приехала. Спасибо тебе. Меня Ольгой зовут, будем знакомы. Это у меня сегодня день рождения, поэтому много гостей…
– А… Так это вы та самая… Ольга. Ну понятно…
Нина дернула плечиком, пошла к столу. Спросила у Павла на ходу:
– Где мне сесть, папа?
Костя Воронов быстро подскочил, уступая свое место рядом с Павлом. И успокоил взглядом Олю – ничего, мол, я найду себе другое место, не волнуйся. Еще один стул принесу. Все нормально, Оль…
Нина села, обежала взглядом незнакомые лица. И улыбнулась одними губами, но улыбка эта более походила на судорогу. Хотя и понятно – ей тоже нелегко вот так, с ходу, оказаться в незнакомой компании взрослых людей.
А взрослым людям было уже не до веселья. Исчезла куда-то легкая аура непринужденного общения, все чувствовали неловкость. Все знали про эту болезненную для Павла ситуацию – про отсутствие в его жизни дочери. Теперь не знали, как себя вести и что говорить…
И опять Ольга пришла на помощь – отвлекла внимание на себя. Проговорила громко:
– Ой, я же про горячее совсем забыла! У меня ж там, в духовке, поросенок запекается! Девочки, кто мне поможет?
– Ух ты, поросенок… – нарочито громко удивился Игорь, Светин муж. – Никогда не ел жареного поросенка, только в кино видел… Живет же буржуазия, что еще скажешь!
Помочь ей вызвались Света и Танечка. Алиса, как ей показалось, даже не услышала просьбы. Сидела, бесцеремонно разглядывала Нину. Ольге даже пришлось напрямую к ней обратиться:
– И ты, Алиса, тоже мне помоги…
– Да ну! – отмахнулась та недовольно. – Чего всей толпой у плиты толкаться?
– Пойдем-пойдем, Алиса! – решительно скомандовала Света, поднимаясь из-за стола. – Нечего сиднем сидеть, а то жир на боках нарастет! Давай прогуляйся немного!
Алиса поднялась нехотя, отправилась вместе со всеми в дом. И мужчины тоже поднялись со своих мест после того, как Владлен Маркович предложил с улыбкой:
– Да, все правильно ты говоришь, Светочка! Надо пройтись хоть немного, погулять по лужайке, растрясти жирок… Тем более нас еще жареный поросенок ждет! Погулять, покурить…
Так и получилось, что за столом остались сидеть трое – Павел, Нина и Елизавета Андреевна.
– Ниночка, милая моя, как же хорошо, что ты к папе приехала… – тихо, с придыханием проговорила Елизавета Андреевна. – Папа же тебя очень любит, Ниночка. Он никогда тебя не забывал. И я… Ты же внучка моя… Ты такая красивая стала, Ниночка… Очень на папу похожа – просто одно лицо!
Нина хмыкнула, пожала плечами, нервным движением рук заправила волосы за уши. Потом огляделась по сторонам, будто искала чьей-то поддержки.
– Может, пойдем в дом, там поговорим? – осторожно предложил Павел.
– Нет. Я есть хочу. А говорить не хочу, – коротко ответила Нина, опуская глаза.
– Конечно, конечно… – почти хором произнесли Павел и Елизавета Андреевна и принялись суетливо предлагать ей угощения:
– Хочешь салат с крабами? Ростбиф? А вот еще салат овощной… Тарталетки с икрой… А вот еще креветки жареные с чесноком, очень вкусно… Что ты будешь, Ниночка?
– Все буду. И рыбки еще хочу. И колбаски. И вина хочу.
– Вина? – осторожно спросила Елизавета Андреевна. – Тебе мама разрешает пить вино?
– Мне уже шестнадцать, между прочим. А вот маму мою вообще не трогайте. Это мое дело, что мне мама разрешает, а чего не разрешает. Мы сами как-нибудь разберемся.
– Да, конечно… Извини… – совсем растерялась Елизавета Андреевна и глянула на Павла, будто просила помощи. – Я ведь просто спросила, Ниночка… Я ничего не хотела такого…
– Какого – такого? – снова с вызовом спросила Нина. И тут же проговорила насмешливо: – Так вино будет или нет?
Павел молча взял бутылку шампанского, налил треть фужера, подвинул бокал Нине. Она взяла его в руки, проговорила с язвительной торжественностью:
– За здоровье твоей новой жены, пап! Ура!
Выпила до дна, принялась за еду, потом вдруг остановилась, проговорила тихо:
– Не смотрите на меня, я стесняюсь.
– Хорошо, Ниночка, мы не будем смотреть! Давай просто поговорим, Ниночка! – суетливо предложил Павел.
– Я же сказала – не хочу говорить… Совсем не хочу.
– Папа просто очень волнуется, понимаешь? – тихо пояснила Елизавета Андреевна. – Очень волнуется, Ниночка… Ты не сердись, ладно? Конечно, вы с ним потом обязательно поговорите…
– С чего вы взяли, что я сержусь? Я просто не хочу ни о чем говорить, вот и все!
На Павла было и впрямь жалко смотреть. Вдруг образовалась у него на лбу глубокая складка, глаза были хоть и счастливыми, но совершенно растерянными, искательными, губы подрагивали в нервной улыбке. Он даже вздрогнул, когда услышал от крыльца Ольгин громкий голос:
– Друзья, все за стол! Сейчас будет горячее! Идемте, идемте!
Когда все уселись за стол, веселье пошло на новой ноте, и присутствие Ниночки уже никого не напрягало. Все внимание переключилось на поросенка и, как показалось Ольге, это внимание было слегка нарочитым. Так, мол, мы стараемся внимание от нестандартной ситуации отвлечь. Понимаем, как Павлу трудно. Да и дочке его тоже…
А день тем временем клонился к вечеру, из леса, крадучись, ползли теплые сумерки. И веселье постепенно истаяло, и поросенок был съеден, и хмель уже не приносил желанного расслабления. Кто-то из гостей предложил:
– А давайте к озеру прогуляемся, на закат посмотрим! А то засиделись уже, правда!
И встали дружно, и потянулись через лужайку к озеру. Разбрелись кто куда. Кто-то уселся на скамейку на берегу, кто-то гулял по лесу. В какой-то момент Ольга обнаружила, что Павел отстал, увлекшись разговором с Костей Вороновым. Вернее, это Костя увлекся, а Павел просто шел рядом, глубоко задумавшись о чем-то своем. Хотя и понятно было – о чем… Ольга повернула голову и увидела, что рядом с ней идет Нина, глядя себе под ноги и засунув руки в карманы толстовки. Хмурая. Задумчивая. Серьезная.
– Неловко себя чувствуешь в незнакомой компании, да? – просто обратилась она к девочке. – Я тоже, знаешь, в подобных ситуациях слегка тушуюсь.
– Я вовсе не тушуюсь, с чего вы взяли? Все нормально со мной, – подняла на нее глаза Нина.
– Ну, может, мне показалось… Ты молодец, что приехала сегодня. И приезжай к нам, когда захочешь, хорошо? Папа будет очень рад. Просто он растерялся немного. Но ты знай, что он тебя очень любит! И все время думает о тебе. И переживает, что все так… получилось. В конце концов, надо же когда-то начинать общаться… Ты уже взрослая, должна понимать. Он же твой отец…
– Я в курсе, – насмешливо произнесла Нина. – Я знаю, что у меня есть отец. А вы… Вы тоже хотите, чтобы мы с отцом общались, да? Только