Когда султан[217] поднял мятеж против гурхана и когда другие князья, чьи владения располагались дальше к востоку, стали бунтовать и просить покровительства Чингисхана и искать в его милости защиты от злодейств гурхана; тогда сказал Кучлук гурхану: «Мой народ велик; он рассеян по всему краю Эмиля, в Кайялыке и Бешбалыке; и каждый обижает моих людей. /47/ Если мне будет дозволено, я соберу их вместе и с помощью этого народа помогу гурхану и поддержу его. Я не сверну с указанного им пути и клянусь жизнью, что не отклоню своей головы от выполнения любых его приказаний». Такими лживыми уговорами он заманил гурхана в ловушку тщеславия. И когда тот осыпал его дарами и пожаловал ему титул Кучлук-хана, он рванулся вперед, как стрела, пущенная из тугого лука. И когда весть о его возвышении достигла других государств, воины каракитайской армии, которые имели с ним связь, выступили, чтобы присоединиться к нему; и так он проник в земли Эмиля и Кайялыка. Ток-Тоган, который тоже[218] был вождем мекритов и искал спасения от натиска Чингисхана, также сделался союзником Кучлука. И со всех сторон к нему приходили его соплеменники и собирались вокруг него. И он нападал на разные поселения и грабил их, нанося один удар за другим, и так он набрал многочисленное войско, и его свита и армия были умножены и усилены. Затем, он двинулся на гурхана и стал опустошать и грабить его земли, то нападая, то отступая. А прослышав о победах султана, он направил к нему послов с призывом напасть на гурхана с запада, в то время как сам он ударит по нему с востока; чтобы вместе покончить с ним. Если султан первым завоюет и разорит земли гурхана, ему покорится все его царство до Алмалыка и Кашгара; если Кучлук опередит его и завоюет государство каракитаев, то к нему отойдут все земли до реки Фанакат[219]. Договорившись таким образом и заключив соглашение на этих условиях, они с двух сторон направили свои армии /48/ против каракитаев. Кучлук стал первым; войско гурхана, стоявшее неподалеку, было разгромлено, и он разграбил сокровища гурхана в Озкенде[220] и оттуда направился в Баласакун. Здесь расположился лагерем гурхан; они сошлись в битве возле Чинуча[221], и Кучлук потерпел поражение, а большая часть его войска была захвачена в плен. Он вернулся в свою страну и приступил к преобразованию своего войска. Затем, услышав, что гурхан вернулся с войны с султаном и вновь начал притеснять население, а его армия была распущена по домам, Кучлук обрушился на него, как молния из тучи, и, застав его врасплох, взял его в плен и захватил его царство и войско. Одну из их девушек он взял в жены. Найманы по большей части христиане, но та девушка убедила его стать идолопоклонником, как и она сама, и отречься от своей христианской веры[222].
Твой божественный лик сделал меня твоим рабом,
и я очарован той,
что всегда приносила беду.
Что ж с того,
что небесный огонь пожирает мою печень,
ведь идолопоклонник другого и не достоин.
После того как он прочно обосновался в государстве каракитаев, он несколько раз ходил войной против Озар-хана[223] из Алмалыка. Наконец он неожиданно напал на него в его охотничьих угодьях и убил его.
Правители Кашгара и Хотана перед этим подняли мятеж, и сын хана Кашгара был захвачен в плен гурханом. Кучлук освободил его из заключения и отправил в Кашгар; но знать того города устроила заговор против него и убила его у ворот города до того, как он вступил в него. С тех пор каждый год во время жатвы Кучлук отправлял свои войска уничтожать их урожай и выжигать его огнем. Когда им /49/ не удалось собрать урожай в третий или четвертый раз, и появился большой недостаток зерна, и население стало голодать, они подчинились его власти. Он направился туда со своей армией; и в каждом доме, где был хозяин, он разместил одного из своих солдат, так что они все были собраны в одном месте и под одной крышей с жителями. И тогда проявились угнетение, и несправедливость, и жестокость, и разврат; и идолопоклонники-язычники делали все, что хотели и что было в их власти, и никто не мог сопротивляться им.
Оттуда Кучлук направился в Хотан и захватил ту страну; после этого он заставил ее жителей отречься от веры Мухаммеда, предоставив им выбор: либо принять христианство или идолопоклонство, либо надеть китайские одежды. И так как было невозможно перейти в другую веру, из-за крайней необходимости они облачились в платья, которые носили китаи. И сказал Господь Всемогущий: «Кто же вынужден, не будучи распутником или преступником, — то Господь твой — прощающ, милосерд!»[224].
Не слышно стало призывов муэдзинов к молитве, и стихли молитвы единобожников и истинно верующих; а школы были закрыты и разрушены. Однажды в Хотане он согнал великих имамов на равнину и стал беседовать с ними о религии. Один из их числа, Ала ад-Дин Мухаммед из Хотана, отважился возразить ему — и он был подвергнут пыткам, а затем распят на двери своей школы, как будет описано ниже[225]. Так настали черные дни для мусульманства, более того, оно было почти полностью истреблено, и бесконечный гнет и зло пали на всех рабов божьих, что возносили молитвы, — которые, к счастью, были исполнены, — говоря:
О
Всевышний!
Когда фараон возгордился,
став надменным и дерзким от того,
что имел,
Ты,
Милосердный и Знающий,
явил доброту и погружал его в море,
пока он не погиб.
Почему же тогда человек,
которого я не видел идущим иной дорогой,
нежели та,
которой он ходил всегда,
Защищен от превратностей судьбы?
Ведь Небо может над всяким явить свою волю.
Разве ты не можешь схватить его?
Так схвати — и царство станет свободно[226].
И вышло так, как будто стрела молитвы поразила цель ответа и согласия; ибо когда Чингисхан собрался напасть на страны султана, /50/ он направил группу нойонов[227], чтобы положить конец разврату, творимому Кучлуком, и вскрыть нарыв его подстрекательств. Кучлук в то время находился в Кашгаре. Жители Кашгара рассказывают следующее: «Когда они прибыли, они не успели еще вступить в бой, как он отвернул лицо свое и бежал. И все отряды монголов, прибывающие один за другим, искали только Кучлука, и было разрешено чтение такбира и азана, и глашатай провозгласил в городе, что каждый волен исповедовать свою религию и следовать своей вере. И тогда мы увидели, что существование этого народа — одна из милостей Всевышнего и одна из щедрот божественного милосердия».
И когда Кучлук бежал, все его солдаты, размещавшиеся в домах мусульман, были уничтожены в одно мгновение, подобно ртути, разлившейся на землю. И монгольская армия отправилась вдогонку за Кучлуком; и где бы он ни останавливался, они настигали его; и так они преследовали его как бешеную собаку, пока он не дошел до границ Бадахшана и не вступил в долину, называемую Дарра-и-*Дарази[228]. Когда он приблизился к Сарык-Чопан[229], он спутал дороги (как и следовало) и вступил в долину, из которой не было выхода. Несколько бадахшанских охотников охотились в горах неподалеку. Они заметили Кучлука и его людей и направились к ним; а монголы подошли с другой стороны. Так как долина была каменистая и передвигаться по ней было трудно, монголы пришли к соглашению с охотниками. «Эти люди, — сказали они, — Кучлук и его сторонники, которые ускользнули от нас. Если вы схватите Кучлука и доставите его к нам, мы больше ничего у вас не попросим». И тогда эти люди окружили Кучлука и его сторонников, взяли его в плен и передали монголам; которые отрезали ему голову и увезли ее с собой. Жители Бадахшана получили бесчисленное множество денег и драгоценностей и вернулись домой.