Ведь действительно, наши с ним гладкие отношения держались исключительно на том, чтоя никогда не качал права, занимаясь только военным делом и только в пределах обеспечения безопасности поселка. Никогда не спорил – благо, и Пахом в наши боевые дела старался вмешиваться по минимуму. То есть, я состоял у него в верных подчинённых, причём таких, которым это нравится и потому ожидать от них неприятностей не приходится. Сказать, что мне нравилось, значило бы чудовищно преувеличить, но к вопросам власти и организации у меня с детства было стойкое отвращение, не нравилась сама идея обращения с группой людей как с единой однородной массой, из которой нужно было лепить то, что нужно по состоянию на данный момент. В армейских вопросах – совсем другое дело. Когда ты единственный прошёл подготовку, то и на командование смотришь иначе: забиваешь куда-то поглубже весь свой мандраж и с холодной головой претворяешь в жизнь то, что знаешь о ведении боевых действий. Конечно, психологически очень тяжело, когда кто-то из твоих бойцов погибает. Даже не знаю, можно ли к этому вообще привыкнуть, вчера ночью вообще не знаю, что бы со мной было, если бы сам не под шоком находился.
Так я и сторонился происходящего в посёлке, полагая, что настоящая жизнь – это с автоматом в руках и по лесам да полям, что может быть более достойным. Мол, пускай они там все живут, как живётся, а наше дело зверьё гонять. А вот о том, как именно они распоряжаются добываемым в боях относительным спокойствием, я старался не думать. Как и о том, почему до сих пор нет жены, при том, что у нас на троих мужиков по пять женщин приходится. Отдалился от всего, спрятался под камуфляжем, стало быть. А жизнь меж тем идёт, и далеко не всегда в лесах под Краснинским.
Как и в нём самом… Томми, Томми – что ж в тебе такого особенного, что самые простые слова прям до сердца доносишь, а? Ведь верно говорил, здесь лишь безысходность и ожидание непонятно чего, с наибольшей вероятностью грозящего явиться полным кирдыком – быстрым либо же медленным, в зависимости от обстоятельств.
Неужели я это раньше не видел? Видел. И понимал. Но где-то там, на задворках сознания, куда сам все эти мысли и задвинул с глаз долой, в ожидании чего-то. Понятия не имею, чего именно я ждал.
Но, кажется, наконец, дождался.
Погружённый в размышления, я шагал вперёд просто для того, чтобы задавать шагами такт мыслям, но нисколько не удивился, поняв, куда меня принесли ноги. Я стоял аккурат перед баней, где вчера состоялся короткий, но такой важный разговор. С самым праздным видом возле стены на лавочке, улыбаясь заходящему мартовскому солнышку, сидел Томми. Он очень убедительно таращил глаза в свою электронную книжку, любезно делая вид, что находится здесь случайно и не замечает меня, пока я не подошёл вплотную и не заслонил ему солнце. Тогда Томми поднял голову и улыбнулся:
– Добрый день! Тоже пришёл на солнышке погреться?
– Привет. Вроде того. А ты чего здесь, лавочка особенно понравилась?
– Ой, в той избе, где вы меня вписали, такая сырость стоит, жуть просто. Подумал, что если ты меня захочешь найти, то мимо этого места не пройдёшь. Угадал?
– Угадал, – ответил я и сел рядом, – я подумал о том, что ты говорил вчера
– Хорошо. И что ты думаешь на этот счёт?
– Хочу знать, в чём состоит твой план на ближайшее время.
– Планы можно раскрывать только союзникам, Феликс. Ты же понимаешь…
– Конечно, понимаю. Так что рассказывай, давай, как ты там новый мир строить предлагаешь, мне тоже интересно.
Томми улыбнулся ещё шире и протянул вперёд свою раскрытую ладонь, сопроводив это действие вопросительным изгибом брови. Я тут же cхватил её и крепкое рукопожатие качнулось в золотистых лучах заходящего солнца.
Как Томми говорил и раньше, в данный момент его план предполагал полное вытеснение любых недружественных сил с территории, на которой он в данный момент укрепился – пятака около сотни километров диаметром с центром в Верхнеуральске. По большому счёту, этот этап уже был близок к завершению, и дальше план вступал во вторую стадию – расширению сферы влияния и уверенному захвату подъездов к Челябинску, в котором даже после стольких лет разграбления ещё можно было найти много всего полезного. Организовав хороший прямой коридор, можно было наладить регулярный методичный вывоз из города всего необходимого, начиная от пищевых концентратов и заканчивая тяжёлой строительной техникой для укрепления основного лагеря в
Верхнеуральске. Идея укрепиться в самом Челябинске не приходила в голову даже последнему психу: в одно мгновение лишившийся своих жителей город превратился в гиблое место, где глоток воды или случайный порез легко мог обернуться, например, заражением какой-нибудь из болячек, разносимых повсюду крысами. Серия аварий на крупных промышленных объектах, застой в водопроводных и канализационных трубах, постепенный выход из строя всех систем, поддерживавших инфраструктуру. Из места комфортной жизни город превратился в опасную зону для недолгих рейдов.
Затем в планах значилась отстройка города, пригодного для жизни и постепенного его расширения с учётом растущего населения. Будет ли город возведён на базе Верхнеуральска или построен с нуля на ровном месте, Томми ещё окончательно не решил, но больше склонялся ко второму варианту, как более соответствующему его масштабным планам. В итоге на просторах Урала должен был вырасти один самодостаточный город-крепость.
Томми несколько раз сделал акцент на том, что нам несказанно повезло с регионом, который даст будущему городу и обширные сельскохозяйственные угодья, и все необходимые полезные ископаемые, и производственные мощности заводов, большую часть оборудования которых можно было сравнительно несложно вернуть в строй. Я попытался было предположить, что там уже разворовано, в ответ на что молодой атаман лишь рассмеялся, пояснив затем, что заводские станки
– это последнее, что будут утаскивать в свои логова наши конкуренты по части мародёрства.
«Мыслят узко, говорю же тебе», – подытожил он, назидательно постучав себя кончиком указательного пальца по лбу.
Широта же мысли Томми просто ошеломляла. Прямо передомной , зрелым мужчиной,
посвятившим годы своей жизни охране городка огородников, сидел молодой парень и увлечённо рассказывал о возведении в чистом поле города-мечты, который сможет объединить всех людей, защитить их, прокормить, и в итоге сплотить в один большой и сильный народ, который станет хозяином всего континента, и это только для начала. Просто фонтан романтического бреда, разоблачить который не было никакой возможности. На любой мой вопрос Томми давал исчерпывающий ответ:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});