Существует к тому же и дополнительный охлаждающий эффект от горизонтальной позиции – примат подставляет свое тело ветру. П. Виллер подсчитал, что обычный примат, находясь в саванне и передвигаясь на четырех конечностях, требует около 9 литров воды в день, в то время как после перехода на две конечности потребность в воде уменьшается до 5 литров. Возможно, по его мнению, переход к прямохождению привел постепенно к увеличению головного мозга и потере оволосения.
Ряд утверждений кажется весьма спорным. Например, волосяной покров защищает саванных животных от солнечной радиации и в этом плане играет очень важную роль. Он также предохраняет кожу от ожогов. Именно эту функцию, как представляется, выполняет волосяной покров головы. Так почему же исчез густой волосяной покров тела человека? Или таковым он был изначально? Гипотеза П. Виллера представляется весьма логичной, однако только в рамках чисто кабинетной логики, не дающей ответы на вопросы реальной жизни. Зачем приматам следовало вырабатывать какой-то иной способ адаптации к перегреву, в то время как уже существовал надежный механизм защиты, используемый всеми саванными животными? «Предадаптация» к прямохождению путем передвижения по деревьям вполне вероятна, однако есть существенная разница между тем, как подняться на задние лапы на какое-то время и тем, как остаться в вертикальном положении практически на всю жизнь.
Вновь напомним, что костных подтверждений перехода от передвижений в горизонтальном положении к прямохождению просто нет. А это значит, что, вероятно, такого перехода могло просто и не быть.
Они никогда и не были четвероногими
А может, прямохождение вообще присутствовало изначально и предок человека никогда и не передвигался на четырех лапах?
Очевидно, что человек по этой схеме не произошел ни от шимпанзе, ни от гориллы, несмотря на их генетическую близость, но все они пошли от некого общего предка. Строя некий «фоторобот» предполагаемого претендента на эту роль, Андре Ланганэ, научный директор одного из подразделений французского Национального центра научных исследований, считает, что им должен быть небольшой примат высотой 20–30 см с округлым черепом, который изначально ходил на двух, а не на четырех конечностях. Этой своей чертой он отличался от шимпанзе и от ее возможного четырехногого предка. Где-то 12–15 миллионов лет назад это существо жило на деревьях, а в тот момент, когда этот примат спускался на землю, он передвигался на задних конечностях, а его позвоночник всегда находился в вертикальном положении [241, 140].
Итак, возможно, предок-примат никогда и не передвигался на четырех конечностях. Эта гипотеза снимает целый ряд очевидных противоречий, связанных с переходом предка человека из горизонтального положения в вертикальное, о которых уже говорилось выше. Загадка перехода на «задние лапы» оказывается отсутствующей изначально. А передвижение на четырех лапах до сих пор остается характерной чертой обезьян саван.
Что же касается прогнатизма, мощного костного каркаса и столь же мощных надглазничных валиков, характерных для современных больших обезьян, они являются не столько древними чертами, сколько приобретены значительно позже. Реально же древними чертами можно считать округлый череп и относительно тонкое костное строение. Таким образом, «мощные» черты большие обезьяны приобрели значительно позже, уже после возможного отделения от общего с человеком предка.
Впрочем, стоит заметить, что примата, существование которого предполагает А. Ланганэ, еще пока никто не обнаружил, и он остается лишь гипотетическим построением. Однако вряд ли его стоит объявлять лишь плодом чистой фантазии – напомним, что знаменитое «недостающее звено», характерное для рассуждений классической антропологии, представляется пока не менее фантазийным. К тому же, примата такого типа еще никто в реальности и не пытался найти. Более того, можно даже предположить, что очередной претендент на титул предка человека уже находится в коллекциях зоологического музея. Ведь важно не просто обнаружить останки, но и суметь их верно трактовать.
Кто оставил следы на песке в Лаетоли
Но многие исследователи никак не могут согласиться с тем, что у человека не было никаких четвероногих обезьяньих предков – ведь это в корне разрушает все теоретические построения о постепенном «выпрямлении» обезьяны и переходе на задние конечности. И, соответственно, существуют различные предположения, как это могло произойти.
