что можно бомбить Оливера, и при одной только мысли об этом Пейдж захотелось умереть. Но она уже написала, что телефон украли, и Оливер догадается, что снимки появились после случившегося.
– Все еще хочешь пойти по магазинам? – с сомнением спросила Шарлотта.
Пейдж кивнула.
– Думаю, стоит.
Она устремила взгляд в сторону площади. Из отеля «Морганс» вышла какая-то пара.
– Папа! – крикнула Пейдж и помчалась к нему. – Па-а-ап!
Он повернулся, Пейдж помахала в надежде, что дармиты видели и слышали и теперь расползаются по своим щелям, раз в поле зрения появился ее отец. Никто не посмеет ее обидеть или сказать что-то неприятное в его присутствии.
– Пейдж, дорогая, – засмеялся Джек, заключая ее в объятия. – Что ты здесь делаешь?
– Школьная экскурсия. А ты что здесь делаешь?
– Был на встрече. Помнишь Марту?
Жизнерадостная блондинка разглядывала Пейдж с доброжелательным интересом.
– Мне кажется, мы не встречались, но вы ведь помогаете маме с папой с их новым проектом, да?
– Точно, – улыбнулась Марта. – Рада встрече. А это твоя подруга?
– Ах да. Шарлотта, ты уже знакома с моим папой, а это Марта. Есть ли вероятность, что ты нас подкинешь домой после того, как мы пройдемся по магазинам? – обратилась она к отцу. – Мама разрешила…
– Я бы с радостью, милая, но я тороплюсь еще на одну встречу и освобожусь не раньше шести. Вот, возьми, побалуйте себя чем-нибудь. – Он сунул две двадцатифунтовые банкноты в руку Пейдж, потрепал по щеке и попрощался.
* * *
– Как все прошло сегодня? – чопорно спросила Дженна, когда после семи появился Джек.
– Нормально, – ответил он, снимая куртку.
– Все согласовали с адвокатом?
– Более или менее. Осталось уладить парочку моментов. Придется завтра еще раз съездить.
От того, как муж отводит глаза, у Дженны внутри все переворачивалось. Он знает, что она догадалась? Может, собирается с духом, чтобы признаться?
Сейчас самый ужасный момент для этого, ведь мать в любую минуту может привезти младших детей с занятий «Радуг» и «Бобрят»[40].
Дженна смотрела, как он подошел к холодильнику за пивом.
– Я так понимаю, ты получил сообщение Пейдж, что ее не нужно забирать? – спросила она, возвращаясь к приготовлению печенья с ореховой пастой. Любимое печенье Джоша. А завтра она напечет корзиночек с клубничным джемом для двойняшек. Почему это ощущение словно бы из другого мира? Как будто бы она теряет хватку, хотя ничего, по крайней мере на поверхности, не изменилось.
А в глубине – бурное течение, которое пытается утащить Дженну туда, где она отчаянно не хочет оказаться.
– Получил, – ответил он. – А потом мы столкнулись с ней у центра Дилана Томаса.
– Да?
– Она была на экскурсии. Она уже вернулась?
– Поехала к Шарлотте. Вернется около восьми.
Кивнув, он выпил полбутылки и пошел в сторону двери. Внезапно Дженна рассердилась.
– Ничего больше не хочешь мне сказать?
Он остановился, но не повернулся.
– А что конкретно ты хочешь услышать? – напряженно спросил он.
«Мне бы хотелось, чтобы ты сказал, что ничего такого не происходит, и тебе жаль, что ты заставил меня думать о самом плохом, и ничего не меняется»…
– Я бы хотела узнать, почему ты так плохо себя ведешь! – воскликнула она. – Ты определенно что-то скрываешь…
– И что же, по-твоему, я прячу? – резко повернувшись, прорычал он.