Кто же из первых приматов встал на задние лапы? Возможно, им был еще сивапитек 17–13 млн лет назад, предполагаемый предок орангутанов, первый примат, который передвигался по деревьям с использованием четырех конечностей, а на земле мог на какое-то время подниматься на две [191, 151]. Строение его опорно-двигательного аппарата позволяет предположить это, однако никаких прямых доказательств его даже спорадического прямохождения не существует. А вот после сивапитека зияет огромная пропасть, не заполненная ни одним костным останком, а на другом краю этого разрыва приблизительно 2,5 млн лет назад появляется австралопитек, который оказывается первым прямоходящим гоминидов. Таким образом, следует сразу же оговориться, что никаких костных останков, позволяющих проследить генезис прямохождения, не существует. Более того, скорее есть подтверждения тому, что никакого поэтапного генезиса просто не было!
Одним из самых поразительных открытий современной палеоантропологии стали человеческие следы, отпечатавшиеся на окаменевшем вулканическом пепле в Лаетоли, в Северной Танзании, приблизительно в 50 км к югу от Олдувайского ущелья и датированные 3,6–3,8 млн лет назад. Цепочка следов была обнаружена Мери Лики в 1978 г. и позволила дать новую датировку возникновению прямохождения. Здесь около 4 млн лет назад прошли несколько особей, возможно, семья, спасающаяся от извержения вулкана. Около пятидесяти отпечатков стоп протянулись на 115 метров, отпечатавшись в вулканическом туфе [246, 446–457; 247, 95 – 102].
Существа шли уверенно, и было понятно, что прямохождение для них было привычным занятием. Скорее всего, никакого другого способа передвижений они не знали.
Открытие следов в Лаетоли резко углубило не только историю современного человечества, но и заставило пересмотреть взгляды на возникновение прямохождения. Стало очевидным, что, по меньшей мере, 3,6 млн лет назад прямохождение было уже достаточно развитым и по своему механизму не отличалось от прямохождения современного человека. И это было поразительным, ведь до этого считалось, что прямохождение могло возникнуть у австралопитеков 2,5–3 млн лет назад, к тому же никаких прямых подтверждений этому не было. Стало ясно и другое – прямохождение должно было возникнуть очень давно, очевидно, больше 4 млн лет назад, а возможно, и раньше, ведь должен был пройти некий период, пока оно стало действительно основным и единственным способом перемещения по земле.
Здесь 3–3,5 млн лет назад в Лаетоли (Танзания) прошли странные двуногие существа
Кто же прошел по песку в Лаетоли? Хозяин следов был идентифицирован как австралопитек, то есть еще не человек. Почему – ведь следы практически полностью идентичны человеческим? Это, скорее, дань осторожности, ведь сложно представить, что 3,6 млн лет назад здесь уже обитали люди. Это противоречит «теоретически высчитанному» возрасту человека. И поэтому заключение о «гуляющем» австралопитеке вытекает не из характера следов, но из устоявшегося мнения о том, что в ту пору в этом районе обитала лишь большая группа человекообразных обезьян, совокупно называемых австралопитеками, в то время как никаких представителей рода Homo, относящихся к той эпохе, не обнаружено. Это значит, что хозяин следов был определен буквально «методом исключения», хотя останков его самого обнаружено не было.
Для нас же крайне важно, что следы прямоходящего существа, которое передвигалось по земле абсолютно аналогично современному человеку (почему бы не предположить, что это и был человек?), датируются, по меньшей мере, на 200 тыс. лет раньше, чем один из самых ранних «прогрессивных» австралопитеков, которые, как считается, дали начало человеку – Australopithecu Afarensis – австралопитеку из Афара, прозванному нежным именем Люси. Однако очевидно, что в Лаетоли прошел даже не родственник Люси, если исходить только из анализа отпечатков. Дело в том, что австралопитеки, в том числе и Люси, обладали, как и обезьяны, стопой с сильно растопыренными пальцами и заметно оттопыренным в сторону большим пальцем – и как раз этого не наблюдается на отпечатках в Лаетоли. В данном случае большой палец не отстоит далеко от всех остальных, как это наблюдается у австралопитеков, а расстояние между отпечатками равно приблизительно шагу современного человека. Многие специалисты отрицают принадлежность отпечатков в Лаетоли существам, подобным австралопитеку. И самое главное – подчеркнем это еще раз – отпечатки практически ничем не отличаются от отпечатков современного человека [379, 91]. Так почему бы не согласиться с тем, что здесь 3,6 млн лет назад прошел человек